Онлайн-Книжки » Книги » 📂 Разная литература » Моя летопись. Воспоминания - Надежда Александровна Лохвицкая

Читать книгу "Моя летопись. Воспоминания - Надежда Александровна Лохвицкая"

15
0

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 39 40 41 ... 99
Перейти на страницу:
заразы.

Советовали туго завязывать концы рукавов вокруг руки, чтобы ничто не могло заползти.

Настроение в городе было унылое.

24

Да, Новороссийск был тогда очень унылым городом.

Долго болтались мы из дома в дом, справлялись о квартирах. Все было занято, все комнаты и углы битком набиты.

Встретила даму с «Шилки», бывшую фрейлину.

– Мы сравнительно очень недурно устроились, – сказала она. – Нашли комнату, хозяйка положила на пол несколько матрацев. В общем, нас там будет одиннадцать человек, причем двое совсем маленьких детей, так что их, собственно говоря, и считать нечего в смысле жилищной площади. Конечно, они, вероятно, будут плакать, эти дети, но все-таки, в общем это не хуже, чем на «Шилке», и вдобавок нам не угрожает качка.

Дама боялась качки больше всего на свете. Но «Шилку» упрекнуть было нельзя: нас покачало только один раз, и то немножко, несмотря на то что я была в числе пассажиров. Дело в том, что до сих пор какая бы тихая погода ни была, достаточно было мне поставить ногу на пароход, чтобы началась качка.

И на каких только морях меня не качало! На Балтийском, на Каспийском, на Азовском, на Черном, на Белом, на Средиземном, на Мраморном, на Адриатическом… Да что говорить о морях! Даже на получасовом переходе из Сан-Жен-гольфа в Монтрё по Женевскому озеру поднялась такая качка, что все пассажиры заболели.

Это свойство мое вызывать бурю лично меня не особенно огорчает. Я люблю грозу на море и сильно от нее не страдаю. Но в Средние века, пожалуй, за эту мою особенность меня очень серьезно сожгли бы на костре.

Помню, как раз пострадал не поверивший в мою силу орловский помещик.

Нужно мне было проехать из Севастополя в Ялту, и этот самый орловский помещик галантно вызвался меня проводить, чтобы позаботиться обо мне во время пути. Я его сердечно поблагодарила, но сочла долгом предупредить:

– Будет качка.

Помещик не поверил: море как зеркало, на небе ни облачка.

– Увидите! – мрачно сказала я, но он только пожал плечами. Погода дивная, да и к тому же он всегда геройски переносит качку. Со мной, конечно, придется повозиться, а за себя-то уж он отвечает.

– Ну что же, тем лучше.

Сели на пароход.

Все пассажиры радовались дивной погоде, но капитан неожиданно сказал:

– Идемте-ка скорей завтракать. Вот как обогнем маяк, пожалуй, нас слегка покачает.

Я выразительно посмотрела на помещика.

– Ну что ж, – сказал он. – За себя лично я не боюсь. А за вами я понаблюдаю.

За завтраком мой помещик совсем разошелся: давал всем советы, как нужно сидеть, и как нужно лежать, и о чем нужно думать, и как сосать лимон и жевать корку с солью, и упираться затылком, и стараться выгнуть спину, и чего-чего только не было.

Я даже удивилась, что такой сухопутный человек вдруг в таких морских делах оказывается совсем свой человек.

Пассажиры слушали его с интересом и уважением. Спрашивали советов. Он охотно отвечал, толково и подробно. Я, конечно, хотя и удивлялась, но слушала тоже очень внимательно. Уж кому-кому, а мне указаниями этого опытного человека пренебрегать не следовало.

Так как больше всего он подчеркивал, что при легкой качке следует держаться на палубе, то я сразу после завтрака и поднялась туда. Помещик последовал за мною.

Капитан оказался прав: мы обошли маяк, и сразу пароход наш пошел верблюжьей походкой, ныряя носом и поднимая по очереди то правый, то левый борт.

Я весело разговаривала, держась за перила. Смотрела на горизонт, где в сизых облаках поблескивала, еще далекая, молния, дышала влажным соленым ветром.

Но вот два-три моих вопроса остались без ответа. Обернулась – пусто. Мой помещик скрылся. Что бы это значило? Немногие пассажиры, поднявшиеся со мной после завтрака, ушли тоже. И тут я почувствовала, что у меня сильно кружится голова.

Надо лечь.

Идти оказалось довольно трудно, и я кое-как спустилась по лестнице, держась двумя руками за перила. Внизу в общей дамской каюте все места уже были заняты. Все пассажирки лежали.

Я разыскала пустой уголок и кое-как примостилась, положив голову на чей-то чемодан.

Но куда же исчез мой помещик? Ведь выехал специально, чтобы позаботиться обо мне в дороге. Вот бы теперь сбегал бы за лимоном или хоть достал бы подушку.

Лежу, удивляюсь, вспоминаю его советы и наставления.

В эту большую каюту выходило шесть дверей из отдельных дамских каюток. Все эти каютки были заняты, и я решила, что останусь там, где я была, и постараюсь заснуть.

И вдруг дверь распахивается и влетает мой помещик.

Без шляпы, вид дикий, глаза блуждают…

– Вы меня ищете? – крикнула я. – Я здесь!..

Но он не слышал. Он рванул дверь одной из каюток и всунул туда голову. Раздался дикий визг, какой-то козлиный рев, и дверь захлопнулась снова.

«Это он меня ищет!» – подумала я и закивала ему головой.

Но он не видел меня. Он кинулся ко второй каютке, опять рванул дверь и всунул голову. И снова козлиный рев и дикий визг. Я даже разобрала визжащие слова:

– Что за безобразие!..

И опять он выскочил, и дверь захлопнулась. «Он думает, что я в одной из этих кают…»

– Николай Петрович! Я здесь!

Но он уже подскочил к третьей каютке и, всунув в нее голову, вопил козлиным ревом что-то непонятное, и женские голоса визжали про «безобразие».

«Что с ним, – думала я, – чего он блеет, как козел? Мог бы постучать и спросить…»

Но тут он сунул голову в четвертую каютку, которая была поближе ко мне, и отскочил, отшвырнутый чьими-то руками, остановился, растерянный и страшный, и, завопив: «Да где же это, наконец, черт возьми!» – кинулся к пятой двери.

Тут я все поняла и, спрятав лицо в шарф, сделала вид, что сплю.

Мои соседки стали волноваться и возмущаться:

– Безобразие! Открывать двери в дамские каюты и так…

– Этот господин, кажется, с вами едет? – спросила меня одна из пассажирок.

– Ничего подобного, – удивленно и обиженно ответила я. – Вижу его первый раз.

Она, кажется, мне не поверила, но поняла, что от такого спутника нельзя не отречься.

Навестив таким образом все шесть кают подряд и сопровождаемый криками возмущения и визгом негодования, он пулей выскочил в коридор.

Когда мы подошли к Ялте, я встретила его около сходней.

– Вот вы где! – неестественно бодро сказал он. – А я вас искал весь день на палубе. На палубе было чудесно! Этот простор, эта мощь, ни с чем не сравнимая! Красота! Стихия! Нет, я прямо слов не нахожу. Я все

1 ... 39 40 41 ... 99
Перейти на страницу:

Внимание!

Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Моя летопись. Воспоминания - Надежда Александровна Лохвицкая», после закрытия браузера.

Комментарии и отзывы (0) к книге "Моя летопись. Воспоминания - Надежда Александровна Лохвицкая"