Читать книгу "Икарова железа - Анна Старобинец"

– А вы, женщина, пользовательскую инструкцию к «Споки» читали вообще? Договор ведь подписывали? Пункт шестой, безопасность – что в инструкции, что в договоре. Там все очень четко прописано, для особенно одаренных. – Коганович закатил глаза и с заунывными бродскими интонациями принялся цитировать наизусть. – «С первых дней использования игровой приставки между ребенком и «Споки» возникает сильная ментальная связь. Эта связь не вредит вашему чаду, напротив, способствует укреплению физического, умственного и психического здоровья. Однако резкое насильственное прерывание данной связи сопряжено с серьезной угрозой здоровью и даже жизни. По этой причине строго не рекомендуется наносить какие-либо повреждения (ломать, ронять, царапать, опускать в воду, заменять детали, держать над огнем) игровой приставке «Споки». В случае таких повреждений у ребенка могут возникнуть осложнения (при полном выведении «Споки» из строя – вплоть до комы). Компания «Нянюшка» не берет на себя ответственность за жизнь и здоровье вашего чада в случае намеренной порчи игровой приставки. Однако следует заметить, что приставка «Споки» выполнена из водостойких, огнеупорных, ударостойких материалов, благодаря чему вывести ее из строя окончательно практически невозможно».

Коганович заботливо крякнул, закрепляя в корпусе «Споки» деталь.

– Я постараюсь запустить приставку в безопасном режиме, – сообщил он. – Но повреждения софта серьезные. Готовьтесь к перебоям – плюс будет отсутствовать ряд игр и программ. В течение двух дней вам необходимо оплатить полноценный ремонт «Фэйри Роузи» в офисе «Нянюшки» по месту покупки. Везти «Споки» в офис не нужно, вы поняли меня, женщина? Ремонт будет произведен удаленно. Ребенку – постельный режим. И пусть пьет больше жидкости.

Он подошел к Тасе и положил «Споки» на стул рядом с ней. Экранчик светился – не так, как обычно, а очень мутно, но все же. Внутри приставки что-то недовольно потрескивало.

– Загружается, – прокомментировал Коганович, очень гордый собой.

– Она без сознания, – тупо сказала Женя. – Как она может пить.

– Сознание будет возвращаться, – Коганович зевнул.

Тася закашлялась и открыла глаза.

10

Привет-привет!

Я твоя Фэйри Роузи, я снова проснулась!

Если я засыпаю – это ненадолго, не бойся.

Я всегда буду рядом с тобой, обещаю.

Игровая приставка «Споки».

Больше, чем просто игры.

Навсегда вместе.

Остаток вечера Тася то выплывала из своего странного забытья, то погружалась в него опять. К ней приходил еще один врач (Женя вызвала платного, из частной клиники), но подтвердил – очень вежливо и печально – слова Когановича. Ментальная связь. Необходимость ремонта. Другого лечения нет. В его практике много схожих примеров.

Мысли ворочались тяжело и как-то бесчувственно, как после выхода из наркоза. Она попробовала испытать гнев. Да что же это творится. На эту «Нянюшку» нужно в суд подавать. Такое делать с детьми.

Но гнева не было. И возмущения не было. Лишь бесконечное желание загладить вину – и страх, что шанса не будет.

Вернулся Даня, сказал почему-то как Коганович:

– Твоих рук дело.

Потом опять куда-то ушел. Она подумала: да, моих. На мне грех.

Когда сознание возвращалось к Тасе, она лежала в обнимку со «Споки» и гладила гладкий розовый корпус, фигурки фей, их волосы, лица. Водила пальчиком по экрану, пытаясь реанимировать какие-то важные игры. Казалась грустной и слегка приторможенной – но на Женю вроде не злилась. Скорее, ей было все равно. Женя сидела рядом с ней на кровати, держала за руку, читала вслух книжку, давала чай с лимоном, мятой и сахаром. Еще недавно Тася любила болеть именно потому, что получала «оптом» сразу месячную поставку внимания. Теперь она как будто не замечала, что Женя рядом. Она тихонько вытаскивала свою руку из Жениной, чтобы удобнее было обнимать «Споки». Она не слушала, как Женя читает, не смеялась в нужных местах. Она послушно пила сладкий чай, но вкуса не ощущала.

Она хотела просто быть со своей «Фэйри Роузи» – остальное не имело значения. И когда «Фэйри», замерцав, вдруг чернела и выключалась (а это случалось практически каждый час), она засовывала ее глубоко под подушку, закрывала глаза и мгновенно выключалась сама.

– Поспи, малыш, – говорила Женя, хотя и знала: Тася не спит. Во сне лицо не становится таким белым. И не заостряется нос.

Весь вечер Женя названивала в офис «Нянюшки», было занято, наконец дозвонилась, сообщила о «случайной поломке». Сотрудница сразу сменила тон, стала разговаривать неприязненно, а Женя заискивала и без конца извинялась. В итоге добилась разрешения приехать к ним утром и оплатить ремонт – который, как обещала девица, займет не более суток. Сумма оказалась немаленькой, но это было, конечно, неважно.

После этого от сердца слегка отлегло. Завтра утром она поедет и все исправит. Когда Тася спала (все-таки Женя старалась даже про себя использовать именно это слово), она ни на чем не могла сосредоточиться – только сидела в Интернете и искала похожие случаи. Нашла много. Пока читала блоги и форумы, вся взмокла, несколько раз впадала в страшную панику, но столько же раз испытывала бесконечное облегчение. Истории начинались у всех либо плохо, либо очень плохо

уронила споки – у ребенка нарушения речи

выбросила из окна чертову игрушку сын не может ходить

поцарапали

выкинули в мусор

спрятали

разломали

болевой синдром

задыхается

теряет сознание….

в коме

…финал всегда был счастливый. Компания «Нянюшка» ремонт осуществляла оперативно, в течение дня после оплаты все «Споки» неизменно начинали снова работать без перебоев, а все дети снова чувствовали себя прекрасно, и в доме воцарялись мир да любовь.

Ни одного возмущенного отзыва про «Нянюшку» не было. Зато все дружно ругали какую-то «перепрошивку».

мое личное мнение лучше всегда идти официальным путем а не покупать кота в мешке

не делайте глупостей остерегайтесь перепрошивки у шарлатанов

…Где-то ближе к полуночи Тася в очередной раз очнулась, полезла в «Споки», очень хотела включить свою любимую колыбельную, про фей. Сначала программа не запускалась, и Тася уже стала хныкать, жалко и тоненько, как годовалая, а Женя предложила вместо этого спеть про овечку, но Тася трясла головой и отказывалась… – а потом, когда уже не надеялись, когда Тасино хныканье стало переходить в настоящую истерику, экран вдруг мигнул, и ласковый женский голос – голос, идеально подходящий для утешения больного плачущего ребенка, – сказал:

– «Пять фей».

Свирели, скрипка, хрустальные колокольчики…