Читать книгу "Окончательный диагноз - Ирина Градова"

Мы не могли беседовать дольше и разошлись по своим операционным. Перед тем как войти в двери, я оглянулась и увидела удаляющуюся в противоположном направлении спину Гоши и его непривычно опущенные плечи.

* * *

Я заметила, что маленькие беды переносятся легче, когда впереди тебя ожидает нечто приятное. Ты ждешь этого события, готовишься к нему, и все печали как бы отступают на второй план, потому что думаешь: завтра (или на следующей неделе, или через месяц) произойдет нечто хорошее – день рождения друга, визит в театр, интересная встреча – и жизнь вновь окрашивается в яркие тона. У меня впереди было свидание с Валеркой и однокурсниками. Мы тогда были молоды и понятия не имели, что произойдет с нами в дальнейшем. Мне было страшно интересно узнать, чем занимаются мои бывшие приятели, а самое главное – какими они стали!

Лариска подхватила меня на своем «Опеле» у моей парадной. По дороге мы купили большой торт и букет цветов.

– Завтра Валерке можно будет встать на углу и торговать тортами и цветами до вечера! – с усмешкой подмигнула мне подруга.

Наверное, она права: каждый из визитеров непременно притащит стандартный «набор», и нашей бедной старушке придется соображать, куда девать все это добро, ведь оно скоропортящееся и требует быстрого употребления.

Удивительно, но пришли все, кроме двух человек, ныне живущих в других городах. Минут двадцать мы провели, внимательно разглядывая друг друга, пытаясь понять, кто изменился больше, кто меньше, в лучшую сторону или в худшую. Большинство моих бывших однокурсников неплохо устроились, работали в частных клиниках или фирмах, торгующих медицинским оборудованием или лекарствами. Те, для кого деньги давно перестали составлять проблему, пришли, так сказать, во всеоружии – обвешанные золотыми цепями и швейцарскими часами. Самыми скромно одетыми оказались мы с Лариской да сама Мила, которая нас всех собрала. Она работала в третьей городской больнице и звезд с неба не хватала. Зато в семейном плане у нее оказалось все в порядке: трое детей, работящий муж, дача, машина – в общем, осуществленная мечта бывшего советского интеллигента.

Валерка, как ни странно, показалась мне совершенно такой же, как и пятнадцать лет назад, когда она присутствовала на защите моего диплома. Потом я звонила ей время от времени – в основном чтобы поздравить с праздниками или справиться о здоровье, – но лично мы так ни разу и не встретились с тех пор, как я закончила институт. Валерка была страшно рада всех нас видеть. Она смотрела на нас снизу вверх, широко раскрыв прозрачные глаза, словно удивляясь, что все эти взрослые важные люди – ее бывшие студенты.

Как и предсказывала Лариска, тортов было почти столько же, сколько и людей, а для цветов не хватило ваз, поэтому частично Валерка разместила их в трехлитровых банках, а те, что не поместились и туда, оказались в ванне, наполовину наполненной водой.

Тостам не было конца. Валера наготовила кучу еды, да и ребята постарались, привезя деликатесов и дорогого алкоголя, и мы предавались воспоминаниям добрых часа три. Затем все расползлись по разным углам. Некоторые отправились курить на балкон, другие остались поболтать на кухне, а часть пошла в гостиную, чтобы посмотреть видеозаписи с нашего выпускного вечера. Я, Лариска и еще трое наших девчонок разместились на диване в спальне Валерки. Она вытащила из стенного шкафа большие фотоальбомы, и мы принялись с интересом их рассматривать. Молодая Валерка весело глядела почти со всех фотографий в первом альбоме. Как выяснилось, она никогда не отличалась красотой, но ее лицо словно бы светилось изнутри, а улыбка, казалось, могла очаровать даже камень. Кроме нее, на фотографиях мы видели ребят, учившихся с ней на одном курсе. В следующих альбомах чередой проходили перед нашими глазами все студенты, которых учила Валерка – начиная с тысяча девятьсот шестьдесят седьмого года.

Я не слишком люблю рассматривать фотографии – занятие это, на мой взгляд, довольно скучное, но тем не менее я никогда не отказываюсь, чтобы никого не обидеть. Но в тот день я убедилась, что порой следует уделять внимание и таким на первый взгляд бесполезным забавам.

– Глянь-ка, Агния! – взвизгнула Лариска, тыча мне под нос страницей из фотоальбома. – Разве это не Роберт?

Я взглянула на большую фотографию, где были изображены четверо молодых людей в белых халатах на фоне белой больничной стены. Действительно, одним из них оказался именно Роберт Караев – Лариска не ошиблась. Он сильно изменился с тех пор, набрал килограммов двадцать, стал солиднее, но ошибиться невозможно. Однако гораздо больше Роберта мое внимание привлек один из парней, стоявший с ним в обнимку и широко улыбающийся с черно-белого снимка.

– Валерия Семеновна, – обратилась я к Валерке, – а кто это?

Она сдвинула очки на нос и, внимательно посмотрев на фото, покачала головой.

– Честно говоря, девочки, понятия не имею. По-моему, это вообще не мои студенты – возможно, я вела у них практику. Честное слово, даже не вспомню!

– А что такое? – поинтересовалась Лариска, сообразив, что что-то происходит.

– Если не ошибаюсь, – задумчиво ответила я, – то этот парень рядом с Робертом – генеральный директор фирмы «Новая жизнь».

– Ну и что? – непонимающе переспросила подруга.

– А то, что этот мужик, честно глядя мне прямо в глаза, утверждал, что никогда раньше не слышал имени Роберта Караева!

Я показала снимок всем своим бывшим сокурсникам, но ни один из них, к сожалению, не смог ничего сказать. В общем-то, вряд ли стоило этому удивляться, ведь Роберт и парни на фото хоть и заканчивали тот же Первый мед, но семью годами раньше нас.

– Наверное, стоит спросить на кафедре, – посоветовал Толик Бондаренко. – Если тебе так нужно найти этого человека, вполне могут помочь.

Неплохая идея! Но визит придется отложить, потому что завтра у меня рабочий день, а вот послезавтра… Даже не знаю, почему меня так возбуждало мое маленькое расследование, ведь я никогда не считала себя авантюрной натурой. Тем не менее чем дальше я продвигалась, тем интереснее мне становилась, и я уже стала забывать, что затеяла все это исключительно из-за того, что испытывала непреодолимое чувство вины перед умершей Розой Васильевой. Меня увлекал сам процесс. И еще я разозлилась. Разозлилась потому, что генеральный директор «Новой жизни», посчитав меня глупой курицей, лгал мне в глаза. Да, но зачем, черт подери, это могло ему понадобиться?

* * *

Я едва дождалась момента, когда смогу съездить в свою альма-матер – Первый мед, или, вернее, теперь уже Санкт-Петербургский государственный медицинский университет имени академика Павлова. В мое время он назывался иначе, не столь громко и важно, но суть от этого ничуть не менялась: это учреждение вот уже на протяжении долгих десятилетий оставалось одним из лучших в стране, и конкурс на поступление туда оставался все таким же бешеным, как и в те годы, когда училась я.

Уже на подходе к главному корпусу я ощутила сильнейший приступ ностальгии. И почему я так редко сюда наведываюсь? Может, все же стоит обдумать предложение приятельницы и пойти преподавать на полставки? В конце концов, я кандидат наук, и зарплата даже за небольшое количество часов будет неплохой прибавкой к тому, что мне платят в больнице.