Читать книгу "Кладбище звездных кораблей - Александр Алексеевич Зиборов"

в турнире, посему постановляю: освободить его немедленно в зале суда.

Перед тем, как погас большой экран, я заметил тень улыбки, скользнувшей по лицу Фейнала VI.

Лишь значительно позже я понял её причину. Поначалу я думал, что он вызнал про моё прошлое гладиаторство и желает увидеть в боях, но лишь много позже узнал, что ошибался. И очень сильно. Наоборот, султан тогда пребывал в уверенности, что я трусоват и не слишком хорошо умею драться, потому и решил заставить меня выйти на ринг, дабы там меня избили на глазах у всех. Известный принцип: ежели не можешь кому-то дать в рыло, то можно устроить, чтобы кто-то это сделал за вас.

Потому Фейнал VI устроил турнир по выявлению абсолютного чемпиона, в котором могли бы принимать все бойцы вне зависимости от веса. Он самолично составил четвёрку пар, в одной из них поставил меня с Эллиасом, победитель выходил на сильнейшего в схватке гладиатора-профессионала Маттео с любителем, экс-чемпионом лёгкого веса Пиньо. Затем предстоял финал, в который попадал кто-то один из других пар — Ахмеда и любителя-средневеса Понта, Бухлая и любителя-легковеса Ивэна. Я знал, что смогу победить как Эллиаса, так и Маттео, затем мне придётся биться с Бухлаем или Ахмедом. Что ж, поживём, увидим.

Первые пятираундовые бои состоялись в субботу, а следующие — уже в семь раундов — должны были проходить в воскресенье. В следующий выходной день, в среду, сильнейшие должны будут сойтись между собой и выявить абсолютного чемпиона в девятираундовом поединке.

В первых поединкам призом сильнейшим были золотая рупия и десять динаров, во вторых — золотая рупия и двадцать динаров, а в финале победитель вместе с чемпионской короной получал золотую рупию и пятьдесят динаров. Султан расщедрился. Похоже, он решил купить благорасположение населения, ибо весьма многие проявляли недовольство от его отношения к княжне и ко мне, который бросился на её защиту.

Передо мной встала проблема: как вести себя на ринге? Мысль — показать себя во всём блеске, сразу нокаутируя или деклассируя соперников, я отверг сразу же: не хотел унижать соперников и доставлять удовольствие султану. Тогда я верил, что он желает увидеть меня в бою. Думал, что стоит позволить взять верх противнику в первом же бою и сразу выбыть из турнира, но отверг: мнимое поражение — всё-таки поражение. Не смог пойти на такое, душа не принимала. Пришёл к твёрдой мысли, что следует как можно меньше доставить удовольствие Фейналу VI. Так и сделал.

Эллинас сначала действовал очень энергично, но я несколькими чувствительными ударами, которые он прочувствовал, заставил его поумерить пыл. Далее засушил бой, не позволяя сопернику приблизиться к себе, блокируя удары и проводя постоянные клинчи. Сам же следил за тем, чтобы наносить ударов заметно больше, чем Эллианс. Намеренно пропускал от него слабые удары, дабы он не выглядел совсем уж беспомощным.

Ходу поединка едва не помешало то, что я уже в первом перерыве между раундами заметил на трибуне Ангелику вместе с родителями. Невольно захотелось блеснуть перед ней, но взял себя в ежовые рукавицы и заставил себя придерживаться выбранного варианта.

Судья поднял мою руку.

Бурных аплодисментов собравшейся публики не было. Меня утешило то, что княжна аплодировала чуть ли не громче всех, но после шепотка матери прекратила делать это.

Я порадовался одобрению девушки, но тут же вспомнил султана и подумал: «Надеюсь, тебя я разочаровал, смотреть было не на что».

Ахмед тоже оказался победителем, без особых усилий одолев куда более лёгкого любителя Понтао.

На следующий день пришлось драться с другим профессиональным гладиатором — Маттео. Он оказался не сильнее Эллиаса, я видел на трибуне Ангелику с отцом и матерью, но преодолел сильнейшее искушение показать себя перед ней во всей красе: сам мало что делал, но ещё меньше позволял сопернику. Маттео вёл себя очень осторожно, наверное, накануне Эллианс поделился с ним опытом боя со мной, дал какие-то советы. Лишь временами он старался подловить меня на неожиданный и сильный удар. На его беду я замечал даже мельчайшие его рефлексы, своевременно реагировал. Поединок шёл под полным моим контролем.

Снова я был назван победителем. Ангелика теперь хлопала в ладоши сдержанно, наверное, помнила вчерашнее одёргивание матерью.

«Ничего, — утешал себя я, — зато Фейналу VI я тоже не доставил удовольствия».

Бой Ахмеда с Бухлаем, а они дрались после меня, я посмотрел лишь частично: до того переодевался, вышел уже к последним раундам. Мой друг старался, но соперник оказался сильнее. Бухлай стал победителем.

При вручении ему награды — золотой рупии и двадцати динаров — он нашёл взглядом меня, придал лицу зверское выражение, указал пальцем на меня, а затем провёл рукой по своему горле: мол, я тебе снесу голову. Трибуны взревели, предвкушая яростную схватку через два дня, в среду: тогда мы должны были сойтись в финальном поединке за звание абсолютного чемпиона Затерянного мира. Я только пожал плечами и хмыкнул. Ответных угроз не выказал, зная, что я могу сделать с ним всё, то только захочу. Не совсем решил — что мне «захотеть»? Доставить удовольствие себя и зрителям, но заодно и султану, или не делать этого?..

Оставил решение проблемы на следующие дни: поживём — увидим.

На ринг в среду взошёл в удручённом состоянии, так как накануне случайно услышал, что семья Белоградских осталась совсем без денег, даже не смогла купить билет на финальный бой. Пыталась, но не у них не оказалось нужной суммы, ведь билеты стали вдвое дороже, чем на предыдущие поединки. Это меня расстроило.

А тут ещё Бухлай продолжал корчить зверские рожи, когда нас представляли друг другу и зрителям: жестами показывал, что он меня разорвёт на ринге. Очень не вовремя, я и так был зол, а тут рассвирепел ещё сильнее.

После гонга Бухлай вместо того, чтобы пожать руку, как это всегда делали соперники перед поединком, неожиданно ударил передней правой рукой, готовясь продолжить нападение своей сильнейшей левой рукой. Я чуть уклонился влево, его кулак пролетел мимо моего правого рука, а я сразу же ударил его своей левой рукой в область печени. Ударил не в полную силу, её я проконтролировал, иначе мог бы переломать рёбра. Ноги Бухлая подкосились и он упал по инерции вперёд, ударившись лицом в пол.

Взревевшие было трибуны мгновенно затихли, никто подобного не ожидал.

Я укорил себя, что ударил сильнее, чем следовало: достаточно было доставить ему некоторую боль. Увы, так получилось, сработали рефлексы: у левшей печень является более доступной целью, чем у правшей, так как