Читать книгу "Няня для принцессы - Ольга Хмельницкая"

– Меня все это и беспокоит, – сказала Елена Варфоломеевна и присела на краешек стола рядом со следователем. – Слишком много улик! Такое впечатление, что кому-то очень надо свалить вину на Машу.

– Ты не права, – улыбнулся следователь, – просто Маша глупая девочка… вот она и наследила.

– Нет, – не согласилась няня, – чувствую, она не виновата. Не могу объяснить, но, как психолог, четко это знаю. Мне не нужны улики, я смотрю на человека.

Следователь наклонился к Елене Варфоломеевне и втянул носом воздух.

– Ты потрясающе пахнешь, – сказал он.

– Не отвлекайтесь, – велела Елена Варфоломеевна, – у нас тут судьба человека на кону. Вы же следователь, от вас все зависит. Думаю, рано делать выводы. Еще не было экспертизы завещания, и окурки не изучены, и… может, найдутся еще свидетели?

– Вы не даете мне сосредоточиться на работе, – произнес следователь, и в его голосе появились кошачьи интонации. – Я не могу думать о деле. Нет, чтобы уединиться со мной на часок-другой, потом бы работа пошла лучше.

– Не было экспертизы завещания, и окурки не изучены, – повторила Елена Варфоломеевна, слегка отодвинувшись, складывая руки на груди и застегивая верхнюю пуговицу.

– Ну, результатов экспертизы пока нет, это правда, – вздохнул следователь, с трудом отрывая взгляд от затянутой в ткань груди няни, – но завещание выглядит вполне логичным – неверный муж не должен ничего получить, никакого имущества, если что вдруг с ней случится.

– Да, наличие завещания показывает, что либо Нинель Петровна подозревала, что ее могут убить, либо собиралась покончить с собой. Если ее смерть была внезапной и произошла от руки убийцы, о каком завещании могла идти речь! Зачем? Она была молодой женщиной и не выглядела больной.

– Завещание Нинель Петровна могла написать в состоянии аффекта, когда выяснилось, что муж ей неверен и собирается развестись. Мало ли что ей в голову взбрело? Женщины такие нелогичные существа, – пожал плечами следователь. – К тому же я не понимаю, как экспертиза завещания и окурков может повлиять на факт виновности Маши. У нас есть свидетели. Это основное.

Елена Варфоломеевна вздохнула. Она тоже не знала.

– Давай сначала посмотрим на первую серию цифр, – предложила Катя, попивая кофе на кухне у Медузы, – четырнадцать, шестьдесят пять, двадцать один, девяноста два, девять.

Медуза задумался.

– Это может быть пароль, – сказал он. – Или, что более вероятно, идентификатор какого-то существа. Мы же играем в цифровом мире, у нас у всех есть идентификаторы. Или это координаты? Широта, долгота, высота?

– А почему наборов цифр три? – продолжала гадать Катя. – Три существа? Три девицы под окном? Три головы Змея Горыныча? И во всех трех случаях число цифр в числе разное. В первом случае девять. Во втором – десять. В третьем – восемь.

– Сложно вам, – улыбнулся Медуза, – мы вот, медузы, донесений не носим. А насчет шифра вы меня не спрашивайте, я такие сложные задачки решать не умею.

– Зато вы летите в экспедицию на Япет, – вздохнула Катя, – вот повезло. И я хочу. Узнать бы секрет этой летающей станции. Вы надеетесь, что пигмеи вас пустят? Или у вас… есть…

– Нет, порошка из костей крокодила нету, – твердо сказал Медуза, – как вы могли подумать. Мы взяли много другого товара, будем предлагать пигмеям, вдруг их что-то заинтересует. Вода, масла, разные овощи и фрукты, шоколад, чай и кофе, коллекция минералов, древесина, бусы и зеркальца, электронные игры и приставки, одежда и обувь, специи и семена растений. Мы надеемся, что их хоть что-то заинтересует. Хотя я точно знаю, что декадентствующая и беспринципная цивилизация на спутнике Бетельгейзе знает о Япете несравнимо больше нашего! Но они ничего нам не говорят. И никогда не скажут. Но если мы что-то узнаем, – произнес он, – мы вам тут же расскажем.

– А что едят медузы? – спросил Миша.

Медуза громко захрустел яблоком.

– Специально обработанную воду. Мы добавляем в воду реагент типа перца, и она становится пудингом. Сверху еще можно сахаром посыпать и горку взбитых сливок добавить, будет совсем вкусно.

– Интересно, – протянул Миша. – Вы можете питаться везде, где есть вода.

– Да, – кивнул Медуза, – и при условии, что у нас есть этот перечный порошок.

Он выбросил огрызок от яблока в помойное ведро.

– Ну, я на работу, – сказал он. – Деньги оставил на холодильнике. Немного, но на Интернет-кафе хватит. Только осторожно там. Не исключено, что ваши враги, от которых вы с балкона прыгали в клумбу, будут как раз Интернет-кафе прочесывать.

– Спасибо, – поблагодарила Катя, пожимая Медузе руку, – что бы мы без тебя делали.

– Пока, – помахал Медуза и ушел.

– Поспим, – предложил Миша, – чуток. А потом снова пойдем играть.

Они завалились на диван и с удовольствием закрыли усталые глаза.

Елена Варфоломеевна сосредоточенно рассматривала фотоальбом. Нинель Петровна почти на всех фотографиях выглядела женщиной, довольной жизнью.

– Пять браков, и каждый раз она меняла фамилию, – задумчиво повторила няня, глядя на снимки. – Лысокобылко, Кузнецова, Вайнштейн, Пасько и Чудникова. Еще была девичья, Курицына.

– В принципе, не мешало бы вызвать на допрос всех. Мало ли, вдруг они что-то знают, – сказал следователь.

– Почему она каждый раз меняла фамилию, проходя канитель с обменом паспорта? – спросила Елена Варфоломеевна.

– Ну, во-первых, ей каждый раз выдавали новый и чистый паспорт, – отозвался следователь, – во-вторых, семья, где оба супруга имеют одну фамилию, выглядит более патриархальной, более традиционной и устойчивой. Возможно, делая это, Нинель Петровна надеялась, что на этот раз брак – навсегда. Хотя в наше время и наивно так думать.

– Тем не менее, – не согласилась Елена Варфоломеевна, – есть люди, которые, раз поженившись, живут всю жизнь долго и счастливо.

– Должно же кому-то везти.

Няня кивнула. Потом она снова пролистала фотоальбом, отложила его в сторону и принялась ходить по кабинету следователя туда и обратно, потирая руки.

– Ты волнуешься? – удивился следователь.

– У меня зреет мысль, – сказала Елена Варфоломеевна.

Она остановилась и принялась грызть ногти. Следователь услужливо подсунул ей плитку шоколада.

– Сделайте запрос по поводу имущества, принадлежащего Нинель Петровне, – сказала Елена Варфоломеевна. – Все же четыре развода… И все, как говорят наши внимательные бабушки, по поводу неверности мужа.

Няня заходила по кабинету быстрее, откусывая по кусочку от шоколадной плитки.

– Надо, чтобы быстрее провели анализ ДНК, сохранившихся на окурках, – произнесла она. – Думаю, нас ждет сюрприз.

– Ты что-то придумала? – спросил следователь. – Опять хочешь Машу обелить?