Читать книгу "Все возможно, детка - Бен Элтон"

В общем, учитывая повышенное слюноотделение Сэма, недвусмысленные намеки теневого министра и шаловливые ручонки старого епископа, явно проявлявшие уже чрезмерный интерес к моей персоне, я несказанно обрадовалась, когда нам было дозволено выйти из-за стола в связи с появлением пудинга. Так получилось, что я оказалась рядом с женой генерального директора, и мы с ней очень мило поболтали. Неожиданно для себя я стала рассказывать ей о Карле Фиппсе. Разумеется, не о том ланче, когда мы держались за руки, а просто о том, что я работаю в актерском агентстве и представляю его интересы. К моему собственному удивлению, я повествовала о новоявленной звезде с куда большим энтузиазмом, чем сама от себя ожидала. Из меня так и сыпалось: «он такой милый», «он очень талантливый», «в нем нет даже намека на звездную болезнь». По крайней мере последнее замечание нельзя назвать соответствующим истине.

Мне кажется, это прозвучало немного по-детски. Как будто школьница-поклонница рассказывает о своем кумире. Да ладно, наплевать. Думаю, что все равно на такой обед нас все больше не пригласят.

По дороге домой Сэм традиционно уверял меня, что вовсе не напился, несмотря на то что стол просто ломился от самого разного алкоголя. При этом он завел свою неизменную пьяную шарманку, пытаясь выяснить у меня, не был ли он слишком назойливым или бестактным с кем- нибудь из гостей. На это я сказала, что он мог бы преспокойно облапать свою соседку и этого никто бы не заметил, потому что он и так практически весь вечер этим занимался и разве что целиком не залез ей в декольте (думаю, он там вполне уместился бы, не будучи атлетического телосложения). Сэм, конечно, стал отпираться и уверять, будто даже не заметил, что там за серая мышка сидела с ним рядом. Смех, да и только! Все это просто жалкий лепет, потому что я прекрасно все видела и не нуждалась ни в каких пояснениях. Сэм, когда приходит из гостей сильно поддатый, всегда начинает расспрашивать меня, не наделал ли он каких-нибудь глупостей и не обидел ли кого-нибудь ненароком. Я этого терпеть не могу. Во-первых, это выглядит просто по-дурацки, а во-вторых, я стала и за собой замечать то же самое. Раньше со мной такого не бывало. «Да пошли они все на…» - говорила я, когда меня начинали упрекать в том, что я вела себя не слишком сдержанно. То же самое я обычно рекомендовала Сэму, когда его начинали мучить угрызения совести. А в последнее время, возвращаясь домой, мы другой раз всю дорогу выясняем, не были ли мы чересчур назойливыми или грубыми, не задели ли кого-нибудь из приглашенных, и при этом оба уверяем друг друга, что все было абсолютно нормально и мы вели себя корректно и вежливо. Кошмар. Между прочим, Сэм мог бы и не надираться до такого состояния. Похоже, последняя рюмка окончательно стерла у него из памяти, что завтра ему предстоит сделать одно очень важное дело.

Дорогой и т. д.

Думаю, что сегодня все прошло хорошо и гладко. Вот только боюсь, не наговорил ли я кому нибудь лишнего. Ну, надеюсь, Люси присматривала за мной и не позволила бы мне совершить бестактность. Насколько я помню, с генеральным директором мне удалось заговорить всего два раза: в начале вечера, когда ему представляли всех приглашенных, я с ним поздоровался, а позднее, когда вечер был уже в разгаре, мне удалось вставить в общий разговор одну фразу: «Да, на мой взгляд, во всем, что касается развлекательных программ и комедий, мы явно находимся на подъеме». Не думаю, что эту сентенцию, а также сообщение о том, что вечер, мол, добрый, можно истолковать каким бы то ни было ошибочным образом. Хотя, если разобраться… а не почувствовал ли он в моем заявлении какой-то иронии? Впрочем, с какой бы это стати? Нет, уверен: никакой двусмысленности в этом не было.

Я абсолютно в этом уверен.

