Читать книгу "Жребий окаянный. Браслет - Алексей Фомин"

Вечер друзья провели как обычно, если не считать одного небольшого обстоятельства, имевшего, как выяснилось впоследствии, весьма серьезные последствия.

Когда Валентин снял для себя новый дом, он первым делом устроил в подвале тайник. Накопления уже образовались серьезные и таскать их с собой было неразумно; во-первых, опасно, а во-вторых, просто тяжело и неудобно. Поэтому, возвращаясь каждый вечер домой, Валентин спускался в подвал, вытаскивал из кладки секретный кирпич и бросал в выкопанную за кладкой нишу очередной кожаный мешочек с дневной выручкой. Так было и сегодня. Валентин уж было собрался вставить на место кирпич, маскирующий нишу, когда ему в голову пришла мысль, что было бы неплохо подсчитать накопленное. Заработки их постоянно росли, и сказать, сколько у них уже собралось денег, Валентин мог только весьма приблизительно. В то же время неясная, туманная пока идея об операциях с валютой в любой момент могла неожиданно проясниться и превратиться из гипотезы в рабочую схему. И вот здесь-то необходимо было точно знать сумму, которой они располагали.

– Ероха! Сила! – позвал он из подвала.

– Чего тебе? – В проеме возникла физиономия Ерохи.

– Спускайтесь сюда, деньги сейчас считать будем. И свечу еще одну прихватите.

Для троих подвал был тесноват, но ничего, разместились. Свечи поставили на пол, между ними высыпали деньги, сами уселись вокруг на корточки. Начали считать, медь в одну сторону, серебро в другую. Рублевики складывали стопками по пять монет. Всего получилось триста двадцать восемь рублей с копейками. После подсчета в подвале установилась такая тишина, что было слышно, как трещат фитили свечей.

Нарушил тишину Ероха:

– Мать моя женщина! Да мы ведь можем каждому по имению купить, да еще на обзаведение останется.

Силка же, облизнув шершавым, как наждак, языком враз пересохшие губы, только и смог выдавить из себя:

– Много…

Валентин принялся складывать деньги обратно в кожаные кошели.

– Это только начало, парни. На эти деньги мы сможем завести настоящее большое дело. Чтобы не только нам до конца жизни хватило, но и нашим детям, внукам и правнукам.

Произнося эту демагогическую тираду, он думал только об одном – не дай бог, парни забузят и потребуют разделить деньги. Но последовавшей с их стороны реакции даже он не ожидал.

– Много, – согласился с Силкой Ероха. – Слышь, Михайла, такие деньги без охраны нельзя оставлять. Что там твой тайник… Если выследят нас да залезут в избу, им этот тайник найти – как раз плюнуть.

– Кобеля надо сторожевого, – поддержал Ероху Силка. – А лучше двоих. Я знаю, где таких купить можно. Один на один волка загрызают.

Валентин задумался. Сумма действительно собралась приличная, а их троица, особенно Силка, уже приобрела известность в определенных кругах. Бандиты запросто на хвост могут упасть. Наезд – ерунда. С помощью Надея они с любым наездом справятся. А вот если выследят и в их отсутствие в дом залезут… Это да.

– Такие кобели тебя самого в дом не пустят, – резонно заметил Силе Ероха. – Его щенком в дом брать надо. И растить.

– Не надо кобелей, – неожиданно влез в их спор Валентин. – Это, наоборот, подозрительно. То не было ничего, а тут вдруг целых два волкодава во дворе появились. Умный сразу смекнет: «Значит, появилось что охранять». Мы по-другому сделаем. Завтра, во-первых, дополнительные запоры купим и сами их поставим, а во-вторых, с завтрашнего дня один из нас остается дома. Для игры сейчас трое все равно не нужны. Играем-то постоянно у Дика. А там кроме Силки и одного хватит. Либо Ероха, либо я остаемся дома – стеречь.

– Правильно, – поддержал Ероха. – Я согласен.

– Слушай, Минь, – после секундной паузы подал голос Сила, – денег вроде немало, а ты говоришь: не хватает… Это сколько ж нам надо набрать?

– А чтобы стать первыми богатеями в городе и Мудра к ногтю прижать, – ответил Валентин.

Утро следующего дня началось в соответствии с утвержденной накануне вечером диспозиции. Ероха остался дома, а Валентин с Силой отправились работать. Но едва они вышли за дверь, как тут же появились индивидуальные, если можно так выразиться, толкования принятого вчера плана.

– К Дику идти пока рано, – принялся рассуждать вслух Валентин. – Давай заскочим в скобяной ряд, купим там запоры и задвижки и отнесем их Ерохе. Пусть устанавливает, пока нас не будет.

– Минь, отпусти меня, – взмолился вдруг Силка. – Я, понимаешь, кровь из носу, обещался Ксанке сегодня прийти. А пока я к ней сбегаю, ты сам запоры купишь и в Нагорную сходишь. Встретимся же у Дика. А?

В Нагорную слободу обычно ходили вдвоем. На тот случай, если Ванька вдруг оказывается дома. Тогда одному полагалось бежать к Надею за подмогой, а второй оставался следить за домом. Но у Силки была такая жалобная гримаса на физиономии, что Валентин, поколебавшись чуть-чуть, решил отступить от им же придуманного правила.

– Черт с тобой. Беги к Ксанке, – согласился он. – Один схожу.

Сначала Валентин отправился за задвижками для дверей и ставен, потом, закупившись, вернулся домой. Некоторое время поболтал с Ерохой, обсуждая то, как следует установить приобретенные запоры, после чего направился в Нагорную слободу.

Была ли вдова, приютившая Ваньку Рыжего, лишь его квартирной хозяйкой, или же их связывали более близкие взаимоотношения, ребята так и не разобрались. Поначалу она встретила в штыки шнырявших возле ее дома молодых людей и ничего не хотела сообщать им об интересовавшем их Рыжем. Но всего лишь копеечка, подаренная ей одним из парней, в корне изменила всю ситуацию. Вдова тут же стала словоохотливой и откровенной. Время от времени парни поддерживали этот ее позитивный настрой, подбрасывая ей то полушку, то копейку, и она вполне искренне заверяла их, что ни в коем случае не станет покрывать этого рыжего обормота и тут же донесет им, лишь только он переступит порог ее дома.

В Нагорной слободе селились не самые бедные горожане. В основном ремесленники и купцы средней руки. Дома в слободе ставили крепкие, и дом вдовы ничуть не выбивался из общего ряда. Добротным, в четыре окна, фасадом дом выходил на улицу. Вход в него был во дворе, а чтобы попасть во двор, следовало пройти через калитку, врезанную в высокий, глухой забор.

Валентин остановился возле нее и уже было протянул руку к висящему справа шнуру с кольцом, чтобы позвонить, как что-то заставило остановиться. Некое смутное чувство, неведомо откуда появившееся.

Он прошел к дому, влез на завалинку и попытался заглянуть в окна, но те были так основательно изукрашены изморозью, что, как ни старался Валентин разглядеть хоть что-нибудь, ничего не получилось. Спустившись с завалинки и переминаясь с ноги на ногу, он окинул улицу взглядом. По-хорошему, надо было бы спросить у соседей или хотя бы у играющих на улице ребятишек. Валентин только собрался пересечь улицу наискосок, чтобы подойти к стайке громко галдящих мальчишек, как те, словно стоя воробьев, разом снялись с места и умчались в близлежащий проулок. «Да что это со мной сегодня? – разозлился он сам на себя. – Уж сколько мы сюда ходим, и все было нормально. А тут чего-то передрейфил…»