Читать книгу "Мастер - Георгий Садовников"

Потом Семен встал, лихо швырнул окурок в тарелку и пошел к блондинке. Блондинка поднялась с торжествующей усмешкой, и они присоединились к толпе танцующих.

– Зачем тебе этот сопляк? Ты с ним, как пить дать, засыплешься, – промолвил Мастер, отложив вилку.

– Да нет, он не так уж и прост. Он пойдет далеко, – возразил Сергей Сергеич.

Но тут же подумал, чго Мастер намеренно их ссорит, и добавил, подыгрывая:

– Но в самом деле. С ним всегда приходится в оба...

Постепенно зал опустел. Ушли музыканты, и администратор в черном лоснящемся костюме выключил самую большую люстру.

– Пошли, – сказал Мастер и внимательно посмотрел на Сергея Сергеича, словно проверял напоследок.

Сергей Сергеич подозвал официанта и рассчитался. Потом они пересекли полупустой зал, где уже началась уборка и официантки перед носом засидевшихся гуляк ставили на стол перевернутые стулья.

На улице стояла безмятежная тишина. Холодный влажный ветер, задувавший весь день напролет, исчез, и в небе сквозь грязные рваные облака проглянули слабые редкие звезды. На воздухе Сергеем Сергеичем овладела мелкая предательская дрожь. Он спрятал руки в карманы. Покосился на спутников. Но тем было не до него. Они были сосредоточенно заняты каждый собой.

С полчаса шли пешком. Не сговариваясь, покурили в чахлом скверике. Скверик был затерт среди громадных зданий, и листья его возле фонарей казались коричневыми от пыли.

– Пора, – сказал опять Мастер и щелчком запустил свой окурок в темноту, красная точка прочертила половину траектории и погасла на лету.

Семен выбежал на середину улицы и начал ловить такси. Наконец один частник на «Победе» внял его жестам, притормозил, и после недолгих переговоров Семен помахал рукой.

В машине терпко шибало в нос бензином. «Победа» дребезжала, точно ящик с гайками. А частник неумолчно поносил инспекцию ОРУДа и администрацию бензоколонок. Сидя рядом с ним, Сергей Сергеевич успокоился. Не то чтобы с ним стало все в порядке. Сегодня решалось то, к чему он готовился всю жизнь. Просто исчез этот захлестывающий разум страх, и теперь он был в себе уверен.

За спиной сидели притихшие соратники и враги. По их темным лицам проносились волны серого люминесцентного света.

Он остановил машину за три квартала до улицы Веснина и полез в карман.

– Бросьте. Когда-нибудь сочтемся, – сказал владелец машины не совсем уверенно...

Сергей Сергеич молча протянул два рубля.

– Ладно, пойдет на штраф, – сказал водитель и взял деньги.

Они подождали, пока частник завернет за угол, и быстро пошагали вперед. Возбуждение их организовало, заставило идти в ногу, и шаги четко зазвучали по вымершей улице.

Потом впереди вспыхнул луч машины. Она не спеша вывернула не то из ворот, не то из-за угла и поехала навстречу, толкая перед собой полосу желтого света.

Вся тройка, словно по команде, приникла поближе к стенке. Машина тихо катила, будто у нее отказывал мотор. Она проехала под фонарем, и Сергей Сергеич увидел, что это небольшой автобус с красной продольной полосой. Автобус дернулся и встал. Из дверцы один за другим сыпанули четыре человека, точно парашютисты в групповом прыжке, и загородили путь.

Тотчас неподалеку за спиной затарахтел еще один мотор и вдоль тротуара лег луч света. Сергей Сергеич обернулся и обнаружил новую машину. Светлая штатская «Волга» медленно тронулась с места, описывая дугу.

– Прошу спокойненько в машину, – произнес один из четверых.

– А что мы сделали такого? – задиристо сказал Семен.

Но Сергей Сергеич уже понял все: тот из четверых, который переминался с ноги на ногу рядом с говорившим, был вылитый Леон. Настолько вылитый, что слово «похож» тут было просто лишним. И вместо отчаяния Сергей Сергеич, к своему удивлению, почувствовал усталость, мгновенно опустошившую его.

Он только посмотрел на Мастера. А тот, не вымолвив ни слова, направился к машине. Тогда Сергей Сергеич полез за ним в автобус.

– Минуточку, – сказал Леон, – одна формальность.

Он пробежал пальцами по карманам Сергея Сергеича, будто пробовал клавиатуру, и вытащил пистолет.

– Прошу, – сказал Леон, кивнув головой на автобус.

Сергей Сергеич занес ногу на ступеньку и промахнулся. Позади запоздало заметался Семен. У питомца было слишком много здоровья, и ему казалось нелогичным сдаваться так же добровольно, не оказав сопротивления, соответственного случаю.

Наконец, тяжело дыша, Семен бухнулся прямо на скамью. Скамья задрожала, как натянутая струна. Затем в автобус влезли Леон и еще двое. И сели напротив. В машине стало тихо, будто никто не дышал. Только снаружи проникал приглушенный говор. Потом хлопнула дверца «Волги», и та прошумела мимо. Затем тронулся автобус. На этот раз его мотор работал ритмично.

Машина шла на большой скорости, но у Сергея Сергеича было такое ощущение, будто он плывет. Он почти не заметил, когда автобус встал.

Потом их повели через двор управления. Мастер все так же шагал впереди. Двор сменился коридором. Коридору не было конца – вероятно, можно было припомнить целую жизнь, пока пройдешь его. Но Сергею Сергеичу не хотелось думать. Так было легче – не думать, идти себе, переставляя ноги, и ни на что не обращать внимания. Пусть себе мимо течет!

И только один раз его невольно выбило из этого защитного футляра, когда стоявший у стены милицейский офицер в чине майора вдруг козырнул Мастеру. А Мастер как-то привычно кивнул и сказал:

– Здравствуйте, здравствуйте!

Сергей Сергеич немного подивился этому, и это удивление погасло, как искра.

Затем он увидел Маркова. Марков стоял в глубине кабинета. Он почти не изменился с тех далеких пор. Только теперь он был в погонах подполковника.

Редкие брови Маркова полезли вверх, и он сказал Сергею Сергеичу:

– Мать честная! Сколько лет, сколько зим!.. Михеев, это же мой старинный приятель!

С последним он адресовался к Мастеру. А Мастер, в свою очередь, сказал:

– Вот как? Обыщите. У него кое-что при себе. Из того, что взято на улице Удальцова и у Крыловых. Улики он решил носить при себе.

Глава 18ПОСЛЕДНЯЯ

Очная ставка закончилась, и Сергея Сергеича увели. Судя по всему, Учитель объехал его и здесь, успел – обзавелся алиби, все кивал на какую-то продавщицу. Срок он получит немалый, но это по-прежнему жизнь – не «вышка», не высшая мера, не расстрел, который ждет его, Семена...

Семен сидел перед столом Михеева и жадно смотрел в окно. Серое небо казалось ему неимоверно прекрасным. Оно еще никогда не было таким, чтобы на него хотелось смотреть, не отрывая глаз. Он с трудом отвел глаза и не пожалел, потому что вокруг все было теперь удивительно. Его зрение, обостренное последними неделями жизни, цеплялось за простейшие мелочи, и каждая из них сейчас приобретала баснословную ценность, когда он живет, ест и дышит. Он будто никогда не видел таких чудесных карандашей, такой дивной бутылки с канцелярским клеем, который он, кажется, готов был пить.