Читать книгу "Принц Генри - Эмма Чейз"

Ресторан представляет собой скромный паб – удобный, как «Козел», но повыше уровнем, с небольшой сценой в конце. Здесь полно народу, буквально за каждым столиком, и потому очень шумно – голоса сливаются в общий шум. Реакция хозяев заведения на меня такая… странноватая. Они смотрят в мою сторону, но продолжают разговор, словно совсем не удивлены, что к ним только что вошел принц. Словно они знают, что не должны обращать на меня внимания. И они совсем не смотрят на камеры.

– Кто все эти люди? – спрашиваю я у Ванессы, когда мы рассаживаемся.

– Статисты. Американские статисты – мы доставили их сюда самолетом утром, но зрители не поймут, – она делает какой-то жест пальцами. – Немного телевизионной магии.

Я сижу за одним столом с девушками – на нас и фокусируются камеры. Члены съемочной группы, а также Сара, Саймон и Франни занимают столик рядом с нашим.

Заказываю на всех текилу. Три заказа спустя Элизабет и Пенелопа играют в камень, ножницы, бумагу. Напитки прибывают недостаточно быстро, и они начинают делать ставки. Проигравший должен спеть что-нибудь душевное на местной сцене.

Пенни проигрывает и срывается.

– О господи, господи… да я же совсем не умею петь. Я отвратно пою… Нет, я не смогу спеть для шоу – я же буду выглядеть как полная идиотка. Может, я станцую чечетку по-быстрому, а?

– Нет, – Корделия поднимает палец. – Мы договаривались о пении. Такова сделка. А если вздумаешь нас надуть – мы отстрижем твои волосы.

Пенни хмурится, хватаясь за голову.

– Никто не будет стричь волосы моей сестре.

Изумленные взгляды всех собравшихся обращаются к концу стола. Сара говорит твердо, почти угрожающе. Интересно, это тоже часть ее плана «попробовать что-то новенькое»?

Сара сверху вниз смотрит на Корделию.

– Я спою вместо нее.

– Ты? – Корделия презрительно усмехается. – Да ты даже говоришь с трудом. И в любом случае это – против правил.

Сара не сдает позиции.

– Считай, что правила изменились.

«Вот молодец»!

Корделия качает головой, а потом ее лицо вдруг приобретает злобное выражение. Подняв бокал, она распрямляет руку и целенаправленно разбивает его.

Ничего не происходит – Сара все так же снисходительно смотрит на Корделию, и злобная самоуверенность в глазах девушки гаснет.

– Уберись-ка здесь, – говорит Сара, проходя мимо нее. – Кто-то ведь может пораниться.

Франни прищелкивает языком.

– Знаешь, все это траханье в задницу превратило тебя в мерзкую сучку, Корделия. Пора уже сломать печать – может, станешь чуть добрее.

Я уже говорил, что просто обожаю Франни?

Но сейчас я сосредоточен на Саре, которая стоит на сцене в своем коротком красном платье и бормочет себе что-то под нос, нервно сцепив пальцы. Она выглядит так, словно ее либо удар сейчас хватит, либо стошнит.

Поднимаюсь и подхожу к ней.

– Ну как у нас дела? Или ты сейчас повторишь со мной тот же фокус, что и с Дэйви?

Она с усилием сглатывает.

– Не исключено. И о чем я только думала.

– Ты хотела заступиться за сестру.

Сара смотрит на толпу собравшихся, которые пока не обратили на нее внимания. Ее лицо становится все бледнее, а глаза все больше расширяются.

– Я не могу, Генри, – шепчет она.

Я расплетаю ее пальцы.

– Конечно же, можешь. Я буду здесь, рядом.

Она переводит на меня взгляд, и я подмигиваю ей, а потом подвигаю один из стульев к самой сцене, подхватываю гитару, стоящую у сцены, и перебираю струны, настраивая.

Зал погружается в тишину. Все смотрят на нас, ждут.

Сара глубоко вздыхает и закрывает глаза – не зажмуривается, просто прикрывает, словно мечтает. А я начинаю играть первые нежные нотки мелодии.

Это – Hallelujah.

А потом она начинает петь, и я, чтоб меня, так ею горжусь, что хочется забраться на гору повыше и орать оттуда, какая она потрясная. Голос у Сары чистый и великолепный, колдовской. Кажется, в этот миг все зрители влюбляются в нее. И когда она поет о том, что стоит одна, перед Богом, и с ее губ срывается лишь «Аллилуйя» – я тоже немножечко в нее влюбляюсь.

Когда она переходит к той части песни, которую я всегда интерпретировал как разговор о сексе – движение друг в друге, задыхаясь, – Сара открывает глаза, но смотрит только на меня. И кажется, этот пронзительный взгляд захватывает саму мою душу.

А потом она снова прикрывает глаза, и она заканчивает песню так, как и положено – пронзительно, без смущения, с откровенными эмоциями, звенящими в каждом слоге: «Аллилуйя, аллилуйя, аллилуйя, алли… л-у-у-у-у… йя…»

Ее губы смыкаются, и последняя нотка все еще звенит в воздухе, когда тихая миниатюрная Сара фон Титиботтум срывает целый шквал аплодисментов.

* * *

На этом вечер даже не думает заканчиваться. Когда мы возвращаемся в замок, у Ванессы для меня сюрприз.

– Я решила, что нам надо повысить коэффициент веселья здесь… так что… у нас вечеринка.

Она отводит нас в большой зал, и черт возьми, кого я вижу здесь! Бартоломью Галлагара, Ганнибала Ланкастера, Сэма Беркиншира и еще полдюжины отличных парней, моих лучших друзей и одноклассников.

– Сюрприз! Повеселись как следует, Генри.

Эмили, ведущая, представляет наших новых гостей на камеру, а те все работают, работают, работают. Потом я здороваюсь с парнями, похлопываю их по спине, наполняю их бокалы. Николас терпеть не может Ланкастера, но мне всегда казалось, что Ганнибал умеет хорошо провести время.

– Удачливый ублюдок, – сообщает он мне, окидывая взглядом зал. – Ты их всех уже оттрахал или пока решил повременить?

Сара бросает обжигающий взгляд через плечо, услышав его слова, и чуть хмурится.

Он отбрасывает каштановые волосы с глаз и фокусирует взгляд на Корделии.

– Я не присовывал девственнице уже кучу лет. Если такие еще остались – ты уж покажи мне.

Хлопаю его по плечу, когда от дверей вдруг доносится какой-то шум… Сэм только сейчас увидел Элизабет.

– Лиззи? – у него перехватывает дыхание. – Какого черта ты тут делаешь?

И вот тут Элизабет дает себе волю.

– Да пошел ты на хрен, Сэм! Ты не имеешь права задавать мне такие вопросы, изменщик, ублюдок!

Я проталкиваюсь к ним.

– Генри? – в одном том, как Сэм произносит мое имя, уже столько обвинений.

– Все совсем не так, как кажется. Я все могу объяснить.

Но Элизабет меня опережает.

– Просто подожди, как шоу выйдет в эфир, и все увидит, как мы с Генри отлично покувыркались в койке.