Читать книгу "По живому. Сука-любовь - Лилия Ким"

— Потому что не надо выбирать тарелки! Надо сесть и сделать то, о чем я тебя прошу! Лера, я хочу чтобы мы жили по-человечески. Я хочу уехать из этой страны. Ну помоги мне!

— Валера, я поеду с тобой хоть в Антарктиду, если тебе хочется…

— Мне не надо в Антарктиду! — муж опять начал заводиться. — Мне надо в нормальную страну!

— Да что мы будем делать в той стране?! — не выдержала я.

— Вот! — Валера поднял вверх палец. — Наконец-то правильный вопрос. Если бы с самого начала ты нормально сделала «Галантин», «Женева-спа», чертов «Аквафорум», который я из тебя выжму, даже если тебя придется наручниками к батарее приковать, то мы сейчас уже обсуждали бы условия твоего контракта с «Бернстайн Индастриз» или «Джекил Тек». И ты пришла бы не просто дурочкой с переулочка, а признанным профессионалом с солидным портфолио. Тебе бы дали рабочую визу, приличный оклад, социальный пакет. А так — что им предъявить? Пентхауз? «Райский сад» из каталогов?

— Ну, с чего ты взял, что они мной заинтересуются?! — я протянула ладонь к лицу мужа.

— Нет гарантии, — согласился он. — Но у нас, по крайней мере, был бы шанс попытаться. Сейчас-то, конечно, интересоваться особо нечем. Но успех ниоткуда не приходит. Ты знаешь, сколько я обломов пережил в жизни? Взять хотя бы эту Португалию хренову, чума ее забери!

— Да, любой другой уже давно бы бросил, — согласилась я.

— А я не бросаю. Два года назад со мной никто даже разговаривать не стал бы о том, чтобы меня послом назначить. Но я работал. Я обрастал связями. Мне открывались новые возможности. И сейчас это уже гораздо ближе и реальнее. Сейчас это уже не мечта. Это может осуществиться. Но я работал. Я столько всего разгреб, что подумать страшно, с каким количеством геморроя мне это дается. Но даже если у нас получится — мы поедем туда как русские, без вида на жительство, нас в любой момент смогут отозвать. Но я делаю, потому что ты не хочешь. Лера, я в любой момент могу спалиться! Что мы тогда будем делать? Ты хоть знаешь, сколько стоит наш дом содержать? Ты в месяц тратишь столько, сколько нормальные люди за год зарабатывают. Если не больше.

— Извини, конечно, но я, по-моему, тоже что-то зарабатываю. Во всяком случае, на собственные расходы точно. И мне непонятно, почему плату за дом и прочие текущие траты ты считаешь моими. А ты в этом доме не живешь? Не пьешь? Не ешь? Не одеваешься?

— Лера! Лера! — муж схватился за голову и начал качаться вперед-назад. — Лера, я блестящий дипломат. Мне равных нет. Если б я мог иметь уверенность, что у нас есть стабильный источник дохода, что на тебя можно рассчитывать, я бы что-то полезное мог делать. Я бы мог такую карьеру сделать, как никому вообще не снилось! У меня тоже есть талант, пойми это! Я умею решать проблемы! Я умею договариваться с людьми! Я бы мог реально пользу приносить, настоящие проблемы решать, где угодно. Не знаю… Войны предотвращать, этнические конфликты, теракты! А вместо этого агентом по недвижимости работаю да таскаю в своем багаже хрен знает что! Это все равно, что иметь супермощный компьютер и в тетрис на нем играть!

— Ты можешь уйти на другую должность. Права человека в сад.

— А деньги я когда зарабатывать буду? Так у меня есть возможность уйти после двух либо уехать на неделю, и никто меня искать не будет. При этом за мной статус дипломатический сохраняется! А если меня тем же советником назначат, то ни на что другое, кроме своих прямых обязанностей, времени не останется. И на что мы будем жить? На что мы будем переезжать? Дом покупать? Лизу учить?

— Но я не могу прыгнуть выше головы! Не я к себе завышенные требования предъявляю — ты от меня требуешь то, чего я сделать не в состоянии!

— Все ты в состоянии. Просто ленишься. Думаешь, зачем напрягаться? Муж есть, он работает — и ладно. О том, что может завтра случиться, ты не заморачиваешься. Как, впрочем, и о том, каково мужу живется. Я это не к тому говорю, чтобы тебя обидеть как-то, упрекнуть. Просто хочу, чтобы ты знала — мне плохо, меня достало все время быть крайним и не иметь никакого тыла.

— Да пойми ты! Я не могу сделать что-то фантастически гениальное только потому, что ты кому-то это обещал и считаешь, что в будущем гипотетически есть надежда, что мой труд заметят. Ради какой-то славы, небольшая вероятность которой, по твоему мнению, якобы существует. Хотя я в такую возможность не верю.

— А просто ради меня? — Валера печально поглядел мне в глаза. — Просто ради меня, Лера, ты можешь постараться? Если любишь так, как говоришь.

Я не знала, что ему ответить.

[+++]

Мы вернулись в дом. Валера пошел спать, а я открыла «Аквафорум» и начала делать модель по старому эскизу. Мне не нравилось, но я делала. Проект выходил безобразным. Он соответствовал эскизу, но в нем ничто не впечатляло. Не было той изюминки, какой-то маленькой, оригинальной детали, что превращает интерьер в живой, индивидуальный мир. Да, стилистика, да, материалы, да, господство прямого угла…

К утру модель приобрела более или менее законченный вид. Конечно, надо будет ее «повертеть», провести контрольный расчет, сверить с местностью, показать Гере, учесть технические ограничения, но концепция готова. Аккуратная, «в теме», но ничего особенного.

Валера спустился вниз и, как сомнамбула, двинулся к кофеварке. Та была пустой. Он раздраженно цокнул языком, тяжело вздохнул, вытаращил глаза, но промолчал. Принялся готовить себе кофе.

Я хотела показать ему проект, но подумала, что сейчас он вряд ли способен вообще что-либо оценить позитивно. Утренняя дисфория — его обычное состояние.

Валера зарядил кофеварку и полез в шкафчик, где обычно хранится хлеб и сладкое.

— У нас печенья вообще никакого нет?

— А-а… если там не лежит, то нет.

Муж хлопнул дверцей шкафа, так что та отскочила от полок и снова открылась. Молча схватил кружку с кофе, сигареты и вышел на крыльцо, грохнув дверью так оглушительно, что звякнули тарелки на сушилке.

Я глубоко вдохнула, встала и пошла к раковине, понимая, что если сейчас же не займу себя чем-то, то у меня начнется истерика. Обычно посуду я не мою. Домработница загружает все в машину. Однако сейчас эта простая операция спасала меня от сумасшествия. Яростно надраивая стаканы и чашки трясущимися руками, я старалась ни о чем больше не думать, ничего не бросать, не делать резких движений и дышать, дышать, дышать. Когда муж вернулся, сверкала даже мойка.

— Совсем до ручки дошли, — выдохнула я, уперевшись ладонями в тумбу. — Такая сцена из-за печенья…

— Да! — рявкнул Валера. — Из-за печенья! Потому что это частность, показывающая твое отношение ко мне в целом. Если бы я знал, что ты не можешь начать утро без печенья, то следил бы за тем, чтобы оно всегда было в наличии. А ты не считаешь нужным это делать.

Я уткнулась носом в его плечо:

— Боже, ну пожалуйста, не начинай. Я еще спать не ложилась. Я не понимаю, на каком свете нахожусь. Валерочка, милый, не кричи. Можешь сказать все то же самое, но без крика?