Читать книгу "Медальон для невесты - Барбара Картленд"

— Ну? Так кого она тебе напоминает? — повторил вопрос граф. — Смотри повнимательнее!

— Н-не могу знать, — с недоумением пролепетала Тара. И внезапно ее осенило: да это же она сама! Хотя… Этого просто не может быть. Да, но как же они похожи — она и эта рыжая женщина…

Она молча смотрела на миниатюру, не желая облекать в слова промелькнувшую у нее мысль.

— Сколько тебе лет? — быстро спросил граф. Герцог молча их слушал, не вмешиваясь, а только переводя взгляд то на графа, то на жену.

— В этом месяце… будет восемнадцать, — ответила Тара.

— В каком году ты родилась?

— В одна тысяча восемьсот четвертом…

— Я так и знал! — почти ликуя, воскликнул граф. — Все сходится! Так и есть!

— Да что здесь происходит? — с легким раздражением оттого, что он перестал быть центром внимания, осведомился герцог. — Какая тебе разница, Чарльз, когда появилась на свет моя жена? Что за допрос? На каком основании?

Граф молча протянул ему медальон.

— А вот это ты видел? Взгляни-ка!

Герцог взял из его рук вещицу и стал разглядывать миниатюру.

— Ну… и…?

— Наверняка ты заметил сходство? — торжествующе вопросил граф.

— Сходство с Тарой? И что ты этим хочешь сказать?

— Видишь ли, — медленно проговорил граф, — перед тобой изображение моей жены. — Сказав так, он вздохнул, как будто сбросил с плеч тяжелейшую ношу.

Теперь настал черед герцога изумляться:

— Какой такой жены, Чарльз! Ты же никогда не был женат! О чем ты говоришь?

— Так думает вся семья, — отвечал граф. — Но я сообщаю тебе не только то, что у меня была жена, Герон. Скажу тебе и другое. Похоже, наконец-то мне удалось отыскать свою дочь… Вот она, перед тобой. Пришла к тебе с цветами…

Глава шестая

Тара и герцог, переглянувшись, смотрели на графа так, будто он окончательно лишился рассудка.

И тогда герцог спросил еще раз:

— О чем ты говоришь, Чарльз?

Но граф не обращал на него внимания. Пристально глядя на Тару, он спросил:

— Откуда у тебя это имя? Тебе хоть что-то об этом известно?

— Почти ничего… — покорно отвечала Тара, не зная, как ей вести себя с графом. Он удивлял ее, немного страшил напором, но в целом нравился ей, располагал к себе. — Только то, что у моей матери был медальон с этим именем. Оно было выгравировано на нем с тыльной стороны.

— Так он уцелел! Медальон! — Граф вскочил на ноги.

Тара поднесла руку к шее, и граф подошел к ней вплотную:

— Дай-ка взглянуть!

Вытащив цепочку из-под воротника, Тара сняла ее через голову и положила в протянутую руку графа медальон. Рука подрагивала от волнения. Граф и правда имел вид повредившегося умом человека. Его взгляд метался, пальцы дрожали.

— Я знаю, что там… Тот, кто откроет медальон, найдет там прядь моих волос, — тихо проговорил граф, и голос его прервался.

— А я всегда думала… и задавалась вопросом: чье же это?.. — полушепотом ответила Тара и взглянула графу в лицо…

Их глаза встретились.

— Я подарил этот медальон твоей матери, поскольку не осмелился на обручальное кольцо.

— Так она что же… была… замужем за вами?

Тара с трудом верила, что все это правда, однако чувствовала: происходит что-то чудесное — как если бы ее вдруг перенесли с бренной земли на залитое солнечным светом небо.

Все это было так невероятно, так невозможно, что ей не оставалось ничего другого, кроме как смотреть в изумлении на сидящего перед ней мужчину, не сводящего с нее глаз. «Уж не сон ли все это?» — билась у нее в голове одна-единственная мысль.

— Почему бы тебе, Чарльз, не рассказать обо всем подробнее, — вмешался в разговор герцог. — Что-то мне ничего не ясно. Боюсь показаться тебе законченным тупицей, однако я, признаться, здорово впечатлен.

— И не удивительно! — в тон ему отвечал граф. — Я и сам с трудом верю, что нашел свою дочь! И где? В твоем доме! Все эти годы я искал ее, но всё было тщетно. И вот теперь я нашел ее здесь, в качестве твоей жены! И, знаешь ли, должен тебе сказать: я впечатлен не менее.

— А я и правда… и правда я ваша дочь? — тоненьким голоском спросила Тара, прижав пальцы к птичьей своей шейке, выглядывающей из серого платья — птенец, выпавший из гнезда…

Граф протянул ей руку.

— Присядь-ка, — сказал он, с трудом сдерживая себя, чтобы казаться спокойным. — И я расскажу тебе, как все это было. И ты мне поверишь.

Он помог ей сесть. Тара покорно опустилась на стул, и граф крепко сжал ее руку, словно желая удостовериться в том, что ему действительно удалось найти ту, которую он так долго искал.

— В одна тысяча восемьсот третьем году, — неторопливо и словно издалека начал он, — за два месяца до моего совершеннолетия… я отчаянно влюбился.

В голосе его прозвучала такая трогательная интонация, что Тара не могла не посмотреть на него с особенной нежностью. На секунду глаза ее увлажнились. Она поморгала, боясь пошевелиться и помешать графу, и стала слушать, что он скажет дальше.

— Случилось это, — продолжил граф все тем же особенным голосом, будто разглядывает сейчас драгоценности невиданной красоты, боясь к ним притронуться, — случилось это на балу в Калтон Хаусе. Принц Уэльский познакомил меня там с одной обворожительной женщиной… Вышло так, что я ее полюбил, и она оказалась для меня единственной.

— Так это у нее было такое же имя, как у меня?

Слова сами собой сорвались с губ Тары. Затаив дыхание, она ждала продолжения истории.

— Ее звали Тара Килдоннон, — ответил граф.

— Вот оно что! — воскликнул герцог. — Теперь я понимаю, о ком ты говоришь. Я видел ее однажды, когда был еще совсем мальчиком. Потрясающая красавица!

Граф еще крепче сжал руку Тары.

— Она была точь-в-точь копия ты сегодняшняя, — сказал он ей. — Стоило тебе войти в эту комнату, и я будто остолбенел. Мыслимо ли такое — перенестись в прошлое!

— Но она принадлежала клану Килдоннонов, — полувопросительно и настороженно заметил герцог, отметая от себя сантименты.

— Все так, — невозмутимо отвечал граф, не глядя на герцога и не сводя глаз с Тары, словно боялся ее упустить: вот исчезнет сейчас без следа… — Думаю, ты понимаешь, как мы оба страдали. Любовь нас пожирала, рвала нам сердца на части, но мы и помыслить себе не могли, чтобы открыться моему отцу или отцу Тары.

— Да… — задумчиво протянул герцог, теребя подбородок. — Это были трудные времена. В те годы кланы только и делали, что боролись друг с другом… Какая уж тут любовь! Вам не дали бы и шагу ступить!