Читать книгу "Умри сегодня и сейчас - Сергей Донской"

Яростные схватки с соперницей начинались где угодно, но заканчивались всякий раз в спальне профессора Виноградского, причем сам профессор и Бондарь выступали в качестве болельщиков. Ингрид почему-то оказывалась в белом подвенечном платье. Впиваясь зубами в артерию на шее эстонки, Вера ощущала вкус ее крови и просыпалась – с сердцем бьющимся, как после выныривания из омута. Тогда она поворачивала голову и смотрела на профиль Бондаря, сохранявший четкие очертания даже в предрассветном сумраке. Ей было страшно подумать о том, что однажды она проснется и увидит на соседней подушке голову совсем другого мужчины. Навидавшись их за свою жизнь более чем достаточно, Вера Савич зажмуривалась и молила всевышнего о том, чтобы Бондарь никуда не делся из ее жизни. При этом она не верила ни в бога, ни в волшебную силу молитв. Опыт на сей счет у Веры имелся. Прискорбный.

А ведь когда-то весь смысл ее существования сводился к одной-единственной цели: нравиться мужчинам – всем без исключения. Такой гипертрофированный женский эксгибиционизм и возвел ее на пьедестал конкурса красоты «Мисс Краснодар-2000». Тогда это казалось трамплином для прыжка в высоту. Вера его совершила. После чего, как водится, приземлилась, очутившись не просто внизу, а в глубокой пропасти с названием на букву «Ж».

– Есть работа, – сказала ей однажды Элька, участвовавшая в том же конкурсе, но выбывшая на предпоследнем этапе. – Я хоть и не королева красоты, как некоторые, но такого папика отхватила – закачаешься. Понятно, что ты сейчас о звездной карьере мечтаешь, но лучше синица в руках, чем журавль в небе. Короче, есть нормальная работенка за нормальные деньги. Полторы тысячи долларов в неделю, не напрягаясь. Устраивает?»

Далее Элька пояснила, что от нее и Веры требуется только одно – быть красавицами, которыми они являются. Элькин ухажер, он же Миша, он же папик, имел собственную туристическую фирму. Девушкам предлагалось немедленно отправиться в Турцию, чтобы работать там гидами для особо важных персон: встречать «шишек» в аэропорту, сопровождать их на экскурсиях, расселять в гостиницы. Робкие возражения Веры отметались с ходу.

Опасно? Да разве Элькин папик, предложивший ей руку и сердце, предложит своей невесте что-то непотребное?

Турецкий язык? А на кой он сдался, если клиентами фирмы являются исключительно российские миллионеры?

«Английский немного знаем, и хватит, – уверенно рассуждала Элька. – В процессе работы и по-турецки заговорим и всему остальному научимся. Контракт заключается на месяц, а дальше – по нашему усмотрению. Захотим – заработаем по шесть штук и вернемся на родину. Захотим – продлим контракт хоть на месяц, хоть на год. У тебя родители скоро начнут голодать, мои тоже от пенсии до пенсии еле-еле дотягивают. По-моему, тут и раздумывать нечего. Полторы тысячи долларов в неделю – это минимальная ставка, а про максимальную я даже говорить боюсь. – Элька закатывала глаза и нервно хохотала, смахивая на припадочную. – Прокатимся за границу бесплатно, мир увидим, в шикарных отелях поживем. И никакой проституции, это я тебе гарантирую. Фирма веников не вяжет».

На следующий день они сидели в дорогом ресторане вместе с Элькиным любовником и обсуждали детали предстоящей поездки. Папик Миша показался Вере вполне приличным мужчиной, галантным, обходительным, щедрым. Он заверил девушек в том, что на те два места, которые им предлагаются, есть сотни претенденток, но он решил сделать приятное Эльке и ее подруге. Слышать это было лестно. От шампанского и открывающихся перспектив слегка кружилась голова.

Через неделю папик провожал девушек в аэропорту. Вручив им одинаковые конверты, он поощрительно потрепал Эльку за щеку и объяснил:

– Тут все необходимые документы: билеты, экскурсионные путевки, контракты. Все сделано в лучшем виде. Поскольку вы едете от солидной фирмы, таможня вам даст «добро» без всяких проблем. Желаю вам хорошо поработать и хорошо отдохнуть, а то вы уж слишком худенькие да бледненькие. Но ничего, скоро загорите, поправитесь. Станете как конфетки, – папик хохотнул, уточняя: – Шоколадные… Короче говоря, наслаждайтесь жизнью по полной программе. Если возникнут какие-то вопросы, немедленно звоните: Элька знает номер моего мобилы наизусть. Он у меня включен двадцать четыре часа в сутки.

Далее Элькин жених предупредил, что в Анталье девушек встретит русскоговорящий турок по имени Азиз, которого будет несложно узнать по табличке с надписью «Топ-Эскорт». Он отвезет новых сотрудниц в Кемер, поселит в тамошнюю гостиницу, выдаст им соответствующие наряды, деньги, введет их в курс дела.

Азиз действительно говорил по-русски и держал в руке упомянутую табличку. Только отвез он их не в Кемер, а куда-то в горы, где пригласил девушек следовать за ним в маленький двухэтажный дом.

– Это ваше жилье, – пояснил он, не обращая внимания на возмущенную реакцию девушек.

– А где туристы?! – воскликнула Элька. – Где наши наряды?! Где гостиничные комплексы?!

– Все будет, – заявил Азиз, ухмыляясь, – и туристы, и наряды.

– И ванна, и кофе, и какао с чаем, – поддержали его.

Вера, увидев двух усатых турок, вышедших встречать гостей с такими же, как у Азиза, улыбочками, бросилась наутек. Далеко ли она могла убежать на своих каблуках, с тяжелой дорожной сумкой? Ее догнали очень быстро, скрутили, наградили оглушительной оплеухой и сердито спросили:

– Эй, красавица, ты приехала работать или прыть показывать?

– Я приехала работать! – ответила Вера, беспомощно трепыхаясь в волосатых лапах турок. – В Кемер!

– Для тебя это и есть Кемер!

– Тогда я уезжаю!

– Без денег, без обратного билета?

– Я пойду в полицию! – пригрозила Вера.

– Мы сами можем отвезти тебя в полицию, воровка, – сказал Азиз. – Ты украла у моих уважаемых друзей золотые часы, деньги и кредитные карточки. Мы все свидетели. Тебя посадят в турецкую тюрьму, а ты даже не можешь себе представить, что это такое.

– Я позвоню Мише! – зарыдала Элька. – Я расскажу ему, как нас тут приняли!

Ответ последовал незамедлительно:

– Звони. Миша давно поставляет нам товар. Это его бизнес. У нас тоже бизнес. Если вы станете упрямиться, вас будут сильно бить.

Самое страшное заключалось не в том, что Эльку и Веру действительно поколачивали – даже после того, как они окончательно смирились со своей участью. Самое страшное, что побои были лишь цветочками в сравнении с теми измывательствами и мучениями, которым подвергались девушки, попавшие в рабство.

* * *

После столь печального опыта Вера прониклась непоколебимой уверенностью в том, что все мужчины подонки, и вела себя соответственно. Правда, нынче ее кредо претерпело некоторые изменения. Теперь бы она сказала так: «Все мужчины – подонки… кроме одного».

И этот один укатил за сто километров в компании белобрысой эстонки, от которой можно было ожидать чего угодно! Нужно ли говорить, что Вера не находила себе места? И есть ли смысл описывать, что творилось у нее в душе, когда Виноградский вкрадчиво взял ее за локоток, предлагая почаевничать и поболтать о том, о сем?