Читать книгу "Тайная любовь Копперфильда - Анна Данилова"

— Очень много странностей в этом деле. Но я уверена, что за всеми эти странностями стоит вполне реальное объяснение, просто нам нужно зацепиться за что-то такое, что поначалу кажется несерьезным, незначительным.

— Совершенно с вами согласен и поэтому прямо сейчас еду на встречу с одной дамой, которая, быть может, прольет свет на все эти странности…

— И к кому же, если не секрет?

— К Ирине Борисовне, редактору издательства, которая, как она утверждает, лично видела Трепову в то время, как она же находилась в Ницце… А потом мы вместе с Денисом собираемся в родильный дом, где родилась Трепова, постараемся выяснить, нет ли у Надежды сестры-близнеца, хотя я и так чувствую, что эта поездка — лишь трата времени. На вечер у нас запланирована встреча с матерью Треповой, женой известного актера Александра Маврина.

Едва он это произнес, как раздался телефонный звонок. Звонил Денис Дунаев. Взволнованным голосом он сообщил о том, что Надя Трепова пропала.

— Он сейчас и мне позвонит, — сказала Юля, глядя на свой телефон, который через секунду после того, как она произнесла это, ожил, зазвонил. — Ну вот, что я говорила? Это Денис…

19

В гримерке было сильно накурено. Уборщица Василиса, которую в театре звали просто Вася, распахнула окна, раздвинула шторы, надела желтые резиновые перчатки и принялась за уборку. Сначала — туалетные столы, стеклянные столешницы которых были, как всегда, перепачканы гримом, пудрой, рассыпанным пеплом. Уложив все коробочки аккуратно в стопки, Вася влажной тряпкой стала протирать грязное стекло, затем взялась за чистку зеркал. Ей нравилось работать в театре, и эту работу она считала приятной. Никогда не мечтала быть актрисой, но вот театр любила, кино тоже. И артистов, как людей, тоже любила, уважала, старалась всегда услужить, что-то принести, унести, приготовить, почистить. Не обижалась, когда на нее покрикивали, понимала, люди нервные, работа у них такая.

Теперь — ящики стола, содержимое тумбочек. Понятное дело, что это она делать была не обязана, но все равно прибирала, а заодно удовлетворяла свое любопытство, пытаясь заглянуть в тайную жизнь артистов. Бутылки со спиртным, печенье, духи, шоколад, косметика, коробки с ватными дисками, тампоны, пакетики с новыми чулками и колготками, шерстяные носки, карты Таро, сигареты, кремы, презервативы… Кому будет хуже, если она протрет там, на полочках, пыль? Да никому.

В большой напольной вазе толстого стекла стоял повядший букет роз. Василиса опустилась на колени перед цветами и залюбовалась. Пусть и потягивало от них болотцем, все равно они были прекрасны даже в своем увядании. Темно-бордовые, словно бархатные, с черными подсохшими краями. Букет огромный, дорогой. Это поклонники дарят букеты Зое Полянской, молодой и очень талантливой актрисе. Вот все-таки есть настоящие ценители искусства, которые смогли рассмотреть в серьезной, вдумчивой девушке природное дарование, гениальность. Лет через десять она будет настоящей звездой театра и кино! Высокая стройная брюнетка с зелеными глазами. Когда Зоя улыбается, от нее невозможно отвести взгляда — настолько улыбка украшает ее и делает милой… Вот только где взять мужчину, который любил бы ее без памяти и в то же самое время не ревновал и позволял ей развиваться как актрисе? С ее такой нежной улыбкой и рассеянным взглядом ангела встретится ей сильный, уверенный в себе мужчина, подчинит себе, подомнет под себя, заставит ее родить ему детей…

В нижнем ящике стола лежала коробка с рюмками (подарок соседки по гримерке, пятидесятилетней актрисы, молодящейся женщины Вероники Портер). Рюмки тонкого стекла с золотой каймой. Во время маленьких сабантуев они бывают здесь очень даже кстати. У самой Вероники в столике стоит стопка фарфоровых тарелочек с розочками — для таких же случаев. Для закуски. Колбаска, фрукты, сырок… После таких вот тихих актерских попоек в стенах гримерной сколько раз Васе приходилось подметать с паркета нежные розовые осколки вперемешку с засохшими ломтиками сыра или оранжеватой семги, мягкие листы салфеток, окурки преимущественно тонких дамских сигарет, розовых с одной стороны…

Вася, вытирая пыль в ящике Зои, наткнулась на что-то непонятное, твердое. Достала и некоторое время соображала, что бы это могло быть, пока не поняла, что держит в руке завернутую в целлофановый пакет отбивалку для мяса. Деревянная ручка и сам двухсторонний молоток с рифлеными плоскостями — в клетку и полосками. Инструмент тяжелый, таким ударишь по голове…

Почему она сразу подумала об этом? Как странно устроены мозги. Сразу выдают что-то такое, что до сих пор находилось где-то глубоко в подсознании и что всплывает в самый неподходящий момент. Или все-таки подходящий?

«…его ударили чем-то тяжелым по голове, рассекли кожу на черепе…»

Где она слышала это? Разговор судмедэксперта? Или же это шептались между собой артисты, потрясенные смертью Аркаши Тришкина? Аркаша… Редко кто в театре не задавал себе вопрос, кто и за что его убил. Он был веселым, авантюристичного склада человеком, по большому счету неудачником, и все это знали и понимали, где-то даже жалели его. Вася же жалела его по-своему, по-женски. Ну не ладилось у него с женщинами. Вроде бы и крутились они вокруг него, и кокетничали, но для многих он все же был скорее подружкой, другом, чем любимым мужчиной. Конечно, будь он красив, все было бы иначе. А так… Он мог бы, по мнению Васи, без грима играть Квазимодо. А еще у него не задерживались деньги, уплывали прямо из рук. Все знали, что он много шабашит, выступает с миниатюрами и какими-то песенками в ресторанах, на частных вечеринках, что зарабатывает неплохие деньги, но их у него все равно никогда не было. И никто не знал, куда он их девал. Куда или на кого тратил. Поговаривали, что у него в Питере живет зазноба, но большинство все-таки считало, что он тихий пьяница. Те, кто бывал у него дома, приходили в ужас от той нищеты, в которой жил актер…

Василиса держала в руках отбивалку и смотрела на пятно как будто ржавчины, окрасившей часть полиэтилена. Такое же пятно, только более бурое, темнело и на одной части отбивалки. Еще одна капля красно-коричневой субстанции застыла снаружи пакета.

Да это же кровь, догадалась Вася. Кровь!

Она четко представила себе картину убийства Аркаши. Убийца в черной шапочке с прорезями для глаз подкрадывается к нему сзади и ударяет по голове отбивалкой для мяса. Раздается глухой стук, и Аркаша со стоном падает на пол. После чего убийца наклоняется, поднимает свой страшный инструмент — орудие убийства! — заворачивает его в пакет и уносит с собой. Вот и все. Был актер Аркадий Тришкин — и нет его. За что вот могли его убить? Что такого он мог сделать, натворить, чтобы его убили? На этот счет у Васи еще тогда сформировалось свое мнение — его просто с кем-то перепутали. Или же убрали его как свидетеля. У Васи в комнате, где она проживает всю свою сознательную жизнь (жилье ей досталось после развода родителей, которых она смутно помнит, поскольку они умерли, каждый в свое время и в своем городе), над столом висит небольшая книжная полка, забитая потрепанными книжками криминального содержания: Конан Дойл, Флеминг, Браун Картер, Дик Фрэнсис, Колин Декстер, Сирил Хэйр, Буало-Нарсежак, Жапризо и множество других… Конечно, кое-что она успела почерпнуть из этих захватывающих книг, кое-в чем разбирается. Убийство случайных свидетелей — что может быть обиднее для жертв и непонятнее для тех, кто расследует убийства? Сыщики занимаются поиском закономерностей, пытаются связать имя жертвы с мотивом и убийцей, а на деле оказывается, что убит обыкновенный прохожий или попутчик убийцы…