Читать книгу "Гамбит - Рекс Стаут"

– Все это ложь.

Видно было, что с этого его не сбить. Что не так уж глупо, если б у него хватило силы духа держаться до конца. Еще умнее было бы встать и уйти.

У входной двери раздался звонок. Я встал и слегка приоткрыл дверь в холл. Из кухни вышел Фриц и отправился открывать дверь. Вошла наша троица, даже не останавливаясь у вешалки, чтобы раздеться. Увидав в щелке мою физиономию, Сол кивнул мне, а Орри сделал знак, щелкнув кончиками большого и указательного пальцев. Как только они скрылись в кухне, я широко распахнул дверь, вернулся за свой стол и нажал кнопку под столом. Вот, собственно, и все, что от меня требовалось.

А Вульф продолжал говорить.

– Пожалуй, это было самое умное из всего, что вы сделали. Когда Гудвин поговорил с вами вчера из отеля, вы, конечно, поняли, что над вами нависла смертельная опасность, но считали, что вам опасен только Гудвин. Только ему был известен разоблачающий вас факт, кроме него вам некого было бояться. Почему вы не убили его? Конечно, времени на это было в обрез, но вы знали, где он находится, и в вашем распоряжении была ночь. Можно было подкупить кого-либо из прислуги, чтобы вас впустили к нему в комнату. Или взять себе номер рядом, под или над его номером и перелезть из окна в окно. В такой ситуации вы смогли бы взобраться даже по отвесной мраморной стене. Сила духа должна была помочь вам преодолеть любые трудности. Ощущение неотвратимой катастрофы должно…

Зазвонил телефон. Я взял трубку и сказал:

– Арчи.

Голос Сола сообщил:

– Все готово.

– Отлично. Я тебе позвоню. – Я повесил трубку и кивнул Вульфу, он кивнул мне в ответ и выпрямился в кресле.

– Боюсь, я вам наскучил, – обратился он вновь к Эвери. – Малоинтересно рассуждать о том, что вы могли бы сделать, но не сделали. Гораздо важнее обсудить, что вам теперь делать, а чтобы вам было легче представить себе свое положение, я дам вам кое-что послушать. – Он повернулся ко мне. – Арчи, давай.

Я трижды резко нажал кнопку и развернулся в кресле, чтобы было удобнее наблюдать за реакциями Эвери. Из решетки в стене позади моего кресла, где скрывался громкоговоритель, раздался сначала хрип, потом несколько щелчков, затем какой-то негромкий шум – звуковой фон ресторана, приглушенные голоса людей, звук двигающихся стульев и, наконец, послышался мой голос:

– Здешние спагетти – нечто особенное. Советую попробовать.

После краткой паузы другой голос сказал:

– Я не голоден.

– И вино тоже не простое.

– Я днем никогда не пью.

– Вообще то я тоже, но сегодня есть повод. Сколько вы принесли?

– Я пришел просто из любопытства. Что это у вас за шутки?

– Послушайте, что попусту тратить время на разговоры. Я ведь в среду видел, как вы входили к Комусу, и видел, как выходили. Я вчера просил…

– В какое время это было?

Вульф был прав, когда утверждал, что о поведении человека, попавшего в безвыходное положение, можно написать книгу. При первых звуках моего голоса Эвери нахмурился и посмотрел на меня. Когда его собственный голос произнес: «Я не голоден», он стал вертеть шеей сперва направо, потом налево, явно ища кого-то, потом прикусил зубами нижнюю губу и во время моего монолога мрачно смотрел на меня, когда же он сам сказал: «Все это ложь. Каждое слово – ложь», он одобрительно кивнул. Когда же я задал вопрос о том, входил ли он в дом в среду вечером и его голос ответил на это утвердительно, он завопил: «Это ложь!», вскочил и бросился ко мне. Я предусмотрительно тоже вскочил, но когда он подбежал ко мне, выяснилось, что он вовсе не собирается на меня бросаться, он вообще не знал, зачем вскочил – это было чисто реактивное действие. Получилось, будто я встал, чтобы передать лист бумаги Вульфу, а Эвери просто оказался на моем пути. Вульф взял лист и стал читать; из громкоговорителя доносился гул ресторана: я ведь в это время тоже читал и как раз в тот момент, когда я проговорил: «Можете вставить это в рамочку», он положил лист бумаги на стол. Полная синхронность. Эвери уже перестал как-либо реагировать. Он сделал движение, чтобы взять лист со стола Вульфа, но я его опередил. Обратите внимание на действия Вульфа. Если б он сам попытался убрать лист, то мог бы столкнуться с Эвери, поэтому он предоставил это мне. Эвери схватил меня за руку, и я не стал отталкивать его, надеясь, что он сам успокоится, дав выход эмоциям. Он вцепился в меня обеими руками, но когда я, а точнее громкоговоритель, сообщил ему, что Ниро Вульф его со всех сторон обложил и собирается послать прямиком в преисподнюю, что было, прямо сказать, большой наглостью, он отпустил меня и, приоткрыв рот, уставился на Вульфа. Я вернулся к своему столу и снова нажал на кнопку. Когда я повернулся, в дверях уже стояли Сол, Фред и Орри.

– Я решил, что лучше не оставлять лазеек, – сказал Вульф Эвери, указывая рукой на них. – Вот этого, слева, мистера Пензера, вы видели вчера вечером. Он спрятал в кухне магнитофон. Двое других, мистер Даркин и мистер Кэтер, сидели за соседними столиками все время, пока вы с мистером Гудвином разговаривали. Так что не отпирайтесь, доктор, это бесполезно.

Эвери сделал несколько неуверенных шагов по направлению к двери и остановился. Вульф распорядился:

– Сол, дай пройти. Не надо загораживать дверь, если доктор хочет выйти.

Эвери повернулся.

– Вас пятеро, – сказал он. – Пятеро. – Он подошел снова к столу Вульфа. – Так вы говорите, все записано? На магнитофон?

– Да.

– Даю вам сто тысяч долларов за пленку. Чек будет завтра утром. За пленку и то, что подписал Гудвин. Вы ведь ничего не сможете доказать. Я в этом совершенно уверен, но не знаю… Ну, ладно. Завтра утром.

Вульф кивнул.

– Теперь поняли? Вы пытались торговаться с судьбой. Мистер Гудвин все равно отказался бы, но если б вы сразу согласились на его условия, то не так-то просто было бы вытянуть из вас признание. Сейчас я тоже отказываюсь, но не совсем уверен в том, что произойдет потом. Вы правы, я ничего не могу доказать: но я могу показать моим клиентам, что заработал заплаченные мне деньги – дать мистеру Блаунту, его жене и дочери прослушать эту запись.

– Нет, – сказал Эвери. – Никогда.

– Безусловно, именно это я и сделаю.

Эвери нервно закусил губу.

– Сколько вы хотите?

Вульф покачал головой.

– Тут задето мое самолюбие. Я допускаю, что вы представляете собой большую ценность для нашего общества, чем Мэтью Блаунт. И если б я руководствовался общественным интересом, то мне следовало бы спасти вас, но в данном случае речь идет обо мне лично. К сожалению, у меня очень сильное самолюбие. Я уже сейчас предвкушаю тот момент, когда буду сидеть в кресле и смотреть как семейство Блаунт слушает эту пленочку. Так что прощайте, доктор.

– Никуда я не пойду. Сколько вам надо? Скажите только, сколько вы хотите.