Читать книгу "Всемирная история в сплетнях - Мария Баганова"

Когда Октавиан осадил Александрию, Антоний попытался дать ему отпор, но на этот раз сам был предан остатками своего войска. У него был верный раб по имени Эрот, которого Антоний уже давно уговорил убить его, если придет нужда. Теперь он потребовал, чтобы Эрот исполнил свое слово. Раб взмахнул мечом, словно готовясь поразить хозяина, но, когда тот отвернул лицо, нанес смертельный удар себе и упал к ногам Антония. «Спасибо, Эрот, — промолвил Антоний, — за то, что учишь меня, как быть, раз уже сам не можешь исполнить, что требуется». С этими словами он вонзил меч себе в живот и опустился на кровать. Но рана оказалась недостаточно глубока, и потому, когда он лег, кровь остановилась.

Умирающего Антония доставили к Клеопатре. Царица, появившись в окне, спустила на землю веревки, которыми обмотали раненого, и собственными руками втянула его наверх.

Плутарх:

«Залитого кровью, упорно борющегося со смертью, поднимали его на веревках, а он простирал руки к царице, беспомощно вися в воздухе, ибо нелегкое то было дело для женщин, и Клеопатра, с исказившимся от напряжения лицом, едва перехватывала снасть, вцепляясь в нее что было сил, под ободряющие крики тех, кто стоял внизу и разделял с нею ее мучительную тревогу. Наконец Антоний очутился наверху, и, уложив его на постель и склонившись над ним, Клеопатра растерзала на себе одежду, била себя в грудь и раздирала ее ногтями, лицом отирала кровь с его раны и звала его своим господином, супругом и императором».

Там он и умер, под душераздирающие крики своей любовницы. С помощью хитрости Октавиану удалось захватить Клеопатру живой. Он считал, что, проведя Клеопатру в триумфальном шествии, намного увеличит свои блеск и славу. Тело Антония Октавиан оставил Клеопатре, которая погребла его собственными руками, с царским великолепием, получив для этого все, что только ни пожелала.

Клеопатра встретилась с Октавианом; она много плакала в его присутствии и выглядела совсем больной и несчастной. Римлянин поверил, что царица перепугана насмерть и молит лишь о том, чтобы ей сохранили жизнь. Но Клеопатра не собиралась жить, она хотела лишь умереть достойно.

Плутарх:

«Тем временем Клеопатра собирала всевозможные смертоносные зелья и, желая узнать, насколько безболезненно каждое из них, испытывала на преступниках, содержавшихся под стражею в ожидании казни. Убедившись, что сильные яды приносят смерть в муках, а более слабые не обладают желательною быстротою действия, она принялась за опыты над животными, которых стравливали или же напускали одно на другое в ее присутствии. Этим она тоже занимались изо дня в день и, наконец, пришла к выводу что, пожалуй, лишь укус аспида вызывает схожее с дремотою забытье и оцепенение, без стонов и судорог: на лице выступает легкий пот, чувства притупляются, и человек мало-помалу слабеет, с недовольством отклоняя всякую попытку расшевелить его и поднять, словно бы спящий глубоким сном».

Совершив положенные возлияния над могилой Антония, она вернулась во дворец, велела приготовить себе купание, искупалась, легла к столу Подали богатый, обильный завтрак. В это время к дверям явился какой-то крестьянин с корзиною. Караульные спросили, что он несет. Открыв корзину и раздвинув листья, он показал горшок, полный спелых смокв. Он вел себя очень дружелюбно и даже угостил солдат смоквами, они пропустили его, откинув всякие подозрения. После завтрака, достав табличку с заранее написанным и запечатанным письмом, Клеопатра отправила ее Октавиану, выслала из комнаты всех, кроме самых доверенных служанок, и заперла дверь.

Римлянин, распечатав письмо, тут же понял, что произошло. Когда посланные им люди взломали двери, Клеопатра в царском уборе лежала на золотом ложе мертвой. Одна из двух женщин, Ирада, умирала у ее ног, другая, Хармиона, уже шатаясь и уронив голову на грудь, поправляла диадему в волосах своей госпожи. Кто-то в ярости воскликнул: «Прекрасно, Хармиона!» — «Да, поистине прекрасно и достойно преемницы стольких царей», — вымолвила служанка и упала рядом с ложем.

Скорее всего, аспида принесли вместе со смоквами, спрятанным под ягодами и листьями. Но возможно, что змею держали в закрытом сосуде для воды, и Клеопатра долго выманивала и дразнила ее золотым веретеном, покуда она не выползла и не впилась ей в руку повыше локтя. Есть версия, что никакой змеи не была, а царица прятала яд в полой шпильке, которая постоянно была у нее в волосах. Однако ж ни единого пятна на теле не выступило, и вообще никаких признаков отравления не обнаружили. Впрочем, и змеи в комнате не нашли, но некоторые утверждали, будто видели змеиный след на морском берегу, куда выходили окна, а на руке Клеопатры виднелись два легких, чуть заметных укола. Это, вероятно, убедило и Октавиана, потому что в триумфальном шествии несли изображение Клеопатры с прильнувшим к ее руке аспидом.

Октавиан, хотя и был раздосадован смертью Клеопатры, велел с надлежащей пышностью похоронить царицу рядом с Антонием. Почетного погребения были удостоены, по его приказу, и обе доверенные служанки.

Клеопатра умерла тридцати девяти лет; двадцать два года она занимала царский престол и более четырнадцати правила совместно с Антонием. Антоний прожил, по одним сведениям, пятьдесят шесть, по другим — пятьдесят три года.

Он оставил семерых детей от трех жен, и лишь самый старший из них, Антулл, был казнен Цезарем, всех прочих приняла к себе Октавия и вырастила наравне с собственными детьми. Цезарион — старший сын Клеопатры, был убит по приказу Октавиана. Дочь Клеопатры Клеопатра Селена впоследствии вышла замуж за царевича Ююбу — такого же римского пленника, как и она сама. Ее внучкой была прославленная царица Зенобия, также боровшаяся против Рима. Судьба мальчиков неизвестна, скорее всего, они рано умерли, но потомок Антония в пятом колене все же правил Римом, это был император Нерон.

Октавиану сенат присвоил почетное звание Август, то есть «возвеличенный богами» или «податель благ: тот, кто возвеличил свое государство». С этого времени повелитель римлян стал именоваться Император Цезарь Август. Но в то время этот титул еще не имел своего современного значения, а был лишь почетным военным званием. Императорами в свое время звались и Гней Помпей, и Антоний, и Гай Юлий Цезарь.

Октавиан заложил основы государства, которое фактически было монархией, но имело республиканскую внешность. Все республиканские учреждения и государственные должности были сохранены. Октавиан официально отказался от того, чтобы пожизненно быть диктатором и консулом, удовольствовавшись почетным наименованием принцепса сената, это можно перевести как «первый из сенаторов», он обладал драгоценным правом первым высказывать свое мнение в сенате. Обладая фактически монархической властью, Август всю жизнь старался ее завуалировать, его изощренный ум сумел обуздать его тщеславие, и он никогда не позволял себе роскоши упиваться внешними знаками величия, хотя весь римский мир раболепствовал перед ним.

Светоний:

«Храмов в свою честь он не дозволил возводить в провинциях кроме как с двойным посвящением — ему и богине Роме (богине города Рима). А в самом Риме он от этой почести отказался наотрез. Даже серебряные статуи, которые были отлиты в его честь, он все перелил на монеты и на эти средства посвятил два золотых треножника Аполлону Палатинскому.