Читать книгу "Имя мне - Смерть - Элизабет Холлоуэй"

когда фокусируюсь на стеклянной поверхности в поиске какого-то изображения. И, не прошло и года, я вижу. Отражение настолько ясное, что я не знаю, как не заметила его раньше.

Бледный мужчина средних лет раскачивается взад-вперед на розовой кушетке, прижав руку к сердцу.

Пот собирается на верхней губе и капает с подбородка. Его губы растягиваются в гримасе.

— Я вижу его, Аарон. Кажется, у него сердечный приступ.

— Ну, еще нет. Но это случится сегодня. И он умрет в 6:27 и тридцать восемь секунд.

— И мы ничем не можем ему помочь?

— Да. Но мы можем прийти туда, к нему. Вовремя, — говорит Аарон. Я слышу упрек в его голосе, но игнорирую. — А теперь хочу, чтобы ты попробовала сама, Либби. Сохрани этот образ. Держи его в голове, несмотря ни на что. Без моей помощи.

Он сжимает мою руку в последний раз и отпускает ее, но держит ладонь и кольцо прижатыми к моему сердцу. Часы в моем воображении тускнеют, и образ человека в стекле то появляется, то исчезает. Я стискиваю зубы и сосредотачиваюсь на мужчине, желая, чтобы картина вернулась такой же ясной, какой была, когда Аарон коснулся меня. Мои пальцы болят от сжимания рук в кулаки, и я слышу, как кто-то хрюкает. Лишь мутно понимаю, что шум исходит от меня.

— Ты все еще его видишь? — Аарон спрашивает через несколько секунд.

— Да. Вроде. — Картинка снова расплывается, и я вполголоса проклинаю Аарона за то, что он отвлек меня.

— А теперь назови мне его имя.

Как, черт возьми, я должна узнать его имя? Я с трудом удерживаю в голове образ этого парня. Мои ногти впиваются в ладони, и картинка мужчины становится четче — выпученные глаза, бледная кожа, трясущиеся руки. Я хочу, чтобы он сказал мне свое имя. Ничего не происходит.

Пытаюсь снова, но на этот раз спрашиваю вслух.

— Как тебя зовут? — Мой скрипучий, напряженный голос пугает. Говорю так, будто я ранена или больна каким-то обезьяньим гриппом. Изображение человека мерцает, а затем исчезает до красных цифр на табло часов. Я пытаюсь сфокусироваться и вернуть этого человека, но не могу.

У меня такое чувство, словно пробежала пять миль, и не могу отдышаться. Опускаюсь на землю и обхватываю руками колени, пыхтя и отдуваясь, как будто у меня приступ астмы. Аарон садится на корточки рядом со мной и кладет руку мне на плечо.

— Его зовут Джон Хилкрест. — Его пальцы медленно массируют мою шею, успокаивая. Волна легкой дрожи пробегает по позвоночнику. — Не волнуйся. Со временем будет легче. И с большей практикой, когда будешь с косой, сможешь подключаться к ним без всяких проблем.

— Правда? — Я хихикаю, но мой смех звучит слабо. — Что-то сомневаюсь.

— Я не… Закрой глаза снова, — говорит он, и на этот раз делаю это без колебаний. — Ты чувствуешь этот рывок сейчас?

Что-то шевелится глубоко в моей груди, но это не сердце. Дело не только в нем. Оно пульсирует и тянет, как будто что-то живет внутри меня, пытаясь вырваться на свободу. Это боль, но не острая… Это боль. Тупая и тянущая. Как и говорил Аарон.

— Что это за чертовщина? — Мои веки открываются.

— Это и есть связь с Абаддон. — Он наклоняет голову и улыбается. Я рада, что ему весело. — Именно это делает коса. Она связывает тебя, так что появляется доступ к плану смерти. Это также дает тебе возможность подключиться к душам и удалить их из тел. И когда ты научишься это делать, то сможешь подключаться к любому человеку в городе, в любое время, и увидеть запланированную дату и время их смерти. И когда свет души начнет угасать, ты будешь знать, когда, как и где они умрут. — Аарон крутит кольцо вокруг большого пальца. — Жаль, что я не могу позволить тебе его надеть. Это чувство сильнее, когда ты носишь его, и это сделает обучение намного легче.

— Почему я не могу его надеть?

— Оно не снимется, пока я не буду знать, что ты готова.

Я дотрагиваюсь до серебряного кольца-косы. Мой палец скользит по ледяному металлу, хотя я чувствую теплую кожу Аарона по обе стороны от него.

— Так как давно ты обо мне знаешь? — спрашиваю я.

— О тебе? — Его глаза расширяются. — Это маленький городок, Либби. Я знаю о тебе уже давно.

— Я имею в виду, как долго ты знал о моей смерти?

Он смотрит вниз, перекатывая шнурки между пальцами. Его волосы падают вперед, частично закрывая лицо. Все, что я вижу — мягкие изгибы его губ. Я делаю мысленный снимок и откладываю его на потом, когда у меня под рукой будет альбом для рисования.

— Я знал подробности твоей смерти в течение месяца.

— Если ты знал обо мне все, почему не поговорил со мной раньше? — спрашиваю я. — Потому что ты напугал меня, если честно

— Правда? — Он смотрит на меня, застигая врасплох с беспокойством в глазах. — Мне очень жаль. Я не могу ни с кем разговаривать до тех пор, пока не пройдет двадцать четыре часа до их запланированной смерти. Я пытался поговорить с тобой в тот вечер на выставке, но твоя мама помешала. А потом у меня окоченели ноги. — Он пожимает плечами и снова смотрит на свои шнурки. — Я собирался позволить тебе погибнуть в аварии в четверг. Я не решился просить тебя снова взяться за работу, пока не пришел забрать твою душу. И к тому времени у меня уже не было времени объясниться. Я старался не выглядеть сумасшедшим.

— И ты думал, что если выскочишь из ниоткуда и будешь следовать за мной, как ползучая тварь, то покажешься менее сумасшедшим? — Я толкаю его локтем в колено, и он смеется — настоящим смехом, без скрытой грусти. Это мило.

— Я же сказал, что пытался. — Он хихикает, и на его щеках появляются ямочки. — Думаю, это не сработало.

— О, это сработало, все хорошо, — говорю, сдерживая смешок. — Я не думала, что ты псих, скорее, сумасшедший преследователь.

— Я думал, что сказал тебе, — он игриво наклоняется ко мне, и я отклоняюсь в сторону. — Я не сумасшедший.

— Кто бы говорил! — Я изо всех сил толкаю его в плечо обеими руками. Он наклоняется и падает на бок в траву с мелодраматическим фырканьем и стоном.

— Почему ты постоянно бьешь меня? — Он перекатывается на спину. Ухмыляясь, парень закидывает руки за голову, и его футболка задирается на несколько дюймов, открывая кусочек голого тела. Темно-розовые морщинистые линии пересекают кожу, перемежаясь маленькими круглыми отметинами.

Шрамы.

— Что с тобой случилось? —