Читать книгу "Выйти замуж за олигарха - Мария Жукова-Гладкова"

– Ну и как же институт теперь сотрудничает с зарубежными партнерами? – поразилась я. – На что иностранцы дают гранты? На создание отравляющих веществ?

– Профиль поменялся, – пожала плечами Агриппина Ивановна. – На той же базе создаются сельскохозяйственные удобрения. Я точно знаю, что в нашем институте создали какой-то очень эффективный порошок от тараканов. Мне его приносили. В самом деле тараканы ушли. Сейчас институт работает под конкретный заказ.

Андрюша предложил вернуться к Люське.

Агриппина Ивановна рассказала, что Люська была дерьмовым химиком, но очень активной общественницей. Ее и взяли в институт с прицелом на общественную работу – она тут же оказалась в комитете комсомола, правда, не освобожденным работником. Потом плавно перекочевала в местный комитет КПСС. Вскоре все поняли, почему Люська часть времени проводит в отделе. Именно она стала там стукачом.

Естественно, ее не любили. При ней не говорили ничего лишнего. Правда, появление Люськи помогло остальным сотрудникам отдела еще больше сплотиться. Появился общий враг. Как и соседки из подъезда Владимира Петровича, Агриппина Ивановна отметила Люськину жадность. Она всячески увиливала от сдачи денег на подарки к дням рождения, мужчинам на 23 февраля, свадьбы и рождение детей. Свой день рождения пыталась зажилить. Потом все делали вид, что не помнят, когда у нее дата, сама она не проставлялась, а ей от отдела ничего не дарили. После похорон начальника отдела Люська сказала, что в шкафу держит сверток с рваньем для похорон мужа – на тот случай, если случайно отравится на работе. Не в новом же хоронить? Все были в шоке.

– Просто патология какая-то, – вздохнула Агриппина Ивановна.

– А ее мужа вы знали? – спросила я.

Оказалось, что Владимир Петрович успел какое-то время поработать в том же институте и его, как исключительно талантливого специалиста, забрала к себе Контора. Но Люська успела его окрутить. Вероятно, пригрозила «аморалкой», а в те времена с этим было строго. Владимир Петрович явно не хотел портить себе карьеру и женился. Деталей, конечно, Агриппина Ивановна не знала, но весь отдел пришел к такому выводу.

– Хотя для Владимира Петровича она, вероятно, стала подходящей женой, – заметила Агриппина Ивановна. – Он был несколько не от мира сего. Увлечен своим делом. На самом деле увлечен. А она решала все бытовые вопросы. Пробила им квартиру, причем в «сталинке». Кто-то там умер, приватизации в те времена не было – и они вдвоем оказались в трех комнатах. Хотя, наверное, так и надо. Подобным людям легче жить.

Я спросила, поддерживала ли Агриппина Ивановна связь с Люськой после выхода на пенсию. Пожилая женщина покачала головой и сообщила, что Люська прорезалась примерно полгода назад, что вызвало большое удивление Агриппины Ивановны. Сказала, что звонит просто поболтать, а то у нее теперь много свободного времени, и телевизор надоел.

«А у Фисташкова что-то случилось полгода назад – как сообщил мне неизвестный абонент», – вспомнила я.

– Что она рассказывала про себя? – спросила я вслух.

– Она ушла от мужа к другому мужчине, правда, про него ничего не говорила, только что он очень обеспеченный человек. Как я поняла, ей стало некуда девать свою неуемную энергию. В очередях талоны теперь отоваривать не нужно, в доме все есть, даже бегать по магазинам и что-то искать нет нужды. Прислуга у нее или нет, сказать не могу. Мы об этом не говорили. Но даже если и нет, готовка на двоих занимает не так уж много времени. В общем, я поняла, что она мается от безделья.

– А еще кому-нибудь из ваших звонила? – спросил Андрюша.

Агриппина Ивановна знала только про одну женщину, которая, только услышав Люськин голос, послала ее подальше.

– А я не смогла, – вздохнула Агриппина Ивановна. – Я же не выхожу из дома. А хочется с кем-нибудь поговорить. Полтора года назад я пустила к себе жиличку. Очень милая женщина, приехала сюда из Узбекистана, но русская. Работы там нет. Вкалывает здесь на складе, приходит поздно, усталая. В магазин ходит, мне за лекарствами. Хорошая женщина. Я ей квартиру решила завещать. Близких родственников у меня нет, а дальних я с советских времен не видела, да и живут они не в Петербурге. И с какой стати я им буду квартиру отписывать, если мне от них никакого толка? А Леночка и «Скорую» вызовет, и похоронит меня…

– И часто вы разговариваете с Люськой? – уточнил Андрюша.

– А как позвонит. Раз в две недели, наверное…

– У вас есть ее телефон?

– Нет, – покачала головой Агриппина Ивановна. – Она сама всегда звонит. Я ее телефон не спрашивала. Сама ей звонить не буду.

Мы переглянулись с Андрюшей. Приятель попросил обязательно выяснить номер, когда Сидорова позвонит в следующий раз. Органы никак не могут ее найти.

– Что она натворила? – спросила Агриппина Ивановна.

– У нас есть подозрение, что она отравила нескольких человек – или продала яды, которыми их отравили.

Агриппина Ивановна ошарашенно посмотрела на Андрюшу, потом на меня, потом на Пашку, уже измучившегося без пива.

– Могла ли Сидорова изготовить яды смертельного действия? – спросила я.

– Нет, – уверенно ответила пожилая женщина. – По-моему, она за время работы в НИИ всю химию забыла. Несмотря на то, что НИИ был химическим. Она же не занималась практической работой, как, впрочем, и научной. И изначально предмет плохо знала, как я вам уже говорила. Может, от Владимира Петровича что-то оставалось? Тогда могла бы и отравить, и продать. С нее станется.

Мы пожали плечами, не желая сообщать про обыск в его квартире и полное отсутствие реактивов и готовых продуктов.

– А нотариуса вам посоветовала она? – уточнила я, почти не сомневаясь в ответе.

– Да. У кого я еще могла спросить? А уж Люська как раз из тех, кто не упустит наследство. Она сказала, что сама неоднократно к нему обращалась, дала телефон, адрес. Я позвонила, со мной очень вежливо разговаривали, уточняли, уверена ли я в той, кому хочу завещать квартиру. Даже когда я туда приехала, нотариус спрашивал, хорошо ли я подумала, и объяснял, что в любой момент могу завещание изменить. Но я его подписала. Вчера.

– Кто при вас заходил в нотариальную контору?

– Когда я была у нотариуса? Никто. В кабинет секретарь заходила или помощница. Я не знаю, как они правильно называются.

– Так, когда вы вошли в контору, кто там был? – спросил Андрей.

– В приемной сидела милая девушка, стол справа от входа, потом там есть помещение слева, я видела в нем двух женщин, может, еще кто-то был, но я туда не заходила. В кабинете нотариуса был он один.

– Посетителей никаких?

– Когда я пришла – нет, когда уходила, двое ждали в приемной и разговаривали с секретаршей.

– Двое?! – напрягся Андрей и попросил их описать.

По словам Агриппины Ивановны, это были мужчина и женщина лет сорока пяти на вид. Она не могла сказать, были ли они мужем и женой. Вообще не могла определить, кем они приходятся друг другу, да и видела их совсем недолго.