Читать книгу "Серебряные пули с урановым сердечником - Андрей Уланов"

– Но он уже у них в руках!

– А у нас в руках годовой сбор зеленого жемчуга. Это хорошие задатки для торга, лер капитан, поверьте. Вы чужой и не знаете… но для таких случаев у нас существует множество правил игры. Правил негласных, но от этого не менее строго исполняемых. Пока у гарнаркцев есть надежда вернуть часть… возможно, даже большую часть похищенного. Я не скажу, что у герцога не упадет с головы даже волос, но обращаться с ним и другими пленными будут вполне достойно. Но это, лер капитан, в том случае, если мы сумеем выступить равноправной стороной в торге, а каждая минута промедления ухудшает наши шансы.

– Допустим, – неохотно кивнул я. – А во-вторых?

– Что?

– Вы сказали «во-первых», – пояснил я. – Обычно это предполагает какое-то продолжение. Прежде чем принять решение, я бы хотел выслушать все аргументы.

– А это как раз и есть «во-вторых», – спокойно сказал старший десятник. – Прошу прошения, лер капитан, но командуете здесь не вы, а она.

– Да неужели? – зло ухмыльнулся я.

В тот же миг я с трудом сдержал вскрик, ощутив болезненный укол в шею чуть выше кадыка.

– Если вы, – прошипела девушка, усиливая нажим стилета, – еще раз откроете свою вонючую пасть без моего разрешения…

– И что случится? – прохрипел я, решив не заострять внимания на том факте, что с гигиеной ротовой полости дело у меня обстоит лучше всех присутствующих.

– Ты умрешь!

Хорошо сказано. Я, признаться, ожидал что-нибудь длинное и вычурное, вроде «я вобью их обратно в твою гнусную…», ну и так далее. А так – простенько и со вкусом.

– Попробуй.

Синие миндалевидные глаза чуть расширились.

– Считаешь, я не посмею поднять руку на землянина?

– Нет, отчего же. Просто, раз уж ты смогла приставить нож к моему горлу, лучше докончить дело сразу, потому как менять свои привычки я не намерен.

– Ах ты…

Все же она не стала меня убивать. Она всего лишь попыталась вонзить острие на сантиметр глубже – и обнаружила, что ее рука зажата не хуже, чем в лучших местных тисках.

Я медленно отвел опасную игрушку от своей гортани и получил наконец возможность спокойно вдохнуть воздух и увидеть толком, чему я обязан парой не самых приятных мгновений своей жизни. Ну да, примерно так я и думал – длинный тонкий стилет, маленькая гарда, в навершии рукоятки тускло поблескивает крупный рубин. Типично женское оружие. Такой вот ножик очень удобно прятать за декольте или в рукаве.

Колющий удар этой изящной штучкой мог бы пробить спинной мозг… или головной, стоило лишь Кайти чуть-чуть повернуть руку. Секущий – вспороть артерии. Не факт, что медкапсула пепелаца справилась бы с такими ранениями. Далеко не факт.

– Лер капитан… – предупреждающе начал Сан. – Не стоит…

– Я вижу, куда направлен ствол твоей винтовки, Девлин, – отозвался я, продолжая вглядываться в побледневшее лицо девушки.

– Я выстрелю, землянин.

– Не советую, Девлин, не советую. Ты будешь жать на гашетку целых две десятых секунды… вздоха, по-вашему. Это очень много, Девлин, целая уйма времени. За этот срок перед твоим стволом может оказаться совсем не моя голова. Ты понимаешь меня?

– Отпусти ее, землянин, – хрипло произнес старший десятник.

– Сейчас, – пообещал я, усиливая нажим. «Предупреждение!» «Время релаксации было недостаточно для восстановления!» «При входе в режим три четверти возможно повреждение организма носителя!»

«Заткнись!»

Медленно-медленно разжимаются побелевшие тонкие пальцы. Стилет, лениво вращаясь, уплывает вниз. И так же медленно ползет тонкая струйка крови по закушенной губе.

– Прошу тебя, – шепчу я, кажется, прямо в наполненные влагой синие глаза. – Поверь мне! Я не враг! Я хочу помочь!

– Отпусти…

– Отпущу, – шепчу я, делая при этом прямо противоположное. Зачем? Или… это не я?

Разве могу я, Вуко Мракович, стоять на неровно покрашенных досках палубы нелепого кораблика, под оранжевыми лучами огромного, на добрую четверть небосвода, солнца и очень нежно обнимать прижавшуюся ко мне плачущую девушку?

Глава 8. Жили-были на море – это значит плавали

Странно было бы рассчитывать на иное, – издалека, словно сквозь плотную ткань, доносился до меня голос сидящего напротив бесенка. – Черные редко когда посвящают посторонних в свои замыслы. Но очень охотно используют их, как это вы, земляне, говорите, «втемную». Высшим же искусством у них почитается умение уверить свою жертву, что она будет действовать во имя высших интересов Света и Добра.

– Какая знакомая формулировочка, – пробормотал я. – Просто до боли знакомая.

Боли, впрочем, не было. Наложенная Золушкой биоповязка начала свое действие с впрыскивания в кровь лошадиной дозы анестетиков. А заодно, похоже, и антидепрессантов, потому что, несмотря на полусонное отупение, я чувствовал себя неправдоподобно довольным жизнью.

Для этого, впрочем, имелись и кое-какие более материальные основания. Мягкое кресло, початая банка синергина-Х – настоящая жесть, семнадцать с половиной эко в такс-фри, – приятный… ну, относительно приятный собеседник. Для совершенно полного счастья мне не хватало разве что толики женского участия, но увы – обе дамы, на внимание которых я претендовал, ограничили свою заботу о раненом чисто техническими деталями. Магический эликсир, биоповязка и никакой теплоты в голосе.

Ладно бы только Кайти. Потеря брата и командование потрепанной бандой, внезапно свалившиеся на хрупкие девичьи плечи – хрупкие, как же! Ну, хорошо, изящные, – были, на мой взгляд, вполне уважительными причинами, дабы оправдать ее отсутствие в кресле напротив. Но Золушка!

Конечно, в нынешние времена, как любила… любили повторять трое из близко знакомых мне девушек, общая постель – это еще не повод для знакомства, но все же! Уделить раненому герою всего лишь четыре с половиной минуты, после чего вновь углубиться в поиск оптимального варианта короткой прически!

– Это она напрасно. На подавляющем большинстве Миров женщины все же предпочитают отпускать длинные волосы.

– Опять мысли читаешь?

– Хозяин! – обиженно воскликнул бесенок. – Сколько раз повторять! Искусство чтения мыслей мне недоступно! Не-до-сту-пно!

– Да повторяй хоть до конца времен, – пробормотал я, прижимая ко лбу холодную жесть. – Все равно не поверю!

– Но почему?

– Не поверю, и все! Я еще не настолько проникся этим безумным мирским духом, чтобы поверить криче, само существование которой, – что-то в этой фразе было не совсем логично, но что именно? – вызывает у меня большие сомнения.

– Что значит «вызывает сомнения»? – не понял Айт. – Ты не можешь понять, есть я или нет?