Читать книгу "Дискорама - Алекс Орлов"

В дверь постучали, и заглянул фельдшер.

— О, док! Заходи! — махнул рукой капитан. — Поучаствуй в нашем чаепитии!

— Так обед же скоро, сэр.

— Да вы что, сговорились, что ли? Ну тогда возьми с собой пряников.

— Я, собственно, пришел на Джека взглянуть. Но вижу, ты в порядке, приятель…

— Да, док, спасибо за завтрак. Сейчас вот торт ем, а потом еще на обед пойду.

— Молодец, но после обеда зайди в медпункт, я тебе шкуру поменяю.

— Хорошо, док, зайду.

— А сколько он бездельничать будет, док? — спросил капитан, подмигнув Джеку. — Я его хотел поскорее в работу пристроить.

— Думаю, через пару недель он будет здоров.

— Это нас устраивает. Держи пряники.

Когда фельдшер ушел, капитан спросил:

— А что за шкуру он имел в виду? У тебя что — ожоги?

— Нет, обошлось. Это он скинпластик шкурой называет, такой специальный пластырь. Между прочим, очень хороший, рекомендую.

— Нет уж, спасибо! — замахал руками Баркли, чуть не подавившись пряником. — Нам чужого не надо, на мне и своя шкура неплохо держится.

55

Все утро с восьми до одиннадцати Джарвес провел в модных магазинах Лоусона, переходя от одной стойки к другой, щупая ткани, прикидывая костюмы на себя по плечам и длине.

Двубортные ему не нравились, они его старили. Однобортные выглядели получше, но тут было важно не переборщить с шириной воротника. Чуть шире, и ты — ретроград, чуть уже, и ты… подросток, укравший деньги на костюм вместо того, чтоб купить наркотики.

Наконец, где-то в десять сорок пять, он сделал свой выбор в каком-то пыльном бутике, владелец которого, он же и продавец, еще не отошел после вчерашнего и, прикладывая ко лбу мокрое полотенце, потягивал антипохмельный тоник.

— Что вы сказали, простите? — спросил он после того, как Джарвес в третий раз произнес одну и ту же фразу.

— Мне нужен вот этот костюм.

— Да? А что вы будете с ним делать?

— Забью в трубку и выкурю.

— Как вам будет угодно. Восемьдесят ливров.

Джарвес прошел к кассовому аппарату, и его чуть самого не стошнило, пока он наблюдал за мучениями владельца бутика — тот пытался навести резкость и выбить чек.

— Учтите, молодой человек, товар продается с большой скидкой, поэтому… — тут торговец страдальчески всхлипнул, — поэтому обмену и возврату не подлежит.

— Я согласен. Дайте мне уже мой костюм.

— Ой… А вы не могли бы сами забрать его?

— Да, могу, конечно, а вам я бы посоветовал «бадриутрин» вместо «беби алкохол». Полчаса, и вы в порядке…

— Точно?

— Да куда уж точнее, проверено на живых офицерах.

Джарвес снял с вешалки понравившийся ему костюм, бросил на стойку восемьдесят ливров и, не утруждая себя упаковкой, вышел на улицу.

Там он махнул рукой проезжавшему такси, устроился на заднем сиденье и, сказав: «Отель «Сабрина», прикрыл глаза, отдыхая от этой суеты.

Даже в своем отделе в этот час он не работал больше. Правда, в отделе он привык отдыхать между этими шизоидными атаками: ах, мы погибаем, тардионы заслали агентов во все органы управления! Да чтоб на вас… Ну заслали, ну слушают, ну получают информацию, так и мы тоже заслали, тоже слушаем и получаем информацию. Если бы всего этого не было, давно бы поубивали друг друга на хрен, а пока благодаря спецслужбам воюют уже шестой год и все этим очень даже довольны.

Спустя четверть часа Джарвес оказался возле гостиницы. «Сабрина» представляла собой старый перестроенный дом, в котором когда-то не было даже теплых сортиров. Теперь с сортирами все стало в порядке, правда, они были слегка тесноваты.

— Не хотите ли чего-нибудь особенного, мистер? — поинтересовался проникший в номер портье.

Джарвес вздохнул. Нужно было лучше следить за этими мерзавцами, тогда бы на входе он смог откупиться ливром мелочью, а теперь вот пустил его в номер, придется жертвовать пятеркой!

— Вот тебе, приятель, на чай и принеси мне минеральной воды.

Портье убежал, а Джарвес разделся и стал примерять купленный костюм.

Что ж, он не ошибся, это был точно его размер, как мундир на третьем курсе училища.

Появился портье с минеральной водой. Он оставил ее на столе и ушел, а Джарвес закрыл дверь на ключ и перевел дух. Как же они его достали!

56

Спустя полчаса, довольный собой, он спустился на улицу и, увидев такси, махнул ему рукой, опережая швейцара, который рассчитывал на чаевые.

— Садитесь, сэр! — пригласил водила и рычажком на руле открыл перед Джеком дверцу. Тот запрыгнул на задний диван, захлопнул дверь и сказал:

— Игровой клуб «Брайт»!

— Сегодня все как сговорились про этот «Брайт»! — сообщил таксист, и его машина стала быстро разгоняться.

— Популярное место? — спросил Джарвес, проводя рукой по волосам, залитым специальным лаком.

— Для таких, как вы, — да! Два других парня тоже были напомажены, и от них так разило духами, что пришлось побрызгать в салоне дисфокусом… Но от вас вроде не так несет…

Джарвес видел, что таксист потянул носом, и его слегка передернуло.

— Не, дружок, с тобой все в порядке, — сказал водитель, следя за дорогой. В это время суток движение становилось почти пиковым, поскольку публика спешила к местам развлечений.

До клуба «Брайт» они ехали минут десять и вскоре уперлись в вереницу такси и частных автомобилей, которых неохотно пропускали на стоянку.

— Держи, приятель, — сказал Джарвес, бросая на переднее сиденье двадцатку.

— Благодарствую вас, сэр!

— И тебе не чихать…

Не дожидаясь, когда они подъедут к клубу, Джарвес вылез из такси и пошел пешком — всего-то метров пятьдесят.

У входа, как всегда, толпились жаждущие попасть внутрь, но бдительные охранники пропускали только знакомых посетителей или тех, кто внушал доверие.

Основная часть отвергнутой публики была уже хорошо навеселе и желала продолжить развлечение, не понимая, почему ее придерживают мордатые охранники. Время от времени возникали стычки с охранниками, но силы оказывались неравными, и публика оставалась на улице.

Джарвес был уверен, что у него-то проблем не будет. Он был трезв, он был в новом, с легкой искрой костюме и с прической под тонким лаком. Такому самое место в каком угодно клубе — он все рассчитал.

— Ну-ка, дайте пройти… В сторонку… В сторонку…

Стараясь быть вежливым, он пробирался между теми, кому было отказано, и улыбался, демонстрируя им свою доброжелательность.