Читать книгу "Сержант. Сила крупного калибра - Юрий Корчевский"

Торговцам с товаром границу пересекать можно, а пасти скот или рубить деревья – нельзя. Скот отнимут, да ещё убытки возмещать заставят.

Борис хотел бы заиметь в чужом войске своего агента. Платил бы солидно, да как его завербовать? В чужом биваке караул есть, чужака не пустят, к первому встречному с таким предложением не подойдёшь. А узнать численность, вооружение, тактику очень хочется. От этого зависит, как выстраивать оборону. Вот взять бои конницы. Тевтонские рыцари ставили построение клином, в центре войска – самые опытные, сильные воины. Они проламывали центр обороны противника, как тараном. В прорыв врывались свежие силы и расширяли его. Татаро-монголы действовали иначе. Наиболее боеспособные тысячи на флангах. Центр начинал бой, потом создавал видимость отступления. Противник, предвкушая скорую победу, преследовал. Монгольские фланги обходили, и ловушка, колечко – захлопывалась. Были у монголов и тяжело вооружённые воины в доспехах, но наиболее подвижной и многочисленной частью была кавалерия лёгкая. Именно она приносила ханам победы. Особенности местности накладывали отпечаток на тактику боя. Монголы – степняки, в походах имели по нескольку запасных коней, на ходу пересаживались с одного на другого, давая скотине отдохнуть. На конях и ели, и дремали, но за день успевали преодолеть сотню километров и нападали внезапно, с марша, когда противник считал, что ордынцы ещё далеко. Здесь и сейчас обстановка другая. Дистанции небольшие, запасных коней нет, да и нет в них необходимости. У татаро-монгол вооружение другое было – короткие копья, луки и сабли. В конном бою сабля удобнее, легче, рука не так устаёт. Удары саблей можно наносить рубящие и колющие. У здешних воинов мечи по типу русских, рубящие с закруглённым концом. Европейский меч от рукояти к острию постепенно сужается, для того чтобы можно было узким концом колоть в сочленения, между лат, куда русский меч не пролезет из-за ширины лезвия.

Всё же дождался войска, поведал Узаму о своём беспокойстве.

– Знать бы, кто против нас стоит, чьи воины? – задумчиво молвил Узам.

– Одного ратника в полон взять можно, допросить с пристрастием, – сказал Борис. – Как его через реку переправить?

– Если пленного возьмёшь, я на лодке вывезу.

– По рукам. Ищи лодку.

Лодку днём нашли, перевезли на подводе, спрятали в кустах недалеко от реки. Ночью несколько воинов донесут до уреза воды. А уже взять «языка» – воинская специальность Бориса. В карман разгрузки уложил ночной прицел, кусок верёвки – руки связать – и тряпку – вместо кляпа. Бронежилет не надевал – тяжело, да и упади с ним в воду, ко дну пойдёшь, как топор.

Как стемнело, Узам и воины принесли лодку, тихо, без всплеска, на воду опустили. Переправили Бориса на другой берег и остались ждать, по уговору – до утра. Глаза к темноте адаптировались, шёл между деревьями, выдерживая направление. Впереди огни показались. Это воины сидели вокруг костров, готовили в котлах немудрёный ужин. Борис взобрался на дерево, прицел достал, осмотрел бивак. Посчитать воинов сложно, тогда посчитал костры. Возле каждого в среднем по десятку. Получалось много, полторы тысячи. А Узам полторы сотни привёл. Перевес десятикратный! Спустился с дерева, стал выжидать. Рано или поздно кто-нибудь из воинов пойдёт на опушку справить нужду. Вот тут и надо брать. Но риск велик. Если закричит воин, набегут его товарищи, будут преследовать, гнать до реки. Через какое-то время один из воинов в лес направился. Без меча, щита, шлема.

Борис уже место за деревом занял. Как только воин несколько шагов сделал, Борис прыгнул, нанёс удар ребром ладони по гортани, противник звук издал, как хрюкнул. Борис двумя руками, сцепленными в замок, ему в основание черепа удар нанёс, в то место, где череп с позвоночником соединяется. Рухнул воин без звука. Уж руки вязать – быстро и надёжно – в разведбате научили. Несколько секунд – и связал мужика, в рот тряпку затолкал, послушал – дышит ли? А то вдруг насмерть зашиб? Противника не жалко, но тогда другого ждать надо. Тяжеловат противник оказался, упитан, килограммов восемьдесят, если не больше. Борис и за руки его тащил, и на горбу какое-то время. Потом по щекам хлестать стал.

– Давай! Очухивайся быстрее! Ну же!

Воды бы на лицо плеснуть, а флягу не взял. Но пленный от пощёчин в себя пришёл, дёрнулся, изогнулся всем телом. Борис штык из ножен вытащил, поднёс к глазам.

– Жить хочешь или прирезать, как барана? Тогда вставай и топай к реке. И никаких резких движений, убью сразу. Если понял – кивни!

Вдруг этот тип языка не знает? Кивнул. Подняться Борис ему помог. Пленный впереди идёт, Борис сзади конвоирует со штыком в руке. Так и дошли до реки, правда, вышли выше по течению, чем лодка была. Небольшой переход, в лодку погрузились. Лодка рыбацкая, небольшая, погрузилась почти по самые края бортов в воду. Гребцов двое, осторожно вёслами работать стали, чтобы лодку не наклонить, бортом воды не зачерпнуть. Течение вроде не быстрое, а сносило, и пристали далеко от места, от которого отплывали, где Узам ждал. Зато без приключений и сухие. Пленного в свой лагерь привезли на коне и сразу допрашивать.

Наёмник не думал упорствовать, молчать, изворачиваться. Всё, что знал, рассказал. Жаль, что знал немного, рядовой воин. Численность войска указать не мог, считать мог только до двух десятков, все воины набраны из разных земель, пеших мало, в основном конные. Предводителем войска Алабай. Польстились воины на обещанные большие трофеи, а кто сможет пленить или убить чужака в странных одеждах, тому сразу десять монет, целое богатство обещано.

Бориса волновал срок выступления. Пленный назвать дату выступления не мог, вроде ходили слухи, что ждут приезда какого-то волхва. Пленного увели. Узам сразу сказал.

– Слышал я про Алабая. Хитёр, жесток, алчен. Ради денег может всё войско положить. Он из Новы, земля такая в полуденной стороне. Своё войско у него невелико, пять десятков воинов, он их бережёт, в схватку в последнюю очередь бросает. Их узнать легко, щиты у воинов синие.

Сведения скудные и в плане обороны ничего не дали. Ни даты наступления, ни численности, ни тактики.

С утра Борис выставил двух дозорных у реки, обязав при появлении на другом берегу воинов на конях сразу поднять тревогу. Сам собрал лучников. Самое уязвимое место для войска – это переправа. Боевого построения нет, а при ранении редко кто может выплыть. Распорядился в случае сигнала тревоги, поданном трубой, занимать места на берегу и обстреливать тех, кто будет переправляться. По израсходованию стрел бежать на склоны холмов занимать позиции у телег и по команде сталкивать возы с камнями или зажжённой соломой. Для поджогов выделили по три воина на холм, приготовили факелы.

Бронеавтомобиль Борис задумал поставить уже на выходе дороги из низины. Если чужое войско, потрёпанное лучниками, понёсшее потери от камней и горящих телег, прорвётся, он встретит их огнём из пулемёта. Жаль, что патронов мало осталось, всего шесть лент, в каждой по пятьдесят штук. Есть ещё патроны к автомату, около тысячи. Но автомат не сравнить по пробивной и убойной силе с крупнокалиберным пулемётом. Было бы у него вдосталь патронов к «Корду», и войско было бы не нужно, справился один.