Читать книгу "Молчи! - Кейт Уайт"

— От Кита Арчера. — Лейк ужасно не хотелось называть имя журналиста, но если бы она этого не сделала, Алексис сразу повесила бы трубку.

— Вы с ним работаете?

— Нет, но я с ним разговаривала. У меня тоже есть некоторые подозрения, как и у вас.

На несколько секунд повисла тишина.

— Хорошо, — наконец сказала она. — Я живу на Семьдесят восьмой улице рядом с Медисон-авеню. Сколько времени вам потребуется на дорогу до моего дома?

— Хотите, чтобы я пришла прямо сейчас? — изумилась Лейк.

— Я не обедаю, если вас смущает это.

— Отлично, я могу скоро быть у вас. Я в десяти минутах езды от вашего дома.

Лейк поймала такси и устроилась на заднем сиденье. Она не могла поверить, что ей удалось проделать такое. Одно дело позвонить Арчеру, но встреча с пациенткой — это уже по ту сторону черты. Это казалось ей очень смелым шагом. Арчер может даже прийти в раздражение, если узнает. Но она уже запустила механизм и пути назад не было.

Квартира Алексис Хант располагалась в дорогом на вид довоенном здании. Консьерж позвонил Хант, а затем направил Лейк в квартиру 14Б, которая оказалась одной из двух на четырнадцатом этаже. Принимая во внимание резкий голос по телефону и то малое, что ей было известно, Лейк составила в уме представление об Алексис: уже немолода, закалена жизнью, страдает из-за бесплодия. Возможно, она даже полна ярости к миру, который вынуждает умных амбициозных женщин выходить замуж поздно, и потому у них возникают трудности с тем, чтобы забеременеть. Поэтому Лейк была поражена, когда дверь распахнулась и ее поприветствовала симпатичная, хорошо сложенная женщина, которой, казалось, было не больше тридцати двух — тридцати трех лет. Светлые гладкие стриженые волосы, зеленые глаза и небольшой, накрашенный помадой цвета ягод рот. Она была слегка полновата, тем не менее одета в зелено-белое платье, которое льстило ее фигуре, — какие можно часто видеть на состоятельных, живущих на природе женщинах, которые до сих пор принаряжаются, выезжая в город. Алексис не выглядела сумасшедшей. Скорее она напоминала женщину, готовую поделиться своим рецептом соуса со шпинатом и артишоками.

— Входите, — сказала она. Лейк прошла вслед за хозяйкой в гостиную.

Квартира была такой, какую и можно было представить, увидев дом: со вкусом декорированной в приглушенных синих и зеленых тонах. Лейк заметила небольшую библиотеку по одну сторону гостиной и столовую — по другую и решила, что тут, наверное, есть еще две спальни дальше по коридору. У квартиры был странно нежилой вид — никакой почты или ключей на столике в холле, на диване ни книги, ни раскрытого журнала.

— Я все еще не совсем понимаю, кто вы и зачем позвонили мне, — вежливо сказала Алексис. Она села на антикварный стул с прямой спинкой, который казался самым неудобным предметом мебели в комнате.

«Может, она не хочет, чтобы ей было удобно», — подумала Лейк. Сама она выбрала обитый синим диванчик и примостилась на самом его краешке.

— Я занималась клиниками по лечению бесплодия, — сказала Лейк. — Наткнулась на статью Кита Арчера и пообщалась с ним. Он рассказал мне о ваших переговорах с продюсером.

— Так вы своего рода следователь?

— Нет. Это не так. Я…

— Вы пишете книгу или что-то еще?

— Нет, не книгу. Я занимаюсь исследованиями для клиники на Пятой авеню. Мистер Арчер сказал, будто у вас там возникли проблемы.

На лице Алексис неожиданно появилась улыбка, и ее холодность исчезла. Это была злая улыбка — такие появляются на лицах девочек, когда они собираются перехитрить плохого мальчика, знакомого по колледжу. «Ее спокойствие было наигранным, — поняла Лейк, — тонкой, хрупкой оболочкой женской ярости».

— Не проблемы — во множественном числе, а всего одна проблема. Эти люди совершенно испортили мне жизнь.

— Как?

— Простите, что говорю загадками, но я все еще немного смущена. — Теперь голос Алексис звучал резко, словно она была напряжена. — А вы почему всем этим занимаетесь и почему ждете от меня помощи?

— У еще одного человека, имевшего отношение к этой клинике, появились подозрения. Если там что-то нарушают, это нужно предать огласке.

— Ах какие мы сознательные граждане! — поддразнила ее Алексис.

«Я теряю очки, — забеспокоилась Лейк. — Надо подойти к делу по-другому».

— Вы не можете сказать, какую процедуру назначил вам доктор Шерман? Экстракорпоральное оплодотворение?

— О, мы просидим здесь всю ночь, если я стану вдаваться в такие подробности, — ответила Алексис. Она выдавила такую напряженную фальшивую улыбку, что казалось — ее щеки вот-вот лопнут. — Сначала я прошла через внутриматочное осеменение, иногда с любовью называемое осеменением по методу спринцовки. Это когда в вас впрыскивают сперму с помощью пластикового катетера. Затем был гормональный коктейль, который кололи мне в живот. И не надо забывать про прогестероновые суппозитории. Это было очаровательно. И наконец, мы добрались до экстракорпорального оплодотворения.

— Вы так молоды. В чем состояла проблема?

— У меня были кисты на яичниках — это оказалось для меня полным и окончательным шоком. У меня не только никогда не было никаких симптомов, а даже более того: я успешно забеременела несколько лет назад. Как выяснилось, моя первая беременность стала отрицанием закона вероятности, и шансы на то, что я забеременею естественным путем вторично, оказались почти нулевыми.

Лейк непроизвольно обежала глазами комнату в поисках следов присутствия ребенка. На столике красного дерева у противоположного конца дивана в серебряной рамочке стояла фотография недавно научившегося ходить ребенка. Девочке было года полтора. Со своего места Лейк не могла разобрать черт ее лица, но обратила внимание на облако волос, таких светлых, что они казались почти белыми.

— Да, — кивнула Алексис, уловив ее движение. — Это моя дочь Шарлотта.

— Ей сейчас около трех? — спросила Лейк. Но когда она произнесла эти слова, ее охватило мрачное чувство. Ничто больше не свидетельствовало о том, что в доме есть ребенок.

— Нет, — ответила Алексис. — Она умерла от менингита, когда ей было полтора года.

Ее слова отозвались у Лейк болью в груди.

— Ужасная история, — сказала она.

— У вас есть дети?

— Двое.

Алексис посмотрела на Лейк, и ее глаза неожиданно расширились и стали пустыми. Какое-то время она выглядела как персонаж фильма ужасов, как мать, чьих детей похитили инопланетяне или навсегда унесли гремлины, прячущиеся в щелях деревянных полов.

— Тогда вы по крайней мере сможете понять, что я испытала, — сказала Алексис. — Честно говоря, некоторые считают, будто мое горе не так уж и велико, поскольку Шарлотта не успела стать личностью.

— Как это ужасно… — вздохнула Лейк. — И… и я полагаю, больше вы так и не смогли родить ребенка?