Читать книгу "Жестокость любви - Кэрол Мортимер"

Пандора застенчиво улыбнулась:

— А не могли бы мы… прислуживать друг другу?..

Руперт прекрасно осознавал, что, несмотря на ее слова, события прошедших суток измотали Пандору.

К тому же вчера ночью ему не удалось сбросить напряжение, когда они были вместе, и его контроль над собой явно оставлял желать лучшего.

Значит, Пандора слишком устала для полноценных любовных утех. А Руперт был не уверен, что сумеет справиться с собой и не заняться с ней любовью, начни он помогать ей или раздели с ней постель!

Но он определенно хотел попытаться, свято веря в то, что ему понравится просто наблюдать за ней в ванной, а потом заберется в кровать и уснет, обнимая ее.

Он едва заметно кивнул.

— Если ты желаешь.

Горло ее сжалось, и ей пришлось сглотнуть, прежде чем она сумела ответить:

— Желаю.

Руперт поднялся и дернул за колокольчик, вызывая Пендлтона. Пандора опустила ноги на пол и встала с кровати.

Впервые в жизни Руперт не знал, как себя вести с женщиной. С женой. Его женой.

К самому факту, что у него теперь есть жена, надо еще привыкнуть!

Пандора неуверенно посмотрела на него, когда дворецкий удалился, получив приказание приготовить для ее милости ванну. Она не знала, что говорить и что делать. Все еще стеснялась, и ей казалось, что делать первый шаг самой нехорошо, но он тоже не торопился — не хотел? — действовать дальше. Она нервно улыбнулась.

— Вчера ночью… мы не были такими неловкими друг с другом.

Руперт улыбнулся в ответ.

— Вчера ночью мы не были мужем и женой.

— Ты считаешь, что это действительно меняет дело? — с любопытством посмотрела она на него.

— Понятия не имею, я никогда не был женат, — пожал он плечами.

Она нахмурилась:

— И ты не сожалеешь о нашем поспешном решении обвенчаться?

— Я ведь сам устроил брак, так что мне не о чем жалеть. Но неужели мне запрещено немного понервничать, я ведь все-таки новоиспеченный муж? — поддел он ее.

— Понервничать?

Руперт кивнул:

— Я бы очень расстроился, если бы сделал или сказал что-то неприятное для тебя. Я хочу, чтобы ты была счастлива.

Пандора нашла его заботу весьма трогательной, ведь ее первому мужу было абсолютно наплевать на ее счастье.

— Как мило с твоей стороны сказать это, Руперт…

— Мило с моей стороны? — Он взял ее за подбородок и приподнял лицо, заглядывая ей в глаза. — Ты была счастлива с Мейбери, хотя бы один день… нет, солнышко, не отворачивайся от меня, — взмолился он, когда она попыталась отвести взгляд. — Он тебе хотя бы нравился? А ты ему?

— Нет.

Руперт помрачнел, услышав этот краткий ответ.

— Это был всего лишь брак по расчету?

Пушистые ресницы опустились, закрыв выразительные глаза.

— Я… Мы с самого начала поняли, что не… подходим друг другу.

— Мейбери был настоящим болваном! — выпалил Руперт.

Она задохнулась, ресницы взлетели вверх.

— О покойниках говорят или хорошо, или ничего, так меня учили родители.

— Мои тоже. — Руперт насмешливо улыбнулся. — Но жизнь показала, что смерть не делает дурака умным, не отменяет его омерзительного поведения до ухода в мир иной!

Пандора едва сдержала неподобающую случаю улыбку.

— Нельзя так говорить, Руперт!

— А то дьявол предъявит на меня свои права, когда настанет мой час? — Его глаза озорно сверкали. — Большинство представителей высшего света верит, что это свершившийся факт!

В таком случае, по мнению Пандоры, так называемое «большинство представителей высшего света» ошибается. Видимо, Руперт находил извращенное удовольствие в создании себе репутации, которая принесла ему прозвище Дьявол Стерлинг, но он хороший человек, и его верность друзьям говорит сама за себя. К тому же он свято чтил последнюю волю отца в отношении вдовствующей герцогини, невзирая на то что это доставляло ему серьезные неудобства. И разве мог Дьявол не встать на защиту Пандоры, поняв, что ей угрожает серьезная опасность?

Нет, несмотря на репутацию, Руперт слишком благородный человек, чтобы «дьявол предъявил на него свои права»…

— Свет не знает тебя так, как знаю я, — уверенно провозгласила Пандора.

— Нет? — приподнял он бровь.

— Нет, — решительно подтвердила она. — И я считаю совершенно невозможным обсуждать своего первого мужа, находясь в спальне со вторым в первую брачную ночь.

Руперт несколько секунд тупо смотрел на нее, а потом разразился оглушительным хохотом, настоящим, искренним, который не только на устах, но и в глазах.

— Не думаю, что мне приходилось столько смеяться в спальне с леди.

— С ней или над ней? — прищурилась Пандора.

— Определенно с ней. — Он продолжал заливаться смехом. — Ты всегда говоришь то, что у тебя на уме, и это очень свежо.

— Хочешь знать, что сейчас у меня на уме? — спросила Пандора.

У Руперта перехватило дыхание, едва он заметил, какую теплоту излучают ее глаза.

— Думаю, да.

— Насколько велика твоя ванна?

Руперт озадаченно уставился на нее.

— Ну, достаточно велика и глубока, чтобы я мог вытянуть ноги и погрузиться по плечи.

— Значит, два человека могут поместиться в ней сидя?

Он расплылся в улыбке, сообразив, к чему она клонит:

— Так точно.

Она сделала судорожный вдох.

— Тогда будет ли… будет ли ужасно… неприлично, если мы примем ее вместе?

— О, ужасно неприлично, — заверил ее Руперт. — Но я всем сердцем за это предложение, так стоит ли нам волноваться о приличиях?

Пандора и сама не знала, как сподобилась на такое отчаянное предложение.

Принять ванну вдвоем, голыми…

Глава 15

— Уже можешь выйти, — подбодрил Пандору Руперт, с вожделением глядя на экзотическую японскую ширму, за которой она недавно исчезла, дабы раздеться. — Служанка разожгла камин, налила горячей воды и удалилась, так что мы теперь совсем одни.

Одна из служанок также шепнула ему, что несколько минут назад вдовствующая герцогиня в глубоком возмущении покинула Страттон-Хаус.

Он сам уже сходил в гардеробную, где камердинер помог ему переодеться в длинный черный шелковый халат, позволив Пандоре спокойно сделать то же самое. И вот теперь она медлила за черной лакированной ширмой.

Руперт впервые в жизни собирался принять ванну вместе с леди. С Пандорой вообще многое впервые. О да, женщин, принимающих ванну, он видел и прежде, но ни одна из них не приглашала его присоединиться. И он, по правде говоря, не горел желанием.