Читать книгу "Тотальное преследование - Николай Басов"

– Хотя и не страшнее прежней-то милиции, – со смехом проговорил «тельняшка», но подавился пивом.

Том обернулся. В заведение торжественно, словно корабли в бухту, входили трое. Один, чем-то неуловимо похожий на мужичка в тельняшке, быстро и уверенно, по-хозяйски осмотрел всех присутствующих и сдержанно кивнул тетке за стойкой, а та делано улыбнулась ему, показав тусклые стальные зубы. За тем, кто шел впереди, в темном мундирчике, туго натянутом на брюхе, шагали двое здоровенных ребят, тоже в каких-то мешковатых штанах, темно-красных кителях и довольно странных армейских кепках на затылках. «Это что же, у них теперь такая новая форма?» – подумал Том, но ответ был очевиден.

Главный из троицы неторопливо, приглядываясь к людям, обошел все столики. Люди замолкали перед ним, некоторые даже деревенели и сидели, как истуканчики, чуть ли не мигнуть боялись. Наконец троица подошла к столику, где сидели Том, Иван и двое с рыбой.

– Так-так, – процедил сквозь зубы главный из них, – опять пьете, господа бездельники… Особенно ты, Иван. Все пьешь и пьешь… Как тебя еще Аглая не выгнала?

– Да пью-то на свои, – неуверенно пробормотал Иван.

– Ну, этих я знаю, – веско сказал главный и в упор посмотрел на Тома немигающим взглядом. – А вот ты что за фрукт?

Извеков спокойно, чтобы двое обломов по бокам чего не подумали, достал свой новенький фальшивый паспорт и даже направление в санаторий. Толстяку понравился такой подход, он неторопливо вытащил очки из внутреннего кармана и, придерживая стекла за дужку, стал водить перед документами.

– В санаторий наш прибыл? А чего же не пошел туда?

– У бабушки одной остановился, – понурился Том. – Решил пару дней в городе пожить. Захотелось вот на реку посмотреть, пивка выпить.

– На прощанье перед долгой несвободной жизнью, – вставил Иван.

– Тебя не спрашивают, – буркнул главный. – А бабку Силантьевну я скоро прижму. За то, что койку сдает… Это ведь доход, предпринимательская деятельность, а она налогов не платит.

«Ох, бомбанет он бабку! – подумал Том. – Придет, застращает, и она ему часть от своей выручки отдаст, как миленькая. Обычный, даже привычный еще с ельцинских времен милицейский рэкет». В общем, получалось, что заложил он бабушку-домовладелицу.

– Как звать? – вдруг почти зашипел главный, быстро наклонившись к Тому. Вблизи лицо его оказалось злым, опухшим, с какими-то неприятными прыщами.

– В документах все написано.

– Я не документы, я тебя спрашиваю… – Теперь толстяк почти визжал, хотя как ему удавалось шипеть и визжать одновременно, было не вполне понятно.

– Все, что следует знать официальным лицам, как вы, в документах есть, – строго, словно бы даже оскорбленно, заявил Извеков.

И все, вдруг напряжение спало. Он показал, что умеет, в отличие от местных, давать этому типу отпор. И тот решил больше не испытывать судьбу. Если бы он был умнее, сразу бы понял, что Тома это не впечатлит, но он привык считаться тут «страшилищем» всех и вся, вот и перегибал иногда палку.

Потоптавшись еще немного, подчеркнуто разглядывая Извекова с разных сторон, словно раздумывая, а не упечь ли его в кутузку, троица все же удалилась.

– А ты молодец, парень! – хлопнул мускулистой рукой по плечу Тома «тельняшка». – Умеешь отругиваться.

– Он мог вас забрать, – добавил очкастый.

– Я знаю, – кивнул Том. – Хотя, с другой стороны… За что?

– А за то, что с нами сидишь, – хмыкнул Иван, у которого тоже отлегло от сердца, он даже самый лучший кусок рыбины стащил со стола. – За то, что дышишь, что вообще к нам приехал… Он бы потом нашел за что, когда тебе бланш под глазом бы засветил.

– Неужели они такие? – делано удивился Извеков.

– М-да, – опять вздохнул очкастый, – странный вы человек, Василий. Вроде бы и одеты не очень, можно сказать, как наш, то есть… И говорите просто, когда захотите, как я заметил… А все же есть в вас что-то – не простой вы человек. А когда напряжены, то говорите, словно два университета кончили.

– Дак в санаторий, – решил разрядить ситуацию «тельняшка», – кого попало не заправят. А что он такой… непрезентабельный – для пивнухи в самый раз.

И крепыш рассмеялся, показав на миг очень белые зубы никогда не курившего человека.

– Правильно, – согласился очкастый, как привык, должно быть, соглашаться с «тельняшкой» во всем. И тут же размашисто хлопнул ладонями на всю забегаловку. – Ну что, может, все-таки водочки, вдогонку к пивцу? Если есть деньги, Василиса из-под прилавка нальет. А если денег нет, то – самогона.

– Как будто не из-под прилавка… – протявкал от волнения Иван, проглотив мигом образовавшуюся слюну конченого алкоголика. И пояснил, умильно глядя на Тома: – Я, Васек, про самогон то есть… Но для вас я бы не советовал, он у нас ядреный.

10

– Хорош огурец! – сказала бабуля, с треском хлопая дверью в комнату, которая по договоренности могла бы считаться приватной территорией Тома.

Он оторвал голову от подушки и мутно посмотрел на хозяйку. Она стояла у двери и хлопала ею, вымещая на нем этим шумом свою злость.

– Ох и надрался я вчера, – со стоном проговорил Извеков.

Вообще-то ему казалось, не так уж сильно он был пьян, но вот голова болела жутко. Конечно, он мог бы бороться с этой болью, в пансионате и не к такому привык. Но то была благородная боль, она возникала от перегрузки, от странного устройства его мозгов, в которые на тройной скорости загоняли знания. А это… Гадко как-то было, хотя он и не собирался поддаваться этому ощущению.

– Да уж, – веско сказала бабуля, – а по виду не скажешь! Приличный такой, говоришь вежливо…

Тогда Том, посматривая на хозяйку, которая вчера тоже разговаривала вежливо и по виду которой можно было подумать, что тут все больше приличные бабули обитают, обо всем догадался. Приходил этот, начальник над местными пьяницами и, должно быть, устроил бабуле погром. Наверное, потребовал от бабки денег, вот она и злится, что проиграла в этой обычной для России войне начальников со своими согражданами, не могла не проиграть.

– Что случилось? – спросил Извеков.

– А то и случилось, что предал ты меня, милок! – Бабуля помолчала и вдруг резко проговорила, должно быть, давно готовила эту фразу: – Выметайся-ка, пока я сыну не позвонила, чтобы он тебя вытолкал взашей.

– Почему? Мы же на три дня договорились.

– Так я же не знала, что ты пьянь такая!

– Вообще-то, – признался Том, поглядывая на бабку с интересом, – я не пью. Просто так вышло.

– Знаем мы, как вы не пьете… Девушек бы пожалели, которые за вас, иродов, выходят. Ведь я-то что, я свое отстрадала! А вот какая помоложе польстится на умные речи да на мужикову стать… Тьфу! Что там за стать – мы-то знаем, а мучиться всю жизнь придется.