Читать книгу "Игра [Geim] - Андерс де ла Мотт"

Не могли бы мы встретиться для короткой беседы? Место и время — на твое усмотрение.

С наилучшими пожеланиями,

Ребекка Нурмен (бывшая Петтерссон)

Ее собственные слова, она помнила каждую букву, каждую запятую. Никаких отличий. Как, черт побери, это могло произойти?

Ребекка помнила, что компьютер вчера был включен, но разве может электронное сообщение отправиться само по себе? А может быть, какая-то автоматика отправляет черновики на следующий день? Вряд ли, но, с другой стороны, никогда не знаешь, что придумает полицейская компьютерная система.

И что ей теперь делать? Выбора особого нет. Листочки говорят сами за себя. Если она решит идти до конца, то будет вынуждена поговорить с Ниллой, хочет та этого или нет.

На всякий случай Ребекка позвонила на свой автоответчик, чтобы объяснить самой себе, почему нельзя давать задний ход.

Глава 11 Name of the Game[56]

Еще один зверски жаркий день! «Видимо, глобальное потепление трудится сверхурочно, судя по тому, как долго длится эта жара», — подумал он и отлепил пропитанную потом футболку от груди.

Еще пара остановок на электричке в северном направлении, потом на автобусе.

А потом-то что?

На листке бумаги написано название остановки, в инструкции значилось: «Выйдите из автобуса и ждите». Какая-то глушь, место, которое он с трудом нашел даже с помощью карт «Гугл». Эйч Пи вздохнул и потер вспотевший затылок.

У парня, с которым предстояло встретиться, явно не все дома, но это лучший и единственный шанс для Эйч Пи как-то продвинуться вперед и разгрести всю кашу.

Он вышел из электрички и аккуратно оглядел перрон. Кроме него вышли еще трое пассажиров: пожилая пара и пацан лет пятнадцати в надетой задом наперед кепке и спущенных джинсах. Эйч Пи сел на скамейку и подождал, пока все трое пройдут мимо него, после чего в полном одиночестве направился к автобусной станции.

Встав у неправильной остановки, он дождался своего автобуса, и только когда тот стал отъезжать, перебежал дорогу и вынудил недовольного водилу резко затормозить, чтобы взять его на борт. Даже если кто-то и следил за ним, то на данном этапе он от слежки оторвался — либо только что, либо когда уже полчаса назад бегал по перронам на Южной станции. И все равно его не оставляло ощущение, что за ним наблюдают.

Поездка на автобусе заняла тридцать пять минут. Но хотя он считал остановки и спрашивал шофера, все равно не было уверенности, что он вышел там, где надо. Потому что это натуральный конец географии! Одинокий знак автобусной остановки на узеньком шоссе, куда ни глянь — поля и ни одного дома в пределах видимости.

Пахло сухой землей, соломой и еще чем-то натуральным, названия чему Эйч Пи подобрать не мог. И, конечно, никто его здесь не ждал…

Закурив, он немного постоял спокойно, но солнце жутко шпарило в затылок, а замызганная футболка и так насквозь пропиталась потом, и на спине тоже.

Надо купить шорты.

Вдалеке мычали коровы, а над горизонтом он заметил желтый спортивный самолетик, плывущий над верхушками деревьев. Самолет тащил длинный баннер, и Эйч Пи не смог сдержать улыбку. Он с самого детства не видел такой рекламы. Неужели Интернет и телевидение не окончательно убили такого рода агитацию? Впрочем, это же сельская глухомань, здесь может быть все, что угодно.

«Фермерский базар 28–31 июля», — прочел Эйч Пи на транспаранте, когда самолет подлетел поближе.

Он снова улыбнулся. «Фермерский базар»! Небось толпа ребят в рабочих комбинезонах будут угадывать, сколько весит свиноматка, покупать коров и заигрывать с пятидесятилетними кузинами. Далее соло на банджо, эй, кто-нибудь! Джинь-джинь-джинь-нинь-нинь…

Как, черт возьми, можно жить здесь, а не в городе и оставаться при этом гомо сапиенсом, выходило за пределы его понимания.

— Привет, навозники! — крикнул он и помахал пролетавшему самолету.

Пилот явно видел его, стоящего посреди дороги в полях, но не счел нужным отреагировать в ответ. Даже крыльями слегка не качнул.

— Ну и пошел ты на… мешок с дерьмом, — пробормотал Эйч Пи, не выпуская сигарету изо рта, и прибегнул к другим, менее дружеским жестам, причем делал их до тех пор, пока самолет не исчез из виду.

Когда шум мотора затих, он услышал, как к нему приближается другая, еще более стрекотливая машина. Похоже на мотоцикл с коляской, а парень, на нем ехавший, — ну просто инопланетянин! Длинные светлые волосы, взъерошенная бороденка в тон, а сверху — о чудо! — старинный мотоциклетный кожаный шлем с очками. Синий комбинезон а-ля «былые времена» и старые армейские ботинки делали образ законченным, и снова Эйч Пи еле удержался от того, чтобы не заржать, как конь.

Немного странный, да уж!

Это просто какое-то шоу со скрытой камерой!

Мотоциклист резко затормозил прямо перед ним и включил нейтральную скорость.

— Этта ты Эйч Пи?

— Не-а, я просто турист, любитель коров и деревни, ты чё, вообще?

— Чё ты сказал? — Водитель мотоцикла наклонился вперед.

— Да, это я. Кстати, круто тут у вас, коровы и все такое, — ответил Эйч Пи на этот раз громко, чтобы чувак мог его услышать за стрекотом двухтактного мотора.

— Я Эрман, — кивнул парень в ответ. — Запрыгивай!

Эйч Пи после секундного колебания запрыгнул, по-прежнему улыбаясь, в коляску. Ну конечно, для полноты картины не хватало только одного — поездки на мотоцикле с коляской, и его предрассудки в отношении сельской местности полностью оправдаются. Соло на банджо, звучавшее в голове, прибавило темп, и Эйч Пи стал тихо напевать, уверенный, что водитель из-за треска мотора ничего не слышит.

Эрман проехал по шоссе пару километров, после чего свернул прямо в поля на едва заметную грунтовую дорожку.

По мере приближения к опушке леса тропа становилась все более неровной, но водитель даже не собирался сбрасывать газ, и когда они подъехали к прятавшемуся за елями домику, сельская романтика почти полностью лишилась очарования.

Пока Эрман загонял мотоцикл в небольшой, едва заметный в зарослях кустов сарайчик, Эйч Пи потягивался и потирал нывшие филейные части.

Так куда же он попал?

Жилой дом очень маленький, квадратов пятьдесят-шестьдесят, — может, слегка попросторнее, чем дачный домик тетушки Берит. Когда-то, видимо, был выкрашен в красный цвет, но теперь на большей части вагонки виднелись только небольшие вкрапления розового, и то лишь когда на нее светило солнце. Крытая шифером крыша покосилась и позеленела от мха и лишайника, а по углам дома высились метровые заросли крапивы. Создавалось впечатление, что вся конструкция может развалиться в любую минуту.