Читать книгу "Порочное трио для сводной - Полина Амор"

люблю его не вопреки тому, что он вчера натворил. Нет, я люблю его за это.

Я люблю его безумие. Каждого его чокнутого демона, что сведет всех нас в могилу, в тюрьму и в ад, когда мы окажемся на суде истинного Бога.

Люблю и Макса, его, наверное, больную же любовь к брату. Люблю его тайны, и ремешки у того развратного стола. Надо будет его опробовать, как-нибудь.

Да, любовь — наша религия, и она будет побезумнее мифов многих сект. И жизней положила больше, уж точно.

От мыслей отвлекает лязг посуды, замечаю Олю с заплаканным лицом, что расставляет блюда.

— Оля?

— Все нормально, — отмахивается она. — Потом как-нибудь, поговорим.

Она странно улыбается, отрешенно как-то, и уходит.

Я надеюсь, что с Максом не придется обсуждать вчерашний день.

— А Виктор уже завтракал? — спрашиваю я.

— Да, с утра уехал по делам, — улыбается Макс. — Ночью ему явилась Хатхор.

— И что сказала? — удивилась я.

Макс снова улыбается, я понимаю, что это улыбка нервная и фальшивая. Боже, ну что случилось?

— Она сказала, что он провалил испытание.

Вспоминаю с каким звуком нож вчера вылетел из моих рук и ударился оземь. Теперь с таким же звуком падают моё сердце и душа.

— И что теперь будет? — говорю я одними губами.

Если он скажет, что мне нужно умереть за Виктора. Я готова. Да.

— Она сказала ему, что было испытание для меня и я его прошел. Было испытание для него, и он его провалил. Это значит ничья. Оказывается, она хочет, чтобы мы были командой, можно сказать. Три испытания, три балла. Побеждает либо свет или тьма, и если мы получаем большинство от света, то… выживаем. Если нет то, договор расторгается.

— Я не понимаю…

— Последнее испытания на тебе, Кристина. Если ты его провалишь, договор с Хатхор будет разорван. Если пройдёшь, то мы получим наследство.

Я резко поднимаюсь на стуле. Не могу сидеть. Начинаю мерить шагами комнату. Виски стучат, я хватаюсь за них.

— Я не могу. Это такая ответственность… Я… Получается, на мне ваши жизни? Я не готова к такому, нет!

— Эй! — Макс подлетает ко мне и хватает меня за руки. — Давай договоримся об одном. Не думай о нас. Твое испытание лично твое.

— Да как так?!

— Я доверяю тебе, — говорит он, и будто в доказательство целует мне руки. — Знаешь, мне как-то отец сказал, что высшая форма доверия, это дать кому-то заряженный пистолет с одной пулей и позволить в себя выстрелить. Доверие, если ты не будешь винить его в том, что случайная пуля выскочит первой. Понимаешь? Ты позволишь ему даже себя убить. Даже если с нами что-то случится, это будет не твоя вина, поняла?

— Нет-нет!

— Это будет вина Виктора. Если нам предстоит умереть и отправиться в какой-то ад, мы уйдем вместе с ним, вдвоем. Ты будешь жить, ты еще ничем не связана. А мы пришли в мир с небольшой разницей и уйдем вдвоем. Поняла? С тобой всё будет хорошо. И даже если что, не вини себя. Живи.

— Ты что, уже прощаешься?! — кричу я и вырываю руки из его ладоней. Закрываю рот рукой. Не знаю, что делать, что думать.

— Нет, я просто не знаю, когда и как… когда мы поймем. Оно всегда неожиданно. Я хочу, чтобы ты не чувствовала ответственности, потому что её на тебе нет.

Я качаю головой, не в силах что-то сказать. Макс резко прижимает меня к себе и целует в лоб.

— Успокойся. Я думаю, ты сможешь. Я в этом уверен, — шепчет он.

— Я не знаю!

— Все будет хорошо. Просто живи и люби, как ты умеешь. И ты всё сможешь. Помнишь, как ты легко прошла первый этап, второй? Помнишь, как ты играючи делала это? Все будет хорошо.

— А то, что было вчера не испытание? — шепчу я.

— Нет. Но возможно его часть. Еще, в наказание за то, что вчера Виктор заключил соглашение с людьми Сета, Хатхор отправила его на задание. Так что организация храмов сейчас на нас с тобой. Ты сможешь туда поехать?

— В Храм? Да, я поеду.

— Хорошо. Нужно будет просто привезти им часть артефактов и получить небольшой отчет. Ничего сложного, не психуй, пожалуйста. — Снова целует меня в лоб.

— Знаешь, когда мы получим наследство, я заключу пакт, договор, завещание и напишу здесь на каждой блядской стене, что мы все будем говорить друг другу только правду. Что мы не будем ничего скрывать. И никаких испытаний. Никогда.

— Это не нам решать.

— Нам. Мы должны сделать всё, чтобы следующие поколения не страдали как мы, Макс, понимаешь?

Он просто целует меня в шею. Это мгновенно возбуждает и я улыбаюсь себе оттого, как я легко завожусь от моих любимых мужчин.

— Мне нужно ехать, — кокетливо напоминаю я.

— Ага, — кивает он.

— А когда приеду, я хочу опробовать твой стол с завязками.

Усмехается.

— Тогда надо будет спровадить Олю.

— Спровадим.

Шлепает меня по заднице неожиданно.

— Тогда шевелись живо, я уже хочу тебя раздеть.

Хочется попрощаться фразой «я люблю тебя», но, наверное, наши отношения еще не дошли до такого уровня интимности.

* * *

На сей раз, за рулем машины я. Макс живенько, подготовил для меня доверенность на управление его черным порш кайен. Впервые оказавшись за рулем такой машины, я испытываю, просто детский восторг. Как дурочка, все время проверяю, где там очередной телевизор, очередная камера, какой классный звук из колонок.

Но достаточно быстро забываю, обо всех фишках. К хорошему, быстро привыкаешь и богатство — это ничто иное, как просто делать то же самое, что делаешь обычно. только гораздо более комфортно и легко.

По навигатору достаточно быстро добираюсь до бизнес-центра, где находится наш храм, уже предвкушая встречу с Кариной.

Знакомую фигуру узнаю издалека. Сердце неприятно ёкает, и я вспоминаю это чувство страха и отвращения. Не зря на полу его клуба были пауки. Никогда их не любила. Страх и отвращение. Такое же как сейчас.

Олег сидит на скамейке перед храмом, явно кого-то выжидая. И явно, этот кто-то я. Снова. Господи, можно его прикончить?

Сидит такой, в белой рубашечке, сама невинность. Черт тебя дери!

Мозг предлагает сразу два варианта событий;

Первый — могу поддать газу и уехать отсюда. Потом поеду домой, обниму Макса и скажу ему что мне нужен отпуск.

Второй — я могу поддать газу и переехать этого мудака. Сфоткаю то, что от него осталось, и поеду к Виктору и мы с удовольствием будем разглядывать оставшееся мессиво.

Обе картинки мне нравятся,