Читать книгу "Подсказчик - Донато Карризи"

Фотография молодой и красивой девушки.

Мила прочла по глазам присутствующих, что такое решение проблемы было, по их мнению, далеко не самым лучшим и что, вероятнее всего, они никогда по доброй воле не переступили бы порог этого места.

Все молчали, никто ничего не объяснял. И только Борис обронил пару слов:

— Черт подери, могли бы снять ее лицо со стены.

В комнатах стояла старая офисная мебель, на фоне которой особо вычурно выглядели шкафы и буфеты. На кухне письменный стол исполнял роль стола обеденного. Холодильник был устаревшей модели. Кто-то из их предшественников решил разморозить его, для чего оставил дверцу открытой, но внутри так и остались лежать почерневшие остатки китайской лапши. В квартире имелась гостиная с парой диванов, телевизором и местом для подключения ноутбука и периферийного оборудования. В углу стояла кофеварка. Повсюду пепельницы с окурками и разный мусор. Единственная душевая была тесной и дурно пахла. Рядом с душем красовался старый картотечный ящик, на верхушке которого стояли полупустые флаконы с жидким мылом и шампунем, а также упаковка с пятью рулонами туалетной бумаги. Две комнаты предназначались для ведения допросов. В самом конце квартиры находилась гостевая. Вдоль стен комнаты стояли три двухъярусные кровати и две раскладушки. Возле каждой — стул, чтобы поставить багаж и повесить личные вещи. Спать придется всем в одной комнате. Мила подождала, пока ее коллеги займут кровати. Поскольку девушка была последней, то выбор ей оставался небогатый. В конце концов она остановилась на одной из раскладушек. Подальше от Розы.

На второй раскладушке гостевой комнаты уже лежали вещи Горана. Он ожидал всех в гостиной. Той самой, которую с легкой руки Бориса окрестили Мыслительной.

Четверо сыщиков тихо вошли в зал и увидели стоявшего к ним спиной криминолога. Он писал на доске фразу: «Разбирается в технологиях реанимационных мероприятий и знаком с интенсивной терапией: возможно, имеет отношение к медицине».

На стенах висели снимки пяти похищенных девочек, моментальные фото с изображением кладбища рук и машины Бермана, не считая копий всех документов по этому делу. В стоящей в углу коробке Мила узнала фотографию молодой и симпатичной девушки: доктор снял со стены прежние снимки, заменив их на новые.

В центре комнаты были расставлены по кругу пять кресел.

Мыслительная.

Горан перехватил взгляд Милы, брошенный девушкой на скудное убранство помещения, и поспешил уточнить:

— Это нужно для внутренней концентрации. Нам необходимо сосредоточить внимание на том, что находится в нашем распоряжении. Я расставил всю мебель в соответствии с методом, который, как мне казалось, больше всего соответствует настоящему моменту. Но я не перестаю повторять: если вас что-то не устраивает, можете это изменить. Переставляйте все, как считаете нужным. В этой комнате мы вольны делать все, что заблагорассудится. Конечно, одних кресел явно недостаточно, но в качестве бонуса у нас есть кофе и уборная, но их следует еще заслужить.

— Великолепно, — сказала Мила. — Что нам нужно делать?

Горан хлопнул в ладоши и указал рукой на доску, на которой уже начал записывать основные характеристики разыскиваемого ими преступника.

— Нам нужно постичь основные качества личности Альберта. По мере обнаружения новых деталей мы будем вносить их в этот список. Ты сможешь представить себе, что приходит в голову серийным убийцам, и попытаться думать как они?

— Да, конечно.

— Ладно, забудь, это ерунда. Этого нельзя сделать. Наш Альберт внутренне оправдывает собственные поступки, которые, в свою очередь, великолепно вписываются в структуру его психики. Это многолетний процесс накопления жизненного опыта, психических травм или фантазий. Поэтому нам не следует пытаться вообразить, что он сделает в очередной раз, но нужно постараться понять, как он дошел до этого, в надежде, что когда-нибудь мы разгадаем его.

Однако Мила подумала о том, что череда улик, оставленных убийцей, прервалась после появления Бермана.

— Он наведет нас на другой труп.

— Я тоже так думаю, Стерн. Но сейчас чего-то явно не хватает, тебе не кажется?

— Чего? — спросил Борис, который, как и остальные, еще не понимал, куда клонил криминолог. Но Горан Гавила не любил легких и прямых ответов. Он предпочитал доводить подопечных до определенного места в своих умозаключениях, предоставляя им возможность остальное домысливать самостоятельно.

— Серийный убийца живет в мире символов. Он идет по своему эзотерическому пути, начало которого было проложено много лет назад глубоко в его сердце, и теперь этот путь пролегает по миру реальному. Похищенные девочки только средство достижения цели, конечного рубежа.

— Это — поиск счастья, — добавила Мила.

Горан посмотрел на девушку:

— Точно. Альберт ищет форму оплаты, вознаграждения не только за то, что он делает, но прежде всего за то, что есть. Его природа посылает ему импульс, а он всего лишь потакает ему. В его поступках кроется некий посыл…

Вот чего недоставало. Не хватало символа. Того, что могло завести в неизведанные пласты внутреннего мира Альберта.

В разговор вступила Роза Сара:

— На теле первой девочки нет никаких отпечатков.

— Это вполне разумное замечание, — согласился Горан. — В литературе, описывающей серийных убийц, включая кинематографическую обработку образа, давно подмечено, что они склонны «прокладывать» свой маршрут, оставляя после себя следы… Но Альберт этого не сделал.

— Либо мы не обратили на них внимание.

— Вероятно, потому, что мы пока не в состоянии прочесть эти знаки, — согласился Горан. — Или еще недостаточно хорошо его знаем. Вот поэтому и пришло время воссоздать этапы…

Их всего пять. Они относились к способу действия. Серийный убийца не рождается таковым, но пассивно накапливает свой опыт и стимулы в некоем инкубаторе преступной личности и впоследствии выплескивает все это наружу в виде насилия.

Первая стадия этого процесса — фантазия.

— Прежде чем объект вожделений находится в реальной жизни, он очень долго зреет в воображении преступника, — продолжал Горан. — Нам известно, что внутренний мир убийцы — это сплетение импульсов и нервного напряжения, но, когда этот мир не способен больше удерживать их в себе, переход к активным действиям становится неизбежным. Все заканчивается тем, что воображаемая внутренняя жизнь вытесняется настоящей. Тогда убийца начинает моделировать окружающую его реальность в зависимости от его фантазий.

— А каковы фантазии Альберта? — спросил Стерн, засовывая в рот очередной мятный леденец. — Что привлекает его?

— Его привлекает вызов, — ответила Мила. — Возможно, долгое время он был или ощущал себя недооцененным. Теперь хочет доказать, что он лучше других… и лучше нас.