Читать книгу "Король Проклятых гор - Сергей Гладышев"

сделать нормальную дорогу до северного поселка, вдоль которой следует построить добротные караван-сараи для комфортной ночевки путников. Внизу перед ущельем решили заложить небольшую деревушку, в которой станут жить караванщики. Ну и функция быть форпостом перед ущельем также предполагалась за этим поселением.

В общем, планов у берков теперь было громадьё, и при этом больше всего меня радовало то, что все это происходило без моего участия. От меня совсем не требовалось чем-то управлять. Я был волен заниматься своими личными делами. И главным среди них было решение вопроса, волновавшего всю нашу семью: «Куда крестьянину податься⁈»

Возвращаться в Крёйцех было опрометчиво, потому как злодеи во властных коридорах могли еще не успокоиться в своем жгучем желании заполучить меня в качестве раба, носящего золотые яйца. В смысле, «курочки, несущей золотые яйца». Чем прятаться в какой-нибудь дыре в пределах Королевства Инлид, не лучше ли выбрать место, где вокруг нет таких злодеев? Самым безопасным местом на тот момент оставались Срединные горы, но они пока еще не готовы для комфортного проживания. Вторым вариантом мы рассматривали временное проживание в Нелисе.

Глупо, конечно, получилось — сорвал семью с места, вынудил ее проехать через пол-континента, а теперь из-за меня все вернулось на круги своя. Ну и ладно, потому как претензий мне никто не высказывал. Разве что Делис обязательно посмеется над нами, поскольку он с самого начала предлагал такой вариант. Но меня это не обижало — его насмешки никогда не были злыми!

Однако это касалось только моей семьи, но не меня, потому как я должен был отправляться на запад Срединных гор. Во-первых, мне надо было забрать мое собачье трио, а во-вторых, я должен был проложить новую дорогу через центр Срединных гор. Диагональная дорога с юго-востока на северо-запад выходила немного не туда. Лучшим вариантом следовало вывести основную дорогу в середину жилой зоны — к четвертому поселку, откуда их ни считай. Поэтому я должен был взять с собой бригаду для маркировки, дойти до центра по уже привычному пути, а затем повернуть на запад и проложить новую дорогу.

После этого мы с Фурлетом планировали спуститься с собаками через южный переход и с отрядом охраны пройти по южным предгорьям вокруг окраинных гор, осмотрев с внешней стороны границы моих «владений» и проверив выход на равнину других старых дорог. Кстати, удивительное дело — на западном участке окраинных гор нет ни одного ущелья! Не нашла вода себе лазейки в эту сторону, поэтому все реки с плоскогорья текут в южном направлении, прорезав окраинные горы в пяти местах.

И закончиться этот рейд должен был в Нелисе. К тому времени вода в речке, называвшаяся, кстати, на равнине Зилной, должна была быть на минимуме, что давало возможность добрать золото уже непосредственно в русле. А это еще работы на месяц минимум. Могли даже и не успеть все собрать, оставив что-то на следующий год. Ну а дальше планировать я уже не брался, наученный горьким опытом, полученным за последний год — сколь тщательно ни планируй, а все равно планы пойдут коту под хвост! Уж слишком жизнь у меня в этом мире складывается непредсказуемая!

Так что вся наша семья плюс Церк, нашедший общий язык со всеми нашими и ставший чуть ли не членом уже далеко не маленькой семьи, готовилась к дороге в Нелис. По обе стороны ущелья оставалось немалое количество берков, уже полностью взявших всё в свои руки и активно начавших обживать это место. Как они решали все свои организационные вопросы — я об этом даже не задумывался, да и они сами старались не беспокоить меня «по пустякам»! Я не раз от них слышал эти слова.

Фурлет мне как-то объяснил, что у берков за долгие годы жизни в условиях, когда у них не было своего собственного государства и официальной власти, выработались отличные навыки самоорганизации, и они для выполнения совместных масштабных дел совсем не испытывали потребности в том, чтобы кто-то сверху ими руководил. В общем, хороший народ достался мне, человеку, совсем не рвущемуся к власти и не любящему командовать другими!

Наконец, мы тронулись в путь огромным караваном. В центре его двигались две прочные повозки, нагруженные мешками с золотом. Со стороны могло показаться, что телеги практически пустые, но мощным лошадкам так не казалось — упираться им приходилось по-настоящему. Да и люди в нашем караване для постороннего глаза были распределены как-то странно неравномерно — в центре, в основном со всех сторон от этих двух повозок, шагало почему-то много крепких мужиков. К тому же они по непонятной причине несли на своих плечах рабочий инструмент — кирки, ломы, лопаты и прочее, хотя могли бы и на телеги их положить. Наверное, очень дорожили своим инструментом и не хотели выпускать ценные предметы из своих мозолистых рук ни на минуту. А еще на боку у многих были арбалеты, все как один взведенные. Те же, у кого не было арбалетов, старались держаться поближе к повозкам, на которых это оружие лежало рядками. И тоже почему-то взведенное. Во всей этой толпе лишь маленький мальчик страшной наружности сидел на упомянутых выше мешках и все время чертыхался над страницами какой-то книги.

— Господи, ну кто так пишет! — ругался я уже в который раз, читая графоманскую белиберду Заррагаста, названную им «Легендой о Красном Фениксе». — Я столь коряво написанные книги только в своем мире видел, когда изучал английский язык. Знаешь, Киррэт, для людей, изучающих иностранные языки, иногда делают такие специальные книги, которые являются дословными переводами. У вас здесь давно уже утрачена культура многоязычия, поэтому я тебе сейчас объясню, как переводятся книги с одного языка на другой.

Вначале делается дословный перевод, когда всем словам, имеющимся в оригинальной книге, подбираются слова из другого языка, наиболее точно подходящие по смыслу. Есть, конечно, еще проблема фразеологизмов, но сейчас я тебе ими голову забивать не буду. Так вот, дословный перевод дает промежуточный текст, который необходимо пропустить через литературную обработку или стилистическую редактуру — по-разному это называется. В этом случае текст дословного перевода переписывается таким стилем, который более привычен носителям того языка, на который книга переводится, но при этом