Читать книгу "Солдаты живут - Глен Кук"

И почему мы придаем такое значение этим мелочам?

– Что?

– Там какое-то движение. Вероятно, Черные Гончие преследуют форвалаку. Значит, монстр совсем близко.

– Всем полная готовность! Мурген, покажи Гоблину его пост. – На ходу я громыхал и звякал. Пусть мои доспехи и выглядят маскарадными, но они реальные и тяжелые.

– Капитан! – донеслось издалека. – Посмотрите туда! – Солдат вышел из укрытия, указывая в нужную сторону.

Я ахнул.

– Вот дерьмо! – взорвалась Госпожа. – Какого дьявола твои вороны нас об этом не предупредили? – Она стала озираться в поисках укрытия.

С запада в нашу сторону V-образным строем летели три непонятных предмета. Мой человек заметил их на таком отдалении, что у нас, несмотря на их скорость, еще осталось время проследить за их приближением. Этот парень с соколиными глазами заработал награду.

Летуны допустили одну ошибку – они выбрали высоту с таким расчетом, чтобы их не заметили Неизвестные Тени. И это сделало их полностью уязвимыми для обнаружения невооруженным глазом, потому что они четко выделялись на фоне ясного синего неба – сегодня стоял один из тех редких дней, когда природа решила отдохнуть от облаков и дождя.

– Ты думай только об оборотне, дорогой, – бросила Госпожа. – Это отвлекающий маневр. Я ими займусь. – Она начала выкрикивать приказы, к которым я добавил и парочку своих.

Разумеется, она ошиблась. Как раз форвалака и была отвлекающим маневром для этих летающих Ворошков, хотя Бовок наверняка не сомневалась, что верно обратное. Приблизившись, летающие колдуны стали похожи на волнистые комки, прилипшие к длинным шестам. Они были закутаны в нечто, напоминающее черную шелковую ткань, целые акры которой развевались за ними в воздухе.

Очевидно, они по какой-то причине полагали, что мы не сможем их увидеть, поэтому совершенно не старались остаться незамеченными.

Когда они снизили скорость, я немедленно заподозрил, что они хотят скоординировать момент своего подлета с форвалакой, – и оказался прав.

Комок черной ярости взорвался ревом всего в сотне ярдов от нашего самого дальнего поста. Все Неизвестные Тени окружили форвалаку. Именно так, как им полагалось – внезапно, ненадолго и в этой точке.

Едва форвалака приостановила бег и набросилась на призраков, они тут же растаяли.

В этот момент она представляла из себя замечательную мишень.

И в дело вступили проекторы огненных шаров.

К сожалению, большая часть тех, что оказались работоспособны, выпустила свои пылающие и непредсказуемые снаряды в сторону хатоварских колдунов. И лишь два малокалиберных бамбуковых шеста остались нацеленными на монстра. А один из них испустил дух, выстрелив лишь одним желчно-зеленым шаром. Тот полетел, хаотично виляя и дергаясь, но все же скользнул по боку зверя как раз вдоль шрамов, оставшихся у форвалаки после наших прежних стычек. Зато второй шест четко влепил ей заряд в плечо.

А визжать форвалака умела.

Я не сводил с нее глаз. Госпожа непрерывно говорила, держа меня в курсе остальных событий. По ее словам, летуны нарвались на неприятный сюрприз. И это побудило меня заподозрить, что в отношениях между Лизой-Деллой Бовок и Ворошками честность отнюдь не преобладала.

Им следовало бы это понять. Всем.

Ворошки все же не были уж совсем неподготовленными к неприятностям. Они окружили себя защитными заклинаниями, отклоняющими самые легкие из шаров – обычно с пути лидера к двум ведомым. Но эти заклинания не могли отклонять все шары и быстро слабели.

Я уже принял устойчивую позу, чтобы достойно встретить атаку форвалаки, когда передо мной, но позади оборотня промчался, кувыркаясь, один из летунов. Окутывающий его черный шелк полыхал. Вопль резко оборвался, когда колдун врезался в землю где-то правее меня.

Моей стратегией было направить форвалаку на меня и копье Одноглазого, причинив ей по пути как можно больше вреда. Черное копье я вставил в пустой конец бамбукового шеста длиной двенадцать футов, решив увеличить его длину. Как только копье пронзит Бовок, стрелки смогут добить ее огненными шарами. Разумеется, при том условии, что копье не утратило магическую силу после смерти Одноглазого.

И, конечно же, при том условии, что люди с огненными шарами не окажутся слишком заняты, отбивая атаку с воздуха. Я рискнул и бросил на схватку быстрый взгляд. Летун-лидер улетал обратно, разворачиваясь по широкой дуге. Если он и собирался что-то сделать, то не сделал, потому что вместо нападения ему пришлось сосредоточиться на обороне. Оставшийся Ворошк завис, дымясь, в воздухе в нескольких сотнях ярдов восточнее. Его медленно относило ветром. Очевидно, он был жив, но не более. Перед тем, как снова обратить внимание на форвалаку, я еще успел заметить, что летун очень медленно набирает высоту.

На пантеру-оборотня со свистом обрушился ливень дротиков и стрел. Все наконечники были отравлены на тот случай, если им удастся пробить шкуру.

Чудо из чудес! Немало стрел все же застряло в шкуре! Монстра тут же окутало нечто вроде черной дымки, сделав очертания тела расплывчатыми.

Госпожа кричала, отдавая приказы. И много кричала. Дисциплина стрельбы стала критическим фактором. Мы не сможем изготовить новые бамбуковые шесты, плюющиеся огненными шарами, пока не вернемся в целости и сохранности в свой родной мир. Половина из тех, с которыми мы начали схватку, уже опустела. Парни уже несколько лет не были в настоящем сражении, но дело свое не забыли. Повторно моей жене кричать не пришлось – шары перестали улетать в небо. Зато несколько стрелков воспользовались возможностью выпустить заряды в форвалаку. У бедняжки Лизы не оказалось друзей.

Как выяснилось, она все же не была полностью неуязвимой. Яд подействовал на нее гораздо быстрее, чем я ожидал, и она стала пьяно пошатываться. Выносливость и живучесть оборотней стали легендарными. По нашему опыту могу сказать, что их превосходила лишь яростная жизненная сила колдунов, принадлежащих к так называемым Десяти Взятым. Из которых Душелов и Ревун остались последними. Но вскоре и среди Взятых не останется живых.

Я твердо это решил. У меня целый список тех, кого я намерен отправить в ад, К этому времени монстр опять поднялся, очевидно, избавившись от воздействия стрел, огненных шаров и яда. Форвалака собиралась с силами перед броском, чтобы оказаться среди нас и обезопасить себя от самого мощного нашего оружия, а самой пустить в ход клыки и когти.

Я не знаю, что в этот момент попытались сделать колдуны. Я знаю лишь, что огненные шары вновь полетели вверх, затем земля содрогнулась, словно в нескольких футах от меня по ней ударили молотом весом десять тысяч фунтов, и тут форвалака помчалась ко мне неуклюжими прыжками, волоча заднюю ногу. Десяток ран от огненных шаров на ее шкуре еще дымился, и ее обгоняла вонь горелой плоти.

Я бросил взгляд на последнего Ворошка в небе за форвалакой. Его болтало в воздухе.

Прыгнув, Бовок ударила лапой мою самодельную пику. Удар оказался слабым и нерешительным. Наконечник копья Одноглазого пробил шкуру над правым плечом форвалаки, уже сильно поврежденным, и вонзился в плоть. Я ощутил, как он наткнулся на кость. Форвалака завизжала. Ее вес вырвал оружие из моих рук, хотя я прочно упер конец бамбукового шеста в землю.