Читать книгу "Пьянящий вкус жизни [= Сильнее времени ] - Айрис Джоансен"

Она напряженно смотрела на него, пытаясь понять, говорит ли он всерьез или опять смеется над ней, и вдруг ее лицо озарилось сияющей улыбкой.

– Хорошо. Вот увидишь, что я права. – Она стала подниматься по ступенькам. Потом остановилась и посмотрела на него: – А ты почему не идешь спать?

– Сейчас. Только сложу фотографии и выключу свет. – Он усмехнулся. – Многолетняя привычка держать фрагменты мозаики так, чтобы они случайно не перемешались.

– Я больше не стану заниматься снимками, пока Питер не пришлет дневники. – Улыбка пробежала по ее губам. – И почему, сколько я ни звоню, мне отвечает автоответчик?

– И он ни разу не перезвонил тебе?

– Нет. Только высылает кипы фотографий – одну пачку за другой.

– Может быть, он просто вежливо водит тебя за нос?

– Есть немного, – улыбнулась она. – И это очень нехорошо с его стороны. – Она дошла до верхней площадки и снова обернулась, чувствуя, что он продолжает смотреть на нее. – Алекс, я боюсь…

Он нахмурился:

– Это уже становится смешным…

– Я не о Танцующем Ветре. Сегодня днем ты должен получить от Ле Клерка образцы флакона и коробки. Что, если они окажутся недостаточно хороши?

– А что, если Танцующий Ветер родился от удара молнии? – улыбнулся Алекс. – Та же вероятность. Ле Клерк – блестящий мастер. Забудь о своих страхах и ложись спать.

Она робко улыбнулась и скрылась за дверью спальни. Он все еще стоял у лестницы, глядя ей вслед. При той сдержанности и замкнутости, которые отличали Кэтлин в том, что касалось Танцующего Ветра, ее нынешнее признание равносильно бесценному подарку.

Он повернулся и вошел в кабинет. Сложив фотографии аккуратной стопкой, он убрал их в средний ящик стола, потом вернулся к двери и выключил свет.

И в этот самый момент зазвонил телефон. Алекс стоял, глядя на аппарат и раздумывая, что это может значить. Только Гольдбаум и мать Кэтлин знали этот номер. И ни один из них не стал бы звонить среди ночи, если только не произошло что-то чрезвычайное.

Он поднял трубку.

– Алекс, мой мальчик! Слышал, что ты интересовался моей особой.

Он замер, словно в него ударила молния.

– Ледфорд?

– А кто же еще?

Алекс так сжал трубку, что костяшки пальцев побелели:

– Подонок! Не советую тебе попадаться мне в руки.

Ледфорд хохотнул:

– Чувствую, что тебе пришлась не по душе моя небольшая импровизация с Павлом. Я пошел на это только ради твоей собственной пользы. Ты не пожелал принимать меня всерьез, и я показал, с кем ты имеешь дело. Тебе пришлось рыскать по всему миру, чтобы найти хоть кончик моего хвоста. Я мог бы водить тебя за нос еще долго, но вот не смог удержаться от искушения. А все дурацкое нетерпение.

– Как ты узнал, где я?

– У меня есть свои источники, как и у тебя. Так что предупреждаю заранее, у тебя руки коротки, чтобы дотянуться до меня.

– Что ж, тогда подскажи, где тебя искать.

– О нет! Это все испортит. Я еще готовлюсь к поединку.

– Это не поединок.

– Нет, именно поединок. Как те шахматные баталии, что мы вели в Квантико. Только ставки иные. – Он помолчал. – Мне бы хотелось, чтобы ты знал: те времена, когда мы работали с тобой вместе, были самыми счастливыми для меня.

«Спокойно, – сказал себе Алекс, – этот ублюдок нарочно дразнит тебя. Впрочем, пусть говорит как можно больше: какая-нибудь мелочь выдаст его».

– И в какую же игру мы играем теперь?

– В прятки. Или в кошки-мышки. Назови как хочешь. Я мечтаю только о том, как бы отыграться. – Он помолчал. – Ты еще увидишь, какой милый подарок я приготовил для тебя сегодня… Ты спрашиваешь, откуда я звоню? Так вот – я говорю с тобой из Афин. Но к тому времени, как ты здесь окажешься, меня уже не будет в городе. Кстати, я приготовил маленький сюрприз. Обожаю делать подарки. Надеюсь, он тебе придется по душе. Он лежит под дверью.

– Подожди, скажи мне…

– Пока! – И Ледфорд положил трубку.

Алекс отшвырнул телефон и бросился к входной двери.

На ступеньках лежал изящный сверток, перевязанный красной атласной лентой: голубой кашемировый шарф – точно такой, что был затянут на шее Павла.

8

– Ты уже видел его? – нетерпеливо спросила Кэтлин, встречая Алекса у входной двери. Ее взгляд не отрывался от небольшого пакета в его руках. – На что он похож?

– Видел, видел, – ответил Алекс, закрывая за собой дверь. – И если ты перестанешь пытать меня на пороге, а пройдешь в гостиную, то сможешь и сама взглянуть на него своими собственными глазами.

– Я просто вне себя от нетерпения! – Кэтлин быстро прошла следом за ним в холл. – Прошел уже месяц, а он не соизволил прислать нам даже чернового наброска. Мы не видели ни одного эскиза.

– Но я не в обиде на него. – Алекс поставил сверток на стол и начал осторожно разворачивать его. – Мне нравится видеть тебя такой возбужденной.

Кэтлин бросила в его сторону быстрый взгляд. Но по выражению его лица поняла, что в словах Алекса не было подтекста, ему в самом деле доставляло удовольствие ее чисто детское нетерпение при виде долгожданного свертка. И все-таки Кэтлин показалось, что он чем-то озабочен.

– Что-то не так? Тебе не понравилась сама коробка или флакон?

– Напротив. Ты будешь в восторге. – Он поднял крышку и вынул прокладки из полистирола. – Смотри!

Ле Клерк выполнил хрустальный флакон в форме пирамиды. Прозрачная поверхность была обработана столь непостижимым образом, что Кэтлин показалось, будто она смотрит в чистейшую озерную глубину. Она прикоснулась к поверхности флакона пальцем:

– Как чудесно! А почему пирамида?

– Ле Клерк решил, что это сразу вызывает воспоминание о египетских пирамидах, а значит, о вечной загадке, о бесконечности времени, о тайнах, которые скрывает прошлое. Поэтому и золотая надпись – название – стилизована под иероглифы. – Он вытащил небольшую точеной формы коробочку. – А это футляр. Что ты скажешь о нем?

– Изу-ми-тельно!

Картон был обработан таким образом, что создавал полную иллюзию фактуры испещренного временем серовато-серебристого камня. Тончайшее напыление создавало непередаваемую игру света и теней. Послеполуденный луч солнца, скользнувший по поверхности, словно бы заставил заговорить молчавший в течение веков камень. Алекс улыбнулся:

– А теперь – самое главное. – Он осторожно развернул самый последний и самый маленький пакетик. – Это Пегас. Ле Клерк решил, что не стоит подражать оригиналу. Лучше создать свой собственный образ. Он, конечно, повторяет позу Танцующего Ветра и сразу вызывает воспоминание о нем, но одновременно и сам по себе – произведение искусства, а не дешевая копия оригинала.