Читать книгу "Пустой (... на тему - s-t-i-k-s) - Андрей Сомов"

решились. Все-таки хорошо, что мешок с различными ништяками, располагается на затылке зараженных. У курдючного барана, все самое деликатесное, например находится в другом месте.

Я слишком часто пью горячий чай. Это я понял, по тому, как мой баллон с пропаном, от сварочного аппарата, внезапно кончился. Горелка, на которой я кипятил чайник, издав жалкое и прощальное сипенье замолчала.

По причине внезапного «конца света», газовые плиты не работали и электричество в квартирах отсутствовало. Ванну я уже не принимал, но вот от чашечки кофе по утру, как истинный аристократ, отказаться не мог.

До перезагрузки еще оставалось четыре дня, и я осмелел или обнаглел настолько, что пришел к выводу, что без кипятка, моя жизнь теряет всякий смысл.

Во дворе дома, стояла грузовая «Газель», под днищем которой, это было видно из окна, был газовый баллон красного цвета. Как и чем крепиться данный баллон с газом, есть ли там газ вообще, я понятия не имел. Но, тем не менее, твердо решил совершить подвиг.

Предварительно скинув из пробитого зараженными окна табуретку, по которой я буду залазить назад, я вооруженный винтовкой и кухонным ножом, отправился на «дело». Нож, я как пират, зажал между зубами. Примерно с пол часа я провозился, откручивая и отрывая баллон от днища машины. Затем, взвалив его на спину и неся Сайгу в одной руке смешно потрусил к зданию.

Почему мне никто не сказал, что эти твари могут двигаться так бесшумно и так быстро?!

Тот, видимо поскользнулся одой ногой на уже начавших разлагаться трупах пустышей, и кусача, которые я брезгливо отпиннал ногами от окна, и своею лапой, поскользнувшись и падая, не схватил меня, а втолкнул по полу кухни к дверному проему.

В момент нашего знакомства я уже закинул баллон с газом внутрь разнесенной в хлам кухни и практически залез в нее сам, оттолкнувшись ногами от табуретки. Переворачиваясь и кувыркаясь, летя по полу, я не мог доли секунды понять, что происходит. Только подлетев, скользя на боку к дверному проему, до меня дошло, что все это время я не выпустил оружие из руки. Так же, лежа на одном боку, я как в кошмарном сне видел, как рубер, пролез на кухню, вслед за мной, прикрыв баллон своим бронированным животом, оставив небольшой прогал, в который было видно бок красного пропанового баллона.

В своих снайперских способностях, я никогда не сомневался. Если есть малейший шанс промахнуться, я им обязательно воспользуюсь.

Скорее неосознанно, от отчаяния и не понимая, что я делаю, я нажал на спусковой крючок винтовки, которая лежала плашмя на полу. Я уже не рассчитывал ни на что. О том, что подобным патроном можно пробить газовый баллон, я никогда не слышал. Я уже вообще ничего не слышал и не видел.

Я мгновенно ушел в нирвану.

Очнулся я ближе к вечеру, и первое, что увидел, это мутный глаз покойного рубера на его морде. Видимо, то, что баллон разорвало у него под животом и спасло меня от осколков баллона, зубов и лап. Основная часть от взрыва досталась туше твари, разорвав ее на две половины.

Та часть, к которой были прикреплены ноги, отбросило на улицу, а верхняя, с развороченным туловищем, двумя руками и уродливой головой, лежала вместе с моим телом на кухне. Я опять отключился, проспав до обеда следующего дня практически в обнимку с тварью.

****

Как все-таки раньше, в той жизни я любил ходить пешком! Да и теперь наслаждался тем, что ноги двигаются. Протопал уже километров восемь, неся на горбе две Сайги. Мелкашку я не взял. Рюкзак, наполовину набитый золотыми украшениями, специально взвесил безменом, найденным на чьей-то кухне, семь килограмм. Мало. Маловато будет… говорил я сам с собой, голосом мужичка из старого советского мультфильма.

Дачный поселок, близ стаба под названием База, единственного в котором я был, поражал своей заброшенностью. По всей видимости в стародавние времена, участки размером в шесть соток выделялись работникам какого ни будь предприятия. Но времена менялись, ценности менялись то же.

То, что было когда-то вожделенной мечтой, теперь просто обуза. Дачи, некогда дефицитные, забрашивались, хирели и становились никому не нужными. Со временем их просто покинули. Унавоженная земля стала зарастать кустами вишни и сорняками. И без того, ничем не примечательные одноэтажные строения начали просто распадаться и гнить. Дачные домики, и без того убогие, были неоднократно обысканы всеми на предмет чего-нибудь…полезного. Тут отличились и бомжи в того света и местные обитатели стаба.

Точнее, это были уже не жилые дачи, а полуразрушенные корпуса, с дырявыми крышами без окон и дверей. Зайти внутрь, можно было только с мыслью испражнится, что, судя по запаху, так и было. Единственная ценность их, лично для меня, была в том, что часть домиков находились на стабильной территории. И, значит, все, что было в них, там и оставалось. Если не на века, то по крайней мере надолго.

В одном из таких невзрачных, деревянных домов, непонятно как еще не рассыпавшемся, перекинув через стропило, я оставил две Сайги, завернутые в цветной половичок, взятый мною из пятиэтажки, в которой я провел неполный месяц. До перезагрузки оставалось меньше суток, и я, оглядев еще раз дряхлый домик, маячившие вдалеке бетонные стены Базы, отправился в другую сторону.