Кроме того, я так же твердо уверен, что не провел весь этот вечер, разглядывая грудь той женщины, в чем меня кое-кто обвиняет без каких- либо на то оснований. Отрицать не буду: они там присутствовали. То есть та женщина и ее грудь. И были они не где-то в одном конкретном месте, а повсюду, занимая собой все свободное пространство. Я просто физически не смог бы избежать одного-двух взглядов в их направлении. Господи, нельзя же весь вечер просидеть, ни с кем не общаясь и глядя только в потолок.

Да, чуть не забыл: вот еще одно утверждение, в истинности которого я уверен на сто процентов. Я не напился. Я внимательно следил за собой в этом отношении. Как-никак, я прекрасно помню, что завтра с утра пораньше мне предстоит одно приятное дело: потрахаться с Люси. У меня есть твердое намерение сделать это как следует, от души. Я ведь очень ее люблю и уже сейчас сгораю от нетерпения. Я люблю ее даже вместе со всеми ее недостатками, в частности, с прогрессирующей паранойей по поводу грудей других женщин. Я только что сообщил ей об этом и в ответ услышал, что, оказывается, я напился. Ничего подобного. Я просто люблю ее - вот и все тут. Люблю, люблю, люблю - и завтра с утра займусь с ней любовью, и сделаю это так страстно и так нежно, что она запомнит это навсегда. А все почему? Потому что я ее люблю.

Дорогая Пенни.

Сегодня утром у меня было, не побоюсь этого слова, самый отвратительный секс за все тринадцать с половиной лет более-менее регулярных занятий любовью. Не сомневаюсь, я запомню это надолго. От Сэма жутко разило перегаром, и вдобавок он постоянно портил воздух. К тому же я никак не могла забыть, что весь вчерашний вечер он просидел, тупо уставившись в бездонную пропасть между двумя глыбами женской плоти (он-то, конечно, по-прежнему все отрицает).

К сожалению, выбора у нас не было. Посткоитальное обследование было назначено на десять утра, а с расписанием, которое установлено организацией, подчиненной Министерству здравоохранения, не поспоришь. Как только мы с Сэмом проснулись, стало ясно, что ни о каком эротическом удовольствии - по крайней мере для меня - и речи быть не может. Сэм нанес на редкость шумный визит в туалет и, вернувшись, объявил, что у него жутко болит голова, но никак не с похмелья, потому что вчера он почти не пил. Еще одним «приятным сюрпризом» стало то, что у нас почти нет времени: благодаря Сэму мы выбились из графика. Накануне он поставил будильник на полчаса раньше обычного (впрочем, как правило, на это мероприятие у нас уходит не больше пятнадцати минут). Но по какой-то причине (само собой, не потому, что он был пьян - он ведь практически не пил) нужная кнопка оказалась не нажатой и будильник не зазвонил. Слава богу, мы по привычке проснулись почти в то же самое время, что и в каждый будний день.

Я собрала в кулак всю силу воли, заставила себя абстрагироваться от плотным облаком окутывавшей Сэма перегарно -сероводородной вони и даже приступила к некоторому подобию предварительных эротических ласк. По крайней мере, я сделала все, что было в моих силах. А он и говорит: «Ты, конечно, извини, дорогая, но нам бы надо того… поторопиться. А то у меня важная встреча на работе». Надо же так все испортить!

«Ах, вот как? Ну извини, - сказала я. - Где уж нам со своими примитивными и инстинктивными желаниями обзавестись потомством - у человека, понимаешь ли, встреча на работе, а я тут лезу со всякими капризами. Может, мне стоит позвонить твоей секретарше и договориться, чтобы она внесла нашу сексуальную жизнь в твой ежедневник? Пусть хоть карандашиком. Я, конечно, ни в коем случае не настаиваю, чтобы это расписание было для тебя обязательным. Мало ли какие более важные дела свалятся на тебя неожиданно!» По-моему, получилось убийственно саркастично. Уж во всяком случае лучше, чем просто наорать на него, к чему я склонялась в первый момент.