Читать книгу "Телегония, или Эффект первого самца - Инна Балтийская"

– Почему вы так уверены, что супруг уехал? А если он решил пристрелить неверную жену?

– Так не доставайся же ты никому! – с выражением продекламировала я. От нелепости этого разговора я немного развеселилась и даже спать хотело уже меньше. – Этакий Отелло Маврович Карандышев. Бросьте, Платон, готова поручиться – стрелял не он.

– Вы так хорошо разбираетесь в людях?

– Давайте на ты, ладно? – Упорное выканье начинало меня раздражать. – Нет, я хорошо разбираюсь только в биологии. Но Ромку я знаю с детства. Он не стал бы меня убивать, я уверена.

– Если вас это успокоит, он мог стрелять в меня, – заметил Платон.

– Считай, успокоил, – согласилась я. – И все же стрелял не он.

– Пусть будет так. Полагаете, он от вас отказался?

– Да, полагаю. – Я старалась говорить спокойно, но голос слегка дрожал. – Он решил, что у нас с тобой роман, и уехал, оставил меня сопернику. Все кончено.

– А у нас роман? – Его голос прозвучал странно.

– Ну… разве что платонический, – неуверенно ответила я. С чего это его так разобрало? – Ты же любишь Лилю.

– Да. Лилю… – Его голос тоже слегка дрогнул. – Вероника, ты знаешь, почему я в школу работать пошел? Моя мать умерла, когда мне было два года. Я ее даже не помню. Я всю жизнь любил лишь ее фотографию, которая у меня в комнате на стене висела. Отец после ее смерти начал пить, сильно… Он погиб, замерз где-то пьяный, когда я только в школу пошел. Воспитывал меня брат отца. То есть как воспитывал. Кормил, поил, покупал учебники. У него своих детей не было, вот они с женой меня и взяли. Жалели, наверное, но не любили, это точно. Так что у меня вместо матери было фото, а вместо отца… У нас в школе был учитель математики. Пожилой, добрый, умный… Я втайне считал его своим отцом. Он был так добр ко мне. И я полюбил математику. Формулы казались мне верхом красоты, венцом логики. Я хотел стать учителем и пойти в школу, чтобы быть таким, как он.

А потом я встретил ее. Лилю. Она показалась мне похожей на мать, такой была… теплой. Я поверил, что теперь будет все хорошо. Я смогу любить не только фотографию, не только свои фантазии. Мы поженимся, у нас будет большая дружная семья. Но она тоже меня покинула. Я хотел ее найти и спасти, потом хотел отомстить за ее смерть. Я и теперь хочу отомстить. Но я не могу, не могу, не могу любить только мертвых! – выкрикнул он.

Я тихо встала, подошла к нему и погладила по густым русым волосам. Он вскинул голову, обхватил меня обеими руками, прижал к себе и забормотал что-то, уткнувшись лицом в мой живот. Объятия становились все крепче, через пару минут я уже сидела на его коленях, а горячие мужские руки уже гладили шею, опускаясь все ниже в вырез халата…

Я не шевелилась, пытаясь разобраться в собственных чувствах. Хочу ли я Платона? Сейчас все произойдет, но я не испытываю к нему ничего, кроме жалости!

Халат полетел на пол, Платон подхватил меня на руки и понес к кровати, когда раздался резкий звонок мобильника. Хорошо, что нервы Платона оказались крепче моих, иначе ночь любви закончилась бы для меня в травмпункте. Но он все же положил меня на мягкий матрас, прежде чем достать телефон.

– Слушаю! – зло рявкнул он, но тут же сбавил тон: – Понял, выезжаю! Вероника, я очень виноват… Но народ весь на облаве, в наружке остался один человек… и он потерял Рыжего. Похоже, его похитили у нас из-под носа!

Глава 24

Мы с Платоном растерянно стояли в арке проходного двора. Похоже, именно сюда в два часа ночи свернул вдруг возжелавший прогуляться Петр Ромашов. Наблюдать за ним оставили молодого опера Тимура Алиева, все остальные, чье дежурство выпало на эту беспокойную ночь, принимали участие в операции «Перехват». Тимур ожидал, что эту ночь фигурант будет спокойно спать в своем номере, и слегка задремал в машине. Очнулся он лишь тогда, когда хлопнула гостиничная дверь и Петр Ромашов в легкой светлой куртке вышел на улицу. Постоял немного на крыльце, закурил и уверенным шагом двинулся вперед, в ночную темноту.

Тимур минуту поколебался – ехать за фигурантом на машине, выдавая слежку светом фар, или оставить машину и просто пойти следом? Петр шел медленно, и это решило для Тимура вопрос в пользу пешей прогулки. На приличном расстоянии он шел за фигурой в светлой куртке, которую было видно даже при неверном свете луны. Не похоже было, что фигурант опасается слежки. Он не оглядывался, не шарахался от посторонних звуков и не пытался петлять, заметая следы.

Петр с Тимуром мирно гуляли по ночному городу минут двадцать. Тимур совершенно расслабился и наблюдал за светлым силуэтом лишь краем глаза. Он стал смотреть по сторонам – на редкие освещенные витрины магазинов, на звездное ясное небо и вдруг, глянув вперед, обнаружил, что светлая куртка исчезла!

В два прыжка он добежал до конца улицы, осмотрелся – ни души. Бросился обратно – все магазины закрыты, двери домов заперты на кодовые замки. Его взгляд упал на небольшую подворотню рядом с тем местом, где он в последний раз видел фигуранта. Бросился в подворотню, пробежал сквозь небольшой проходной двор, но тщетно. Петр Ромашов исчез, словно провалился сквозь землю.

Тимур позвонил майору Федотову, но тот уже доехал до дома и собирался ложиться спать. Майор сообщил, что срывать людей с общегородской облавы нельзя, и посоветовал позвонить