Читать книгу "Выбор оружия - Андрей Кивинов"

Он не сомневался, что выбьет правдивые показания. Способов много, кроме парней, есть и девчонка, так что разговор состоится… Разговор состоится, но его последствия Вована пугали. Оставлять своих свидетелей нельзя, надо «зачищать» всех, включая Перекатникова. Четыре трупа – довольно сильно и по нынешним меркам, и в понятиях беспредельного девяносто третьего года, когда семнадцатилетний Базиков только начинал бандитскую карьеру, спеша после тренировок в свою бригаду, а после работы отправляясь домой на трамвае.

Жизнь относилась к Вовану лояльно. Все, с кем он вертелся в те годы, кончили плохо. Погибли, исширялись, отхватили длинные срока или просто сгинули в далеких лагерях. Их лидер, стокилограммовый Толя по кличке Демократ, стал на зоне «петухом»… Базикова подняло на гребень волны и вынесло на сушу без потерь, что он приписывал исключительно собственной изворотливости и уму.

Убивать Вовану пока не доводилось. В юности просто везло, сейчас – отпала надобность, проблемы удавалось решать достаточно мирно. Для крайних ситуаций был у Дракулы «мокродел» из бывших, но и к его услугам обратиться не посчастливилось.

И сейчас не обратишься, не та ситуация. Надо решать самому.

Четыре трупа… Легко сказать и трудно сделать. Из служебного, зарегистрированного на охранную фирму, оружия стрелять не станешь, «левых» стволов не захватили. Душить-резать? Как-то грязновато, да и навыков нет. Надо вывозить из квартиры, есть один бункер, где пленников можно продержать нужное время, но четверых в багажник не уложишь…

Сплошные проблемы. В детстве не наигрался, вот и заработал их на старости лет. Кому сказать – оборжутся. Сволочь этот Макс, хотя и друг. Из всей троицы, кстати, он один теперь имеет «боевой» опыт. Приказать повторить? Вряд ли получится, он ведь Чугунский, а не Боло Енг.

Очной ставки с Валентином Казначей не выдержал, но озвученная им версия никакой критики не выдерживала. То есть, конечно, звучало все гладко, но Базиков учился бандитизму не по книжкам, так что в этой области если кто и мог его объехать на кривой кобыле, то всяко не Казначей.

Угадав с предположением о звонке Артема по «02», Вован слегка взбесился. Его стукач знал только про одно сообщение, но ведь Казначей обещал дополнить информацию. Может, успел позвонить вторично?

– …теперь я не уйду отсюда, пока не услышу всей правды.

Он встал перед сидящей на диване Верой. Девчонка понравилась с первого взгляда, было в ней что-то, выгодно отличавшее и от дешевых шлюх, и от дам полусвета, с которыми привык общаться Вован. Не говоря о жене – она была на пять лет старше, ни красотой, ни умом не блистала, но имела богатого отчима, что и обусловило выбор.

Вера понравилась с первого взгляда, а после того, как влепила пощечину, Вован твердо решил с ней позабавиться. До последнего момента оставался нерешенным вопрос, как именно это произойдет, будет иметь место принуждение, или она согласится добровольно. Сложившаяся ситуация позволяла совместить приятное с полезным, и Базиков потрепал девушку по голове:

– Раздевайся, милая.

– Как?

– Желательно, красиво… Быть первым Вован не хотел. Он давно заметил, что ему нравится, доставляет удовольствие «для разогрева» посмотреть на процедуру со стороны. Он и с женой записал несколько видеокассет, самые сладкие места из которых прокручивал перед тем, как приступить к исполнению долга. С долгом, в последнее время, обстояло неважно, но до обращения к врачам Вован еще не дошел, находя для себя всякие щадящие самолюбие отговорки, в том числе и услышанную по радио: «Долги отдают только трусы». Добровольцем вызвался Олег, и Базиков с легким сердцем уступил ему право первой ночи. Чугунского вперед пускать не стоило, ни в теперешнем подавленном состоянии, ни вообще. Дорвавшись до халявы, он обычно начинал лютовать, приводя девчонок в состояние полной негодности к дальнейшему употреблению. А за Олега Вован был спокоен, зная, что тот отработает эстетично.

Что касается Перекатникова, то его Вован упомянул просто для маскировки, чтоб усыпить бдительность пленников и лишний раз напугать девку.

Последнее удалось в полной мере. Раздеваться сама Вера не стала, но смотрела на приближающегося Олега такими глазами, что бьио ясно: сопротивления не последует.

– Стойте! – крикнул лежащий на полу Фролов.

В его голосе Вовану послышалось не только отчаяние, но он, увлеченный начинающейся потехой, анализировать не стал, просто двинул ногой, припечатав Семена каблуком по макушке, и даже не обернулся.

– А у меня давно стоит, – ответил Олег, вскрывая презервативы и продолжая идти, виляя бедрами.

Он взял Веру за плечо и, потянув, поднял с дивана. Улыбаясь, прошелся рукой по груди и вжикнул «молнией» на джинсах. Застежка опустилась легко, а пуговица вообще расстегнулась сама, после чего Олегыч повернул девушку к себе спиной и одним рывком спустил джинсы до колен.

Вера хотела что-то сказать, но Литовченко, гладя по бедрам, другой рукой толкнул ее в спину, заставив наклониться и упереться руками на диван.

– Сейчас нам будет хорошо…

Все изменилось в один момент, и первым это осознал не Максим, которому полагалось контролировать обстановку за спиной шефа, а Перекатников.

– Там!.. – он протянул руку, указывая, с какой стороны возникла опасность, и в этот момент прогремел первый выстрел.

Девятый патрон, оставшийся после магазинной стрельбы, уже находился в патроннике, так что передергивать затвор нужды не было. Приподнявшись с пола, единым движением Фролов выдернул из-за пояса пистолет и сбил флажок предохранителя. Промазать было невозможно, и две пули, с разницей в долю секунды, ударили Вована в спину. Мир перевернулся.

В детстве Вован не раз представлял свою смерть, и выглядела она по-другому.

«Как глупо, – думал он, пытаясь дотянуться до пистолета, но рукоятка всякий раз ускользала. – Такого не может быть. За что?»

Он не упал, но отшатнулся к стене, освобождая траекторию стрельбы по Олегу, чем Фролов немедленно воспользовался. Первая пуля попала Самокату в живот, вторая – поразила в пах, и он рухнул перед диваном, головой касаясь Вериных ног, взвыл страшным голосом, выгнулся, ударившись затылком об пол, и снова сложился, перевернулся на бок, суча ногами.

На все хватило двух кратких мгновений. Макс ковырялся в носу и был увлечен этим делом, при первом выстреле дрогнул и вырвал из ноздри лишний волос, а больше сделать ничего и не успел, только моргнул – и навалилась темнота.

Тело Чугунского еще сползало на пол, когда Фролов встал и подошел к лежащему у стены Вовану.

Рыча, Базиков тянулся к оружию. – Держи подачу, – равнодушно, словно не в первый раз, Семен протянул к его голове руку и нажал спуск.

Тело Базикова в последний раз дернулось. Ноги выпрямились, штанина левой ноги зацепилась за ботинок правой, обнажая бледную щиколотку.

– Готов.

Потерявший сознание Олег тоже производил впечатление трупа.