Читать книгу "Все без ума от Евы - Ольга Хмельницкая"

– Что за фигня? Я не боюсь, – твердо сказал астроном, стряхивая девиц и направляясь к выходу, на ходу проверив, сколько у него в кармане денег.

Даша стала на дверях, раскинув руки. Через секунду к ней присоединилась Ева.

– Не ходи, – умоляюще сказала Ершова. – Они тебя опять ждут. Там, внизу. Я чувствую!

– Никто не знает, что я здесь, – сказала Василий. – Девушки, отойдите в сторону! Не занимайтесь ерундой.

Со стороны кухни послышался слабый стон.

– Мы пойдем сами! Вдвоем! – сказала Ершова. – А ты вызови Валентине Петровне «Скорую».

– Ага, мы-то точно никому не нужны, – поддакнула Гусева. – Не на нас же охотятся.

Не дожидаясь ответа, Ева быстро отодвинула в сторону засов, девушки кубарем выкатились на лестничную площадку и побежали вниз по лестнице.

– Ты не знаешь, где тут ближайшая аптека? – спросила на бегу Дарья Еву.

– Сейчас спросим, – ответила Ершова.

Девушки хлопнули дверью подъезда и выбежали на улицу. Перед подъездом на дороге стояла грязная «копейка», рядом с ней курил высокий мужчина в шляпе. Что-то екнуло в груди у Евы. Даша остановилась и посмотрела направо и налево. Двор был совершенно пуст.

– Пойдем, – дернула Дарью за рукав Ершова. – Что-то мне это не нравится.

Гусева крепко вцепилась Еве в рукав.

– Они что, уже здесь? – прошептала она.

Высокий худой мужчина смотрел на них в упор из-под шляпы. Перед его змеиным взглядом девушки начали отступать назад.

– Нитроглицерин, – негромко сказала Даша, пятясь. – Если Валентина Петровна умрет, мы будем виноваты.

– Нам нужно выбраться на людное место, – сказала Ершова.

Они быстро повернулись и пошли вдоль дома. Высокий, хромая, двинулся за девушками. Машина с наглухо тонированными стеклами завелась и неспешно поехала. Даша не выдержала и побежала. Несмотря на лишний вес, бегала она прекрасно.

«Хорошая камерунская наследственность», – подумала Ева, пытаясь не отстать от припустившей по тротуару невесты Юдина.

– Зачем мы им? – спросила она на бегу.

Автомобиль ускорил ход. Девушки завернули за угол и тут поняли, что совершили большую ошибку. Они стояли у торца дома в глухом дворе около мусорки, со всех сторон окруженной деревьями. Если у подъезда их хотя бы было видно из окон, то сейчас девушки оказались вдали от людских глаз.

– Быстрее! – крикнула Даша, взбегая на кучу вонючего мусора.

Ева побежала было за ней, но по колено провалилась в гнилую капусту, картофельные очистки, объеденные кукурузные початки, пустые пакеты из-под сока и молока, шоколадные обертки и сигаретные пачки.

– Давай! – крикнула Гусева, таща Ершову вверх.

Ева попыталась вылезти из груды мусора, упала и тут же снова вскочила. На ее джинсах осталось грязное жирное пятно от майонеза. Высокий преследователь приближался. Машина остановилась, из нее выбежали еще трое мужчин в шляпах. Ева наконец вскарабкалась на кучу. Даша наклонилась и подняла из-под ног треснувшую тарелку.

– Беги, – сказала она, – предупреди Васю. Я их задержу!

– Не глупи, – прошипела Ершова.

Дарья метнула тарелку. Она сделала великолепный вираж и врезалась прямо в тулью шляпы. А Гусева тем временем вытащила из кучи стеклянную пивную бутылку.

Бах! Зеленая бутылка, как торпеда, впечаталась лысому в колено. Тот охнул и присел. А Даша уже вооружилась сломанным торшером на стальной подставочке. Она взвесила убойный инструмент в пухлой руке, а потом метнула его в картавого. Тот попытался увернуться, но получил удар в солнечное сплетение и покатился по земле.

– Беги, – повторила Даша Еве. – Минут пять у тебя есть. Ты успеешь!

– А потом, потом-то что? – спросила Ершова. – После того, как они тебя все-таки схватят?

В следующую секунду Ева сделала два кувырка через голову, вытащила пистолет и прицельным выстрелом попала длинному в колено. Тот охнул и с мучительной гримасой присел, шлепнувшись задницей прямо на драный диван с торчавшими пружинами, который кто-то вынес на помойку.

– Глупые курицы! – прошипел главарь, одновременно держась за ногу и потирая голову, в которую попала тарелкой Даша.

Его шляпа перекосилась, закрыв один глаз. Ева вскочила и повернулась, вскидывая руку для следующего выстрела, но услышала сзади хрип. Ершова повернулась. Лысый, подобравшийся к ним с тыла, стоял за спиной Дарьи, сжимая ее горло.

Ершова прицелилась. Лысый заулыбался.

– Стреляй, – сказал он.

Мужчина сжал горло Даши посильнее. Ева растерялась. Пистолет задрожал в ее руке.

– Давай сюда свою пукалку, – послышался грубый голос картавого.

Ершова колебалась. Под ее ногами отвратительно пружинил мусор. В тупике было тихо. Лысый сжал горло Гусевой еще сильнее. Дашино лицо посинело.

– Не надо, – сказала Ершова. – Я сдаюсь.

Картавый вырвал из рук Евы пистолет.

– А теперь – в машину, – сказал он.

– Вы мне еще за колено заплатите! – зло прохрипел длинный.

Девушек быстро затолкали в грязный автомобиль. Высокий мужчина снял шляпу и скользнул по сжавшимся девушкам яростным взглядом.

– Звоните Васе, – сказал он. – И пусть Вася наконец сдастся! Он нам доставил уже так много хлопот, что я жду не дождусь, когда все это наконец закончится и я смогу плюнуть на его труп.

– Ни за что не позвоним! – твердо сказала Даша.

– Ну, тогда мы ему сами наберем, – легко согласился главарь. – И он обязательно придет. Правда же?

Толстяк вытащил из нагрудного кармана телефон и набрал номер Юдина.

Пожилая акушерка с добрым морщинистым лицом долго думала, глядя на имя, фамилию и дату, написанные на листке.

– Александр Громов, – прочитала она вслух. – Восемнадцатое июля…

Рязанцев и Чабрецов терпеливо ждали. Акушерка думала. На ее виске пульсировала жилка. Глаза у медика были светлые, водянистые, слегка покрасневшие. Ей было уже за семьдесят. В кабинете Рязанцева сгущался сумрак, вечерело. Полковник протянул руку и щелкнул выключателем настольной лампы. Желтый свет осветил руки женщины.

– Она отказалась от ребенка, да? – еще раз уточнила акушерка.

– Да, – подтвердил Чабрецов. – Отказалась.

Женщина приложила руку ко лбу и закрыла глаза.

– Конечно, я помню, – сказала акушерка спустя несколько минут. – В советские времена отказ от ребенка был большим ЧП. Да, я помню эту женщину. Она была красивой крупной брюнеткой. Как ее звали, простите, не могу сказать. У этой женщины родился совершенно здоровый мальчик, но она написала отказ. Я точно помню, как эта мадам громко говорила: «Ничего, я рожу себе другого».