Читать книгу "Герлен. Загадочная история легендарной семьи парфюмеров - Элизабет Де Фейдо"

Адаптация к новым реалиям экономики по-прежнему оставалась ключом к выживанию.

Семнадцатого апреля 1941 года в соответствии с законом от 16 августа 1940 года был создан Организационный комитет парфюмерии, возглавляемый Жан-Жаком. Комитет был призван решать экономические и социальные задачи: определить отношения работодателей и работников в этом секторе, а также в период дефицита сырья организовать справедливое распределение ресурсов.

Второго сентября 1940 года открылся офис по распределению эфирных масел; установлены квоты, но многие проблемы квот приходилось обсуждать с властями рейха. Жан-Жак, таким образом, был вынужден вести переговоры с немцами, чтобы отстоять интересы французской парфюмерии. Эти переговоры с оккупантами стали частью его повседневной жизни.

Однажды его дети Патрик и Жан-Поль, возвращаясь в дом 68 на Елисейских Полях после прогулки с няней, были смертельно испуганы. Они увидели на консоли у входа пару перчаток и кинжал, прикрытые черной фуражкой. Немецкий офицер находился в кабинете отца. Разговор был оживленным и подходил к концу. Офицер быстро попрощался, сухо щелкнул каблуками и салютовал Гитлеру. Их отец, делая хорошую мину, успокаивающе улыбался. Эта сцена, навсегда запомнившаяся детям, стала обычной в жизни отца.

Жан-Жак и члены Комитета также стремились поддерживать определенный порядок внутри корпорации парфюмеров по вопросам продаж и ценообразования, чтобы избежать опасных эксцессов. Все усилия были направлены на сохранение высокого качества продукции, включая состав стекла и картонной упаковки, которые можно использовать повторно. Дом Guerlain удешевлял свою продукцию, но не менял упаковку, практически следуя довоенным образцам.

Такая система работала довольно хорошо и даже позволила запустить программу экспорта: заказы на поставку распределялись между различными производителями. Герлен также выдвинул идею совместной лаборатории, которую он организовал вместе с химиками, чтобы заменить некоторые отсутствующие компоненты. Эта инициатива позволила осуществлять строгий контроль производства, проверку продукции и устранить использование токсичных веществ.

Французское правительство боролось за отечественную промышленность. Парфюмеры были вынуждены шагать в едином строю и изыскивать способы, чтобы прокормить себя и тех, кто зависел от них. Основной целью, очевидно, было поддержание продаж как на внутренних, так и на внешних рынках. Всегда в движении, Жан-Жак теперь оказался на передовой.

Магазин на Елисейских Полях по-прежнему был открыт, но его посещаемость заметно сократилась. Естественно, приходили немецкие офицеры в сопровождении своих подруг или покоренных ими француженок, чтобы выбрать флакон духов. Пьер работал в магазине. Он оживлял разговоры, находил шутки и нужные слова, а также контролировал длину упаковочной ленты, чтобы сократить расход материалов.

Для Герленов темные дни никогда не были днями мрака и безысходности.

Зима 1941 года выдалась особенно холодной. В январе немцы реквизировали здание по адресу: проспект Марешаль-Монори, дом 1, где жила семья Жан-Жака. Собирались в спешке. Каждый внес свою лепту в подготовку переезда, за исключением Нелли, которая была слишком занята праздничным пирогом на четырехлетие сына Жан-Поля. Она отказалась подчиниться и немедленно уйти. Эта сцена как свет, как сюрреалистическое видение стала первым обонятельным ощущением Жан-Поля Герлена наряду со сладкой памятью о нежности и материнской любви.

Семейство Жан-Жака перебралось на четвертый этаж дома 68 на Елисейских Полях. Но это была только передышка. Немцы также решили занять Менёль, заставив семью переместиться в конное поместье в Нормандии.

Как бы то ни было, в Париже жизнь была отлажена. К счастью, Герлены могли рассчитывать на семейный сад, питаться фруктами и овощами, а также подкармливать своих сотрудников. Жан-Жак и Нелли каждое воскресное утро ездили на мопеде в Марли, в сад дяди Шарля Жерве.

Хлеб и дрова продавали по карточкам. Долгие зимы войны приносили страдание, голод и холод. Для парижан ночь перемежалась предупреждениями о налетах и взрывами, от которых в страхе кричали дети. Семья укрывалась от бомбежек на станции метро «Мариньян» (сейчас «Франклин Рузвельт»). Вечером все были заточены по домам: Жак и Лили в своем особняке на рю Мурильо, рядом с парком Монсо, а Марсель и его семья – в доме в Нейи; Жан-Жак – на Елисейских Полях.

Так они и жили под немецкой пятой, которая никогда не сможет раздавить страну; жили в ожидании лучика надежды.

Для Жака ситуация складывалась еще хуже. Он так и не оправился после смерти своего сына Пьера и в течение двух последних лет находился в творческом кризисе. Ему даже не хватало смелости посетить конный завод в Нормандии, чтобы прогуляться верхом. Он жил в четырех стенах в тисках своего горя, а вести дела поручил младшему сыну, Клоду. Кроме того, когда немецкие военные власти просили его сделать какой-нибудь оригинальный подарок для увековечивания славы своей армии он, находясь под давлением со стороны оккупантов, был вынужден возвращаться к работе.

Но как можно создать предмет роскоши, когда большинство французов голодают и множатся аресты, когда происходит трагическая облава «Вель д'Ив»?[69]

Свой аромат он назвал Kriss. Краткое и едкое имя словно конфликтует с именами, состоящими из нескольких слов, как это принято у Guerlain. Название обозначает индонезийский кинжал, используемый в некоторых религиозных церемониях. Эсэсовцы ценили этот вид оружия.

Каким же должен быть запах, связанный с таким символом? Жак, желая отделаться от этого постылого заказа, прибег к типичной формуле, одной из своих «guerlinades» без добавления какой-либо оригинальной ноты, облекая Kriss в военный флакон простого строгого вида.

Тридцать первого декабря 1943 года парфюмеры получили ужасные вести. Их завод в Коломбо был подвергнут бомбардировке и частично разрушен союзниками, целью которых были компании Hispano-Suiza, SKF и Air Équipement, расположенные в том же районе. Во время этого безжалостного рейда семьдесят два человека погибли.

Три волны авиаударов пришлись на район улицы Федерб, позже там насчитали 495 воронок от сброшенных бомб. Восемь работников Дома Guerlain погибли. Они были погребены под обломками и щебнем, и их тела не могли найти до 3 января 1944 года.