Читать книгу "Lа Сucinа = Кухня - Лили Прайор"

ее, Роза, — сказала Бабушка. — Ей пора.

Я все еще плакала и обнимала маму, когда с полей на ужин вернулись братья-Леонардо, Марио, Джулиано, Джузеппе и Сальваторе.

Увидев на кухне последствия страшной бойни — нож с окровавленным лезвием и огромную лужу крови на полу, — а также и свою сестру в полубезумном состоянии, обнимавшую мамино тело, они сразу же решили, что случилось самое страшное.

— Что ты натворила, Роза? — спросил Леонардо, и в глазах его застыл ужас, потому что он видел перед собой не просто убийцу, а того хуже — убийцу родной матери.

— Мама умерла! — заголосила я, и слезы с новой силой хлынули из глаз, потому что я понимала: сейчас придется объясняться с братьями. — Я пришла сюда, когда зарезала свинью, и увидела, что мама упала на стол.

Все произошло так быстро, что я даже не успела позвать вас или доктора. Я обнимала ее, а она умерла.

Братья переглянулись, подумав одно и то же: я свихнулась и убила нашу маму. Леонардо кивком показал Марио, Джулиано, Джузеппе и Сальваторе, чтобы они вслед за ним вышли из кухни.

— Марио, бери Джулиано — и быстро в город, за доктором. Сальваторе, ты с ними — за полицией. Скажешь, что Роза зарезала маму. Джузеппе, приведи пару-тройку ребят — на случай, если ситуация станет опасной. А я попробую ее угомонить до вашего возвращения. Торопитесь.

Марио, Джулиано, Сальваторе и Джузеппе помчались со всех ног, а Леонардо вернулся на кухню — разбираться со сбрендившей сестрой.

— Роза, почему бы тебе не отпустить маму? — спросил он так, как все мы разговаривали с придурком Розарио.

— Я хочу еще немного побыть с ней, Лео. Она может замерзнуть.

— Давай-ка, Роза, отпусти ее. Мы должны разложить ее на столе, иначе она окоченеет в такой позе, и мы не сможем положить ее в гроб. Ты ведь этого не хочешь, правда?

Я неохотно разжала объятия и помогла Леонардо уложить тело на стол. Увы, труп испачкался в крови — видимо, от соприкосновения со мной, грязной после операции со свиньей.

Кровавые следы моих рук остались на маминых щеках, руках и одежде.

Стоило мне отвернуться, как Леонардо поднял с пола нож и спрятал его за спину. Потом он объяснил, что сделал это на случай опасности. Он вполне допускал, что я могу на него напасть. Прошла целая вечность, прежде чем вернулись его посыльные. Леонардо вздохнул с явным облегчением.

Старый семейный врач, доктор Леобино, вошел в кухню, а двое полицейских застыли в дверях: вдруг я захочу сбежать? Пистолеты они держали наготове. За их спинами, на безопасном расстоянии, маячил жалкий падре Франческо.

— А теперь, Роза, — сказал доктор Леобино, робко подходя к столу, на котором лежала мама, а рядом стояла я, сложив руки на груди, — расскажи мне, что здесь произошло.

— Доктор, мама умерла.

— Можно мне на нее взглянуть?

— Да, доктор, но мне кажется, ей уже не поможешь.

— Хорошо, я только взгляну.

Он тщательно осмотрел тело в поисках ран, но, конечно, ничего не нашел.

— Ты права, Роза. Ей уже не поможешь. Расскажи, как она умерла.

— Я резала свинью для рождественского обеда. Вошла со двора и увидела, что мама навалилась на стол. Она месила тесто, и ее голова упала прямо в него.

Я поняла, что дело плохо. В панике опрокинула ведро с кровью, из которой собиралась приготовить свою фирменную колбасу…

— Да, Роза, с твоими колбасами не сравнится ничто на свете, — поддакнул доктор.

— Кровь разлилась по полу. Я подбежала к маме. Думала, что она мертвая, но оказалось — живая. Подняла ее голову с теста. Мама хотела мне что-то сказать, но едва дышала. Я просила ее подождать, пока сбегаю за вами и за братьями. Но мама сказала, что времени нет. Она дышала так, как будто подавилась, и издавала смешные горловые звуки, а потом ее голова запрокинулась, и я поняла, что мама умерла. Я долго обнимала ее, не хотела отпускать. Я что-то сделала не так, доктор?

— Нет, Роза, все правильно. Мне очень жаль тебя. Твоя мама была замечательная женщина. Да упокоится она с миром.

Повернувшись к полицейским, он сказал:

— Пойдемте, господа. Нам здесь делать нечего. — И вышел, пройдя мимо братьев, которые выглядели весьма бледно. — Да уж, «сестра маму зарезала», — буркнул он, поравнявшись с Сальваторе.

Убедившись в том, что все спокойно и я не полосну его мясным ножом, вошел падре Франческо. Совершил подобающие случаю обряды, попутно измазавшись в крови. Она впиталась в подол его белоснежной ризы, волочившейся по полу, и, выходя из нашего дома, он был похож на священника, отпевавшего прямо на бранном поле.

Позже мы долго над всем этим смеялись, но я на всю жизнь запомнила, как братья заподозрили меня в убийстве мамы.

Глава 7

Похороны отложили на несколько дней, чтобы Луиджи успел прилететь на самолете из Чикаго. Самолет! У нас еще даже не слышали о том, чтобы кто-нибудь летал на самолете.

Отсрочка привела к определенным неудобствам, ведь мама лежала на кухонном столе. Во время еды мне, братьям и работникам приходилось рассаживаться на одном конце стола, другой занимала мама.

Я хорошо потрудилась над маминым телом. Надела на него лучшую одежду, вплела в волосы искусственные цветы. Разложила по бокам пахучие листья и ягоды. Цветов в это время года было мало, а я отлично знала, что мама не одобрила бы ненужные траты. Свечи горели днем и ночью. К счастью, было холодно, и того одеколона, которым я опрыскала тело, оказалось вполне довольно, чтобы оно не воняло.

Рождество выдалось печальное, хоть мы и делали вид, будто нам весело. Свинина получилась сочной, с хрустящей корочкой и даже лучше, чем я надеялась. Я подала ее с соусом из наших яблок, жареной картошкой с розмарином и горным шпинатом. Хрюшка была нежная, все ее нахваливали.

И правильно зарезана, с этим все согласились. Семья единодушно решила, что я — лучший в мире специалист по разделыванию мяса.

Наконец, в канун Рождества, из Америки прибыл Луиджи с женой, барменшей из Лингваглоссы. Они были похожи на кинозвезд. На ней даже была шуба, которую она сунула мне под нос, едва переступив порог. Барменша теперь слишком важная дама для нашего старого дома. Она морщила нос при виде грязи, паутины и того, как я веду хозяйство. У нее в Чикаго была горничная.

Увидев труп, она вскрикнула и заявила, что он выглядит нелепо и как хорошо, что она не взяла с