Читать книгу "На Западном фронте. Бес перемен - Дмитрий Олегович Рогозин"

будут вечно ссориться, вечно друг другу завидовать и друг против друга интриговать. Разумеется, в минуту какой-нибудь серьезной беды все они непременно вновь обратятся к России за помощью».

В международных делах национальная идея подсказывает России проявлять не «славянофильский романтизм», а здоровый национальный эгоизм.

Руководствоваться нужно сугубо национальными интересами собственной державы и делать только то, что принесет Родине пользу.

Для меня никогда не было сомнений при ответе на вопрос, что первично: государство или нация. Конечно, нация выше государства. Выше нации -только Бог. Государство представляет собой форму самореализации нации, защиты ее жизненно важных интересов, удержания политического пространства и национальной территории. Нация должна проживать на своей родовой территории. Если же в результате войны или измены часть родовой территории с проживающими там соотечественниками оказывается под иностранным контролем, нация должна добиваться исторического реванша, желательно политическими и экономическими методами давления, но в крайнем случае -используя силу.

Сказанное в высшей степени относится к русским, представляющим не просто народ, а духовную цивилизацию. Наши предки сумели выжить в тяжелейших условиях борьбы племен и народов за территорию и ресурсы. Русские смогли вовлечь в совместное строительство государственности иные народы. Малая их часть растворилась в русской крови, остальные тюркские, финно -угорские, монгольские и кавказские племена благодаря русским и России развили свои национальные языки и культуры и даже приобрели письменность.

Экстремистски настроенные сепаратисты предпочитают умалчивать о том, сколь много бесценного для сохранения их народов сделали русские. Именно русские своим историческим подвигом и терпением показали, что в России право народа на самоопределение может и должно пониматься как право на уважение, достойное сосуществование и развитие вместе с русским народом в едином государстве.

- Англосаксы, турки, немцы, русские, французы, испанцы, китайцы, персы, арабы, индийцы, японцы, итальянцы, греки, голландцы и другие крупные народы - это народы, по определению философа Н. Я. Данилевского «самобытного культурно-исторического типа». Следует отметить такое уникальное свойство народов самобытного культурно-исторического типа, как собирание вокруг себя иных народов и национальных общин в рамках единой политической нации. Русский народ относится именно к этому типу народов - государствообразующих и создающих максимально благоприятную среду для развития народов-союзников, строящих вместе с ним единую политическую нацию.

- Вы спросите меня, а что делать таким народам, как татары, башкиры, чеченцы, якуты, российские евреи и т. д.? Я вам так отвечу. По большому счету, мы все - русские, если признаём ценности России, считаем русскую культуру своей, говорим по-русски и рассматриваем себя как единую политическую нацию. И это никак не стирает наши «обычные обычаи», национальные и религиозные традиции. Но это дома мы такие. А для чужаков мы все - русские. Мариуполь освобождала русская армия, а в ее составе мужественно сражались русские, татары, чеченцы, тувинцы, наши украинцы, буряты и представители других национальностей. Но все они дрались в составе русской армии, а это значит, что для нас они - русские.

Русский народ разделен - за пределами национальных границ проживает 17 процентов всего этноса. Таких серьезных потерь не испытывал до нас ни один народ мира. Русский народ растерялся, забыв о своей исторической роли хранителя Евразии, защитника ее внутренней и внешней безопасности. Русских необходимо собрать: любовью, общим интересом и делом воссоединить братские коренные народы, и тогда Россия вновь обретет смысл своей жизни. Но прежде надо понять, что в основе всякой нации лежит чувство национального единства, давно не испытываемое моими согражданами. Воспитание этого чувства и есть первейшая патриотическая задача.

Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем

Вечером 21 сентября 1993 года дома за праздничным столом собралась вся моя семья. В этот день сыну Алексею исполнялось ровно десять лет. В углу столовой, чтобы не мешать гостям, приглушенно работал телевизор. Показывали вечерние новости. По напряженному лицу диктора я уловил, что произошло нечто драматическое. Сделал громче. Диктор зачитал указ президента Ельцина о досрочном роспуске парламента.

За столом воцарилась гнетущая тишина. Я извинился перед родителями и гостями, встал из-за стола, поцеловал сынишку и стал собираться. Моя жена Татьяна вышла проводить меня на улицу. «Только на рожон не лезь», - сказала она и вернулась в подъезд.

Через десять минут я был на месте. Припарковав машину у Московского зоопарка - подальше от Дома Советов (чтобы в случае штурма ее не раздавили, жалко ведь), я быстрым шагом двинулся к Краснопресненской набережной, вошел в Белый дом и поднялся в приемную вице -президента России Александра Руцкого. Там меня встретил Андрей Федоров, мой бывший коллега по Комитету молодежных организаций СССР и «Форуму-90». После ухода из МИДа он работал советником вице-президента по международным делам и, конечно, был в курсе всего происходящего.

От Андрея я узнал, что только что экстренно собравшийся Верховный Совет через час отрешит Ельцина от должности, а Руцкого провозгласит главой государства. Затем новый президент уволит всех министров и назначит свое правительство. А потом представит программу действий.

Я советовал ни в коем случае сейчас не заниматься раздачей министерских портфелей, по крайней мере до тех пор, пока Руцкой не утвердится в роли президента. Логика моя была проста. Ельцин крайне мнителен. Руцкому, наделенному Верховным Советом властью, наоборот, нужно демонстративно переназначить если не всех, то большую часть ельцинских министров, переподчинив силовиков себе. Такие кадровые решения немедленно бы вызвали у Ельцина подозрение ко всему своему окружению, ко всем его генералам. Да и сами ельцинские министры еще несколько раз бы подумали, кому присягать, ведь даже Конституционный суд встал на сторону парламента. Если же Руцкой и принимающие у него присягу депутаты будут продолжать грозить ельцинскому окружению смертной казнью и прочими репрессиями, то это лишь сплотит нынешнее правительство вокруг Ельцина.

Но меня никто и слышать не хотел. Руководство Верховного Совета и сам Руцкой находились в состоянии эйфории. Они уже делили шкуру Ельцина и его безграничную власть. Жажда политической мести и чисто человеческая мелочность застилали им глаза. В итоге, как я и предупреждал, поспешные кадровые решения Руцкого лишили Верховный Совет поддержки со стороны руководства армии и силовиков. После некоторых колебаний они взяли сторону Кремля. Это и предрешило исход схватки.

Такую же глупость Руцкой совершил и в отношении московского мэра Юрия Лужкова. Заносчивость и чванство Лужкова вызывали раздражение в депутатском корпусе, поэтому Александр Руцкой своим «указом» решил сместить и его, назначив новым градоначальником главу Краснопресненского районного совета Москвы Александра Краснова. Естественно, Лужков сразу же встал на сторону Кремля.

Надо знать, что лояльность столичных властей в дни гражданского противостояния имеет