Читать книгу "Войны кровавые цветы: Устные рассказы о Великой Отечественной войне - Кутзее"

и бойцы-сталинградцы

Не затихая, день и ночь в Сталинграде шли бои. Солдаты крепко дрались с гитлеровцами. Люди не спали многие сутки, и которые еле-еле на ногах стояли. Сон прямо-таки стомил, и винтовки валились из рук.

А в ночное время, особенно перед рассветом, сон так вот и валит, а уснуть нельзя ни на одну тебе минуточку, даже глаза сомкнуть не полагается: задремлешь, и враг — в Сталинграде.

Крепятся, не спят бойцы. Все они в ночную темень поглядывают, а спать им все пуще и пуще хочется. Стоят бойцы в окопах, на свои винтовочки опираются, вперед да друг на дружку все поглядывают.

И вдруг видят, вдоль окопов вроде человек идет. Все ближе и ближе подходит. Шинелька на нем ремнем перехвачена, сапоги — солдатские, шапка назад заломлена. Посверху шинельки шашка. Вот уж совсем близко подходит. Тут солдаты винтовку на изготовку взяли, затворами щелкнули. Стрелять приготовились. А человек в шинельке и при сабле спокойненько сказал:

— Ребята, не признали, что ли, меня? Это я — Чапаев, Василий Иванович, — и шагнул к бойцам в окопы.

— Ну, теперь давай, ребята, закурим, а то, я вижу, вас сон одолевает. Совсем он вас сморил.

Покурили, а сон по-прежнему бойцов берет. Приметил это Чапаев и говорит:

— Эх, ребята, есть ото сна одно лекарство — в атаку на врага ходить.

И с этими словами как выскочит из окопа да как выхватит шашку из ножен, да как крикнет:

— Вперед, ребята! За мной!

Поднялись бойцы из окопов, штыки наперевес да — за ним. И пошел тут рукопашный бой, какого фашисты завсегда боялись. Сразу тут наши бойцы один квартал заняли, потом другой да третий.

А когда рассвело, бойцы своим глазам не верят — они целую улицу от гитлеровцев очистили. Друг у дружки спрашивают, где сейчас Чапаев Василий Иванович находится. И тут-то выяснилось, что его во время боя видели и здесь, и там, и в третьем месте. Везде его видели, везде он был. И всюду впереди бойцов шел, а где он сейчас, никто не знает.

И тут-то поняли бойцы, что Чапаев всегда с ними.

19. Как Чапай с Заслоновым подружился

Чапай не утонул… Зашел он к одному старичку и кричит: «Кто здесь хозяин?» Выходит седенький старичок и говорит: «А кто ты такой?» — «Я, — говорит, — Чапаев». Тогда старик и говорит: «Вот тебе меч и конь, конь тебя поднимет в гору, будешь там на горе жить, а коли будет русским война, тогда сойдешь».

Чапай сел на коня и поехал. Тут за ним следом — беляки. Кричат беляки: «Кто хозяин?» — «Что вам надо?» — «Ты видел, тут проезжал Чапай?» Старичок отвечает: «Не видел». — «Врешь, ты ему дал коня, он и поехал». Повесили старика на березе, а Чапай на горе за облаками живет.

Настал тяжкий час войны, и я все молила бога: «Господи, пошли Чапая нашему войску». И съехал тогда с горы Чапай и приехал в Белоруссию. Вот встретил он человека — такого же, как он сам, — Заслонова-партизана. Чапай ему и говорит: «Бей врага, гони его, будет слава тогда народу и тебе». И поведал ему Чапай тайну, как с немцами воевать. И собрал Заслонов рабочих с железной дороги и стал биться, как Чапаев.

20. Как конь Заслонова Порыв от смерти спас

Это было около Куповати. Шел бой. Немцы подходили уже близко, а у партизан патронов не хватает. Заслонов думает: «Как же выбраться? Сам я могу на Порыве отсюда прорваться, но жаль ребят оставлять». И надумал прорвать у немцев фланг на Порыве, чтоб партизан из окружения вывести.

А тогда солнце заходило, и как раз немцам в глаза, — им резко (кепска) глядеть. И сказал Заслонов Порыву своему: «Я полежу, а ты один давай погляди, сколько у них (немцев. — А. Г.) рядов в цепи».

Завязал ему туго поводья. Порыв топнул ногой и говорит: «Добро», — и понесся. Немцы стреляли по нему, тут и узнали, что это конь, обученный Заслоновым: в седле, подковы блестят. А пули ему нипочем. Промчался и увидел, что только две цепи у немцев. Прискакал к Заслонову и говорит, что только две цепи.

Заслонов сел на коня и поехал, а партизаны за ним. Немцы стреляют по Заслонову — пули ему нипочем. А как стали снаряды рваться, Порыв стал скачки делать по десять метров и пронес Заслонова и партизан провел.

Тогда Заслонов поехал к старичку, который ему Порыва подарил, а партизанам сказал: «Тут побудьте». А дней через шесть красные пришли, соединились с партизанами.

Старичок спрашивает у Заслонова: «Ты в окружении был?» — «Да, был, да Порыв выручил. Партизан провел, партизаны пошли в польские леса, а я поехал к вам, дедушка, как к знакомому». Старичок говорит Заслонову: «Ну, иди в хату, я тебя угощу».

Бабка сала ему зажарила. Выпили. Старичок говорит Заслонову: «Ты сморился, поди отдохни. Порыва в стойло заведу, накошу ему травы». И Заслонов лег отдохнуть немножко. А потом остался Заслонов у старичка жить в лесу. И живут они и теперь там, после войны.

21. Как Суворов часового проверял

Случилось это совсем вскорости после того, как наша Красная Армия немецкого фельдмаршала Паулюса со всем его войском в плен взяла. Бойцы-сталинградцы стали на отдых. Боевую службу и караулы, как полагается, несут честь честью.

И случилось одному молодому солдату-сталинградцу на карауле стоять. Стоит он на карауле и видит, кто-то прямо на него идет. Ночь хотя была не лунная, но от снега, всяк ведь знает, виднее бывает. Вот и ему, бойцу-сталинградцу, все вокруг как на ладони было видно. Он винтовку вскинул, на изготовку взял и окликнул:

— Кто идет?

— Свой, — отвечает, значит, ему этот человек.

— Пропуск?

А он молчит и ближе подходит.

— Стой! — говорит ему опять боец-сталинградец. — Пропуск, а не то стрелять буду!

Тот остановился и говорит:

— Ты — русский солдат, а меня, Суворова Александра Васильевича, вот не признаешь?

Глянул боец-сталинградец, и вправду перед ним сам Александр Васильевич Суворов стоит, тот самый, какой не один раз чужеземцев-недругов бил. Стоит он перед ним такой, каким он его много раз в книжках да в картинках видал. Признал его боец-сталинградец, но по службе все-таки сказал:

— Хоть и признаю тебя, Александр Васильевич, а раз у тебя пропуска нет, пустить не могу.

— Это ты правильно говоришь, солдатская служба и долг выше всего на свете.

Сказал это Суворов, помолчал, а потом опять ему, бойцу-сталинградцу, говорит:

— Скажи мне, служба, как вы бьетесь с немцами,