Читать книгу "Не искушай меня - Лоретта Чейз"

Зоя знала, что герцог тревожился по поводу званого обеда. Она знала, что он считал её идею плохой. Иначе он бы не вписал столько престарелых холостяков и вдовцов в свой список «достойных». Он опасался, что она плохо поведёт себя и всё испортит.

К тому же, он ревновал.

Было очень трудно наслаждаться общением и сосредоточится на других людях, когда Люсьен рыскал вокруг, сердитый, скучающий и ищущий драки.

Как Зоя знала, мужчины могут драться из-за женщины единственно, чтобы доказать кто самый большой и сильный самец. Не имеет значения, действительно ли они хотят эту женщину.

Она переходила от одной группы гостей к другой, пока не увидела Люсьена, разговаривающим с Алванли, возле окон. Тогда она приблизилась.

– Мне нужно перемолвиться словом с его светлостью, – сказала девушка.

Как она и полагала, Алванли тактично их оставил. В нём не был так силён дух соперничества с Марчмонтом, как у Аддервуда.

– Что за слово? – спросил Марчмонт, когда его приятель оказался вне зоны слышимости.

– Я солгала, – понизив голос, сказала Зоя. – У меня целая тонна слов. Но прежде всего, мне жать, что ты так скучаешь. Я знаю, это не те люди, каких ты выбрал. Но по какой-то причине папа счёл твой список шуткой.

– Граф Монт-Эджкомб, – сказал герцог. – Всё из-за него, я думаю. Приятный человек, но его старшая дочь на три года старше тебя. Знаю, что ты могла подумать.

– Ты пытался меня защитить, – ответила Зоя. – Ты думал, мне будет безопаснее с более зрелыми джентльменами.

– Ты так думаешь?

Зоя думала, что он мужчина и собственник. Собственник по отношению к ней. Она знала, что это ничего не означает. Просто соревнование с другими мужчинами. Но её тело, не замечавшее других мужчин, было возбуждено одним этим, словно змея, выползающая на солнцепёк.

– Я также думаю о том, как благодарна тебе, – сказала она. – Твои друзья лорд Аддервуд и Алванли очень забавны. А твоя кузина мисс Синклер очень умна.

Мисс Синклер оказалась не только умной дамой, но и хорошим источником информации. Она боготворила своего кузена Марчмонта и не стеснялась об этом говорить. Сегодня Зоя обнаружила, что герцог поддерживал материально эту леди, вместе с другими многочисленными родственниками. Будучи женщиной высокого происхождения, мисс Синклер, подобно многим другим старым девам, не имела собственного дохода: и так же, как они, не располагала ни респектабельными средствами, чтобы заработать себе на жизнь, ни идеями, ни подготовкой в том, чтобы начать зарабатывать.

Марчмонт, производивший впечатление человека безразличного ко всем и всему, совершенно явно принимал участие в судьбе мисс Синклер. Он поддерживал её материально. Щедро. И это только часть истории. Мисс Синклер рассказала Зое, что он не только помогает деньгами своей безумной тёте Софронии, но и позволяет ей роскошно жить в великолепном старом особняке, принадлежащем ему, в нескольких милях от Лондона. И, как узнала Зоя, они не единственные родственники, по отношению к которым Марчмонт был щедр.

Она знала, что обязанностью джентльмена является поддержка нуждающихся родственников. Она знала, что у герцога великое множество иждивенцев. И, в то же время, это открытие заставило дрогнуть её сердце. Он во многом изменился и не всегда в лучшую сторону. Но в некоторых вещах он всё ещё был прежним Люсьеном, невозможно раздражающим временами – таким он будет всегда – и всё же добрым, где-то глубоко в сердце, которое он так тщательно скрывал.

– Рад, что они тебя забавляют и развлекают, – сказал Марчмонт. – Не стоит беспокоиться о моей скуке. Я не так опасен как ты в этом состоянии.

Он был намного опаснее её. Его настроение нависало над гостиной грозовым облаком. Зоя не была уверена, что остальные это чувствовали и распознавали, но она ощущала, и ей оно действовало на нервы.

Она улыбнулась ему:

– Но сегодня вечером я не опасна. Я могу быть правильной, когда это жизненно необходимо.

– Ты хорошо справляешься, – сказал Марчмонт. – Они все в тебя влюблены.

Но она не влюблена в них.

– Может быть, мне не стоило упоминать о гареме, – проговорила Зоя. – Ты выглядел раздосадованным.

Он лёгким движением руки отмёл это предположение:

– Не имеет значения.

– И тебя не должно беспокоить то, что мужчины смотрят на мои груди, – добавила она.

Девушка уловила проблеск удивления прежде, чем герцог снова спрятал глаза.

– Они… Это было… – заговорил Марчмонт, и она скорее ощутила, чем увидела, как взгляд его зеленых глаз пополз вниз. – Неминуемо.

– Таково предназначение вечернего платья, – сказала Зоя. – Выставлять напоказ.

– Ты, безусловно, добилась своей цели, – проговорил он.

– Ты защищаешь меня, – проговорила Зоя.

– Да, как брат.

Ох, она старалась быть терпеливой и понимающей. Она напомнила себе о том, сколько выпил. Она напомнила себе, что могут быть самыми иррациональными существами из всего живого. Она сказала себе ещё много разумных вещей, но её самообладание начало испаряться.

– Прошу прощения, если задела твою мужскую гордость, – начала Зоя. – Но было бы лучше для всех думать о нас именно таким образом. Необходимо изменить представление людей о нас – я имею в виду, наши публичные ссоры. Это то же самое, что позволить мистеру Бирдсли поверить в то, что я была рабыней первой жены Карима. В сознании людей я перестала быть наложницей и превратилась в Джарвис.

– Не стоит объяснять, – сказал герцог. – Нет необходимости. Я был… удивлён.

Зоя очень сильно сомневалась, что он был удивлён, но прежде чем она смогла ответить, к ним подошёл лорд Аддервуд.

И как раз вовремя, поскольку она испытывала сильное искушение подхватить ближайший тяжёлый предмет и приложиться им по герцогской голове.

– Снова монополизируешь леди, – сказал Аддервуд.

– Вовсе нет, – ответил Марчмонт. – Как раз ухожу. Благодарю за крайне занимательный вечер, мисс Лексхэм.

Он поклонился и пошёл прочь.

Зоя не стала хватать фарфоровую статуэтку с пристеночного столика и швырять в него. Он продолжил идти, никем не тревожимый, и вскоре после этого покинул дом.

Позднее, в Уайтсе

Герцог Марчмонт размахивал бокалом и декламировал:

«Я знаю всех вас, но до срока стану

Потворствовать беспутному разгулу;

И в этом буду подражать я солнцу,

Которое зловещим, мрачным тучам

Свою красу дает скрывать от мира,

Чтоб встретили его с восторгом новым…»[7]