Читать книгу "Эра Водолея - Анна Жилло"

Глава 44

Инна

— Ин, там дождь льет, — Водолей разбудил меня, коснувшись щеки. — Как из ведра. С ветром. Давай я тебя отвезу.

— Мне не надо так рано, — проворчала я, не открывая глаз.

— Я задержусь.

— Не надо. Тебе же нельзя опаздывать. Такси вызову, если что.

— Ну как знаешь, — он наклонился и поцеловал меня. — Завтрак я тебе оставил.

Водолей походил еще, повозился на кухне, потом хлопнула входная дверь. Дождь действительно с грохотом лупил по карнизу, дребезжащему от порывов ветра. Нормальная такая питерская погода, когда льет не только сверху, но еще и горизонтально, никакой зонт не спасет, разве что дождевик и болотные сапоги. Он сам пока до машины дойдет, утонет. Если б не репетиция, можно было бы остаться дома, вечернего спектакля нет.

А если честно, мне вообще не хотелось никуда выходить. Или наоборот: выйти и убежать на край света, где была бы совсем-совсем одна. Водолей спросил той ночью, что со мной. Я сказала правду: не знаю. Потому что действительно не знала. Ничего, кроме одного: происходит определенно что-то не то. Возможно, хороший психолог смог бы помочь. Но что я могла ему сказать?

«Меня тянет к мужику, которого я боюсь и который мне отвратителен». — «А подробнее?» — «Эм-м-м…»

Да и в целом я относилась к психотерапии с некоторым предубеждением. В швейцарской клинике пришлось общаться с дамой-психотерапевтом. Но она говорила по-английски с таким ужасным акцентом, что я не понимала и половины, это только раздражало. А потом, когда вернулась домой, показалось, что справлюсь сама. Наверно, зря. Но тогда у меня была реальная проблема, которая формулировалась без труда. Не то что сейчас.

Розы в крафте мне приносили после каждого вечернего спектакля, а играла я целую неделю подряд. Обычно цветы несли на поклон из зала, в гримерку — очень редко. Расспрашивала капельдинеров, но выходило, что передавали каждый раз разные люди. И это точно был не Федор. Если бы не тот букет в Энгельсе, могла бы предположить, что вернулся прежний псих или завелся какой-то новый. Но сейчас не сомневалась: это работа Федора. Находит кого-то, кто соглашается отдать цветы капельдинеру. Зачем? Предположение было только одно: играет, как кот с мышью.

Это напоминало триллер. Ощущение страха, неуверенности, тревоги. Того, что кто-то невидимо наблюдает за каждым шагом. Что-то такое из фильмов Хичкока.

А еще — замкнутый круг. Чем больше я думала о Федоре, тем больше его боялась. Чем больше боялась — тем больше думала. Пыталась взять себя в руки и проанализировать, чего именно боюсь. И упиралась в стену. Прямого физического насилия? Может быть, но не в первую очередь. Скорее, той силы, которая ломает морально, лишает воли и способности к сопротивлению.

Моя однокурсница и приятельница Алла, редкая красавица и умница, вышла замуж за мужчину лет на пятнадцать старше. Невзрачного, неинтересного, небогатого. Сплошное «не». Что ты в нем нашла, удивлялись мы. Алка отмалчивалась, только плечами пожимала. Через пару месяцев по настоянию мужа она ушла из института: тот счел ее будущую профессию неподходящей. Через год я встретила ее в «Пассаже» — бледную, сильно похудевшую, похожую на тетку хорошо за тридцать. Как будто выпили все жизненные соки.

— Ин, он меня сломал об колено, — тихо сказала Алка, когда мы устроились в кафе. — Нет, не пьет, не бьет, слова плохого не скажет, но все происходит так, как хочет он. Я — никто.

— Но почему не уйдешь от него? — удивилась я. — Ты же всегда была такая… огонь.

— Я не знаю, — она закрыла лицо руками. — Иногда только подумаю об этом, а он посмотрит, скажет что-то… он всегда тихо говорит, очень спокойно… и понимаю, что не могу. Как будто связал по рукам и ногам, да еще и на цепь посадил.

Тогда я недоумевала: как такое вообще возможно. Водолей с Эрой — тоже была, конечно, клиника, но все-таки не до такой степени. С Алкой мы больше не виделись, и я ничего о ней не слышала. Но сейчас вспомнила. Особенно ее потухший безжизненный взгляд. И поняла, как это бывает.

Наваждение. Морок. Казалось бы — не думай. Забудь. Но как, если каждый вечер о себе напоминает? С психом было проще, он навязывался явно и открыто. Я могла попросить мужа накостылять ему по шее или пойти в полицию. Сейчас — все равно что жаловаться на призрака. Цветочки передает? Через каких-то разных людей? Вы уверены, девушка?

Я была уверена. Но кому я могла об этом рассказать? Водолею?

Может, и смогла бы. Если бы не тот жгучий, отвратительный интерес, от которого никак не могла отделаться. Интерес, шедший в тесной связке со страхом.

В первые месяцы беременности меня пробило на киви, которое терпеть не могла за противное послевкусие. От него было не избавиться, даже почистив зубы. Я покупала его корзинками, съедала несколько штук, умирала от отвращения и клялась, что больше никогда. На следующий день все повторялось.

Мы с Водолеем слишком сильно чувствовали друг друга. Он и так беспокоился, а если б я заикнулась про Федора и про свой страх, сразу понял бы и про интерес. А уж этого мне точно не хотелось.

И все-таки я прокололась. Так, что глупее не придумаешь.

Говорят, страх надо встретить лицом к лицу, иначе его не победить. Меньше всего я хотела встретиться лицом к лицу с Федором. Зато могла представить ситуацию, в которой была бы полностью в его власти.

В постели… Спровоцировав Водолея на грубый секс и представив Федора на его месте.

Нет, и мысли не было о том, чтобы отомстить за прошлое. Но даже так по отношению к нему вышло подло и мерзко. А главное — ничуть не помогло. Получилось отвратительно. И после этого стало еще страшнее. Но хуже всего, что Водолей догадался: мы были не одни.

Глава 45

Андрей

— Андрей Алексеевич, вас сам зовет.

Андрей поморщился, хотя сразу было ясно: раз звонит внутренний телефон, ничего хорошего ждать не приходится. Подорвался и бегом к начальству, прыжками. Белочкой.

Бегом не побежал, конечно, но встал и пошел, прикидывая на ходу, за какой косяк сейчас огребет по полной. Если не свой, то подчиненных. За вип-клиентов драли, как сидорову козу.

— Андрей, проблема у нас, — обрадовал Бортнев, едва он вошел в кабинет. — Котов наш в Москву едет пальцы гнуть, а его главный по тарелочкам в аварию попал, в больнице лежит.

— В смысле, главный по тарелочкам? — уточнил Андрей, оттягивая время, хотя прекрасно понимал, что будет дальше.

— Имиджмейкер. Из его команды. Как там его, вы же с ним в контакте?

— Марков.

— Ну вот. Придется тебе.

Сопротивление было бесполезно. Котов, возглавлявший городскую культуру, без одобрения пиарщиков и пальцем боялся шевельнуть, не говоря уже о том, чтобы слово сказать. Ну как же, а вдруг испортит реноме.