Читать книгу "Ночная охота - Ребекка Кантрелл"

Рейчел поежилась от этого зрелища.

Обыкновенно молодая женщина не отличалась особым суеверием, но сейчас, когда дядя Вигор находился на пороге смерти… Что, если она его потеряет?

Рейчел хотела отвернуться, но ее взгляд помимо воли оставался прикован к жуткому изваянию, символу смерти. И тут она вспомнила. Ее захлестнула холодная дрожь, от которой по рукам побежали мурашки.

Смерть.

Рейчел прошептала вслух то единственное слово, которое повторял в бреду дядя Вигор.

– Morte.

Она внимательно оглядела бронзовое изваяние, застывшее на корточках на мраморном надгробии. А что, если дядя пытался что-то передать, объяснить?

Рейчел поспешила вдоль желтой ленты к противоположному концу апсиды. Привстав на цыпочки, она всмотрелась внимательнее, но, хотя изучала статую очень пристально, эта маленькая деталь едва не ускользнула от нее. Коричневый кожаный ремешок был такого же цвета, как и потемневшая от времени бронза.

Натянув латексные перчатки, Рейчел взобралась на край надгробия, чтобы дотянуться до шнурка. Схватив его, она освободила крошечный мешочек, затерявшийся в костистой ладони Смерти. Рейчел соскочила вниз, сжимая добычу. Имеет ли ее находка какое-либо значение? Или же это лишь бессмысленное украшение, оставленное каким-нибудь верующим или туристом?

Она сразу же увидела клеймо, выжженное на коже. Казалось, оно ничего не значило. Это была лишь грубая спираль, похожая на магический талисман.

Разочарованная, молодая женщина перевернула маленький кожаный мешочек. Когда она увидела то, что было выжжено на другой стороне, у нее перехватило дыхание.

Круг, рассеченный крестом.

Рейчел уже видела этот знак.

В криминалистическом отчете осмотра трупа отца Марко Джованни.

Этот же самый символ был выжжен на лбу мертвого священника. Несомненно, в этом присутствовал какой-то смысл, но какой?

Рейчел знала одно место, где можно было попытаться найти ответ. Распутав шнурок, она раскрыла мешочек и вывалила его содержимое на ладонь. Молодая женщина нахмурилась, увидев один-единственный предмет – что-то вроде маленькой почерневшей веточки. Рейчел присмотрелась внимательнее – и тотчас поняла свою ошибку.

У веточки был ноготь.

В ужасе Рейчел едва ее не выронила.

У нее в руке была не веточка.

Это был человеческий палец.

14 часов 55 минут. Вашингтон

Пейнтер Кроу сидел за столом в своем кабинете без окон и катал между ладонями пузырек с аспирином. Тупая боль прочно угнездилась между глазными яблоками, предвещая полномасштабную мигрень. Встряхнув пузырек, Пейнтер пожалел о том, что не может прибегнуть к какому-нибудь более сильнодействующему средству, например к хорошей дозе односолодового виски.

Но с еще большей охотой он променял бы это на массаж шеи, сделанный его подругой. К сожалению, Лиза уехала на Западное побережье, в гости к своему брату-скалолазу в Йосемитский национальный парк. И вернется она только на следующей неделе. Предоставленный сам себе, Пейнтер вынужден был довольствоваться продукцией компании «Байер»[8].

В течение нескольких часов Пейнтер изучал информацию, большая часть которой по-прежнему оставалась выведена на огромные жидкокристаллические мониторы во всю стену, окружавшие его стол. Глядя на один из экранов, Пейнтер в тысячный раз пожалел о том, что в его кабинете нет ни одного настоящего окна. Быть может, в нем говорила кровь индейцев пеко, но ему нужна была хоть какая-то связь с голубым небом, деревьями и простыми ритмами обычной жизни.

Однако этого не будет никогда.

Кабинет Пейнтера вместе с остальными помещениями центрального управления «Сигмы» был упрятан глубоко под землю, под «Смитсоновским замком»[9]на Эспланаде. Центр был размещен в переоборудованном бомбоубежище времен Второй мировой войны. Это место выбрали как из-за удобной близости к государственным учреждениям, так и из-за возможности быстрого доступа к многочисленным исследовательским лабораториям Смитсоновского института.

В настоящий момент Пейнтер променял бы все это на одно-единственное окно. С другой стороны, на протяжении последних нескольких лет здесь был его дом, и он относился к нему очень тепло. «Сигма» до сих пор приходила в себя после прошлогоднего удара по центру. Ущерб оказался значительно большим, чем просто закопченные стены и уничтоженное оборудование. Вашингтонская политика представляла собой сложное сплетение власти, честолюбия и беспощадной вражды. Здесь сильные разрывали на части слабых. И, справедливо это или нет, нападение подорвало репутацию «Сигмы» среди американских разведывательных ведомств.

К тому же Пейнтер подозревал, что истинные вдохновители нападения по-прежнему оставались на свободе. Человек, возглавлявший удар, начальник отдела Управления военной разведки, был в свое время уволен из «Сигмы» за недостойное поведение. Однако Пейнтер сомневался, что он смог провернуть такое в одиночку. Для того чтобы нанести столь мощный удар, нужно иметь доступ к разнообразной засекреченной информации, предоставить которую мог только человек, находящийся в самом центре политической паутины Вашингтона.

Но кто?

Тряхнув головой, Пейнтер взглянул на часы. С подобными вопросами придется повременить. Через несколько минут ему предстоит шагнуть навстречу новой грозе. Он еще не был готов снова сталкиваться лбами, но в данном случае у него отсутствовал выбор. Два часа назад у Пейнтера уже состоялся горячий спор с Греем Пирсом. Грей хотел взять с собой в Италию Монка Коккалиса, однако Пейнтер сомневался, что Монк уже готов к полноценной оперативной работе. Врачи и психологи до сих пор не дали напарнику Грея заключение о профессиональной пригодности.

К тому же сведения, поступившие из Рима, оставались скудными. Пейнтеру трудно было решить, кто из оперативных сотрудников «Сигмы» лучше подходит для этого задания, какая научная дисциплина дополнит познания Грея в биофизике. Специальностью Монка Коккалиса была криминалистика, а в настоящий момент потребности в такого рода опыте, казалось, не было. Сознавая это, Грей вынужден был в конце концов согласиться, но все же Пейнтер не отпустил его в Рим одного. До тех пор пока не выявятся новые подробности, Грею будет нужна одна только грубая физическая сила.