Читать книгу "Как убить свою свекровь - Дороти Кэннелл"

– Вот-вот, вспомни хорошенько. Разве я хоть словом упрекнула тебя за то, что ты похитил меня из пивнушки? Я даже не рассердилась, что ты бросил там мистера Дика, одного и безлошадного. Правда, «хайнц» остался ночевать возле гостиницы, но ведь ключи от него ночевали в кармане моего плаща.

– Элли! – Бен со смехом заключил меня в объятия. – Не беспокойся за мистера Дика, Папуля наверняка приютил его.

– Уверена, что так оно и есть, – неохотно согласилась я. – Можно надеяться, что Папуля излечится от своего козлиного упрямства, разделив ложе с представителем своего пола.

– Весьма вероятно. – Бен откинулся на спину и прикрыл глаза рукой, хотя в спальне было очень даже сумрачно. – Боюсь, однако, что к тому времени, когда он приползет к Мамуле на коленях, будет слишком поздно.

– Откуда такой пессимизм? – Я уже не сердилась и прижалась к Бену.

– Я не все тебе сказал, Элли, – вздохнул Бен.

– М-м-м?

– После твоего ухода вчера вечером Джонас и Мамуля уединились в гостиной, а когда вышли оттуда…

Сердце у меня вдруг превратилось в барабан.

– Продолжай!

– Мамуля отвела меня в сторону и объявила, что Джонас сделал ей предложение.

– Господи, только не это! – Я чуть не провалилась сквозь перину.

– Элли, я не верил своим ушам, а Мамуля спокойно ответила, что приняла это предложение.

– Во имя неба, почему?

– Они оба свободные люди, а Мамуля считает, что сумеет перевоспитать Джонаса.

– Да ему же за семьдесят! Неужели она и впрямь верит, что заставит его пойти в армию, поступить на курсы брокеров или вступить в лоно католической церкви?

– Мамуля, естественно, мечтает отомстить Папуле, а Джонас этим пользуется. На моем месте всякий порядочный человек вооружился бы кнутом…

– Тсс! – Я поцелуем закрыла рот супругу. – Ясно как божий день, что Джонас придумал эту заваруху, чтобы снова соединить твоих родителей. И ничего удивительного, что Мамуля хочет заставить Папулю ревновать.

– Ты права. – Бену явно стало стыдно за собственную недогадливость. – Я даже не знаю, почему ты так добра ко мне, Элли.

– В привычку вошло, знаешь ли, – пробормотала я.

– Я не должен был отпускать тебя вчера вечером.

– Пока меня не было, мы оба немножко остыли. А Папуле действительно нужен был его чемодан.

– Я рад, что ты посидела с подружками. – Бен нежно поцеловал меня в лоб. – Хорошо поболтали?

– Да, обычная чепуха…

– Всякие узоры для вязания и прочее?

В голосе мужа нарастала нежность, и я почувствовала себя Иудой, целуя его в ответ.

– Твоя мать что-нибудь говорила после моего отъезда?

– У нее не было возможности. Говорил я. По-моему, она уяснила себе раз и навсегда, что это твой дом и она не имеет никакого права увольнять прислугу.

– Теперь у нас остался только Джонас. Если мы хотим воспользоваться его выходками, ты должен срочно поехать к отцу, посеять в нем семена ревности и обильно удобрить, чтобы взошли.

– Легче легкого! Я упомяну между делом, что Джонас стал по утрам качать мышцы и подумывает покрасить волосы.

– Это правда?! – спросила я с ужасом.

– Ну разумеется, нет!

Мой муж стремительно повернулся ко мне, и в его великолепных глазах затанцевали зелено-голубые искры. В вопросах страсти Бен даст сто очков вперед этому недотепе сэру Эдварду, и очень скоро наши разговоры о проблемах его родителей померли естественной смертью.

– Ненаглядный, – услышала я собственный голос, – будь у тебя гарем, я была бы любимой женой?

Не сразу комната приобрела свой привычные очертания… Мы еще долго лежали, держась за руки, пока Бен не заснул. А у меня в голове снова завертелись мысли о Мамуле. На сей раз я не беспокоилась, что мы могли потревожить ее царственный сон, нет, я куда больше боялась, стоит ли еще шаткий комод. Не дай бог, Мамуля взобралась на средний ящик, чтобы проверить, нет ли пыли наверху! Совесть явно брала верх над здравым смыслом. Ворочаясь с боку на бок и ежеминутно взбивая подушки, я думала, стыдно ли Фриззи, Памеле и Эвдоре за все, что мы наболтали в «Темной лошадке». О господи! Я поглубже зарылась под одеяло. Конечно, поведение наше мудрым и зрелым не назовешь, но и вреда от него никакого… пока живы наши свекрови.

Утреннее солнце разогнало мои страхи. Я умылась, облачилась в пестрое платьице, выпустила моих деток из клеток… то есть из кроваток и приготовилась заново строить свои отношения с матерью мужа. На лестничной площадке Бен перехватил у меня Тэма. Отец и сын отправились покорять кухню, куда вскоре спустились и мы с Эбби.

Стулья сгрудились у стола, кастрюли и миски выстроились, как на параде, на валлийском шкафчике. Джонас работал в саду. Все было на положенных местах, кроме свекрови. Меня очень удивило, что она не разобрала до винтика краны на кухне, чтобы почистить сальники.

– Бен, ты не видел Мамулю? – Я посадила Эбби на стульчик.

– Нет. – Бен сунул нос в кофейник, лизнул ложку, почмокал губами и признал кофе годным к употреблению. – Наверное, еще полеживает себе.

Чушь собачья! Мы оба отлично знали, что належаться Мамуля позволит себе только в гробу. Что-то случилось! Перед моим перепуганным внутренним взором мигом встала некая зловещая мебель… Мы с Беном обязательно услышали бы, случись комоду упасть, но если это произошло, когда мы предавались страсти и в наших ушах вовсю гремели фанфары…

Оставив близняшек в креслицах под бдительным оком папаши, который поклялся не кормить их яйцами по-бенедиктински, я взлетела наверх и постучала в спальню свекрови.

– Это я, Элли!

Нет ответа.

Я снова постучала. На сей раз из комнаты донеслось слабое:

– Войдите!

Мамуля лежала в постели, натянув простыню до подбородка и уставясь в потолок, словно ждала, что какая-нибудь добрая душа наконец закроет ей глаза медяками.

– Ничего страшного, ты меня не потревожила. – Магдалина даже головы не повернула. – Мой бедный мальчик уже дал мне понять, что это твой дом, а не мой.

– Как вы себя чувствуете?

Окаянный комодище за моей спиной издевательски наклонился поближе.

– Пока жива. – Немигающий взгляд не отрывался от потолка.

– Очень хорошо… – Некому было прийти мне на выручку: греческие нимфы на каминной полке обеими руками задирали бронзовые подолы. – Бен только что сварил кофе, и я могу принести вам чашечку… если вы не хотите спускаться вниз.

– Ты очень добра, Элли. – Вырвавшийся из бледных уст вздох не затуманил бы поднесенного к ним зеркальца. – Но я предпочитаю оставаться здесь и не путаться под ногами. Тогда никто не скажет, что от меня одни хлопоты, а ты сможешь весь день без помех делать что заблагорассудится. Я хочу только, чтобы мой сын был счастлив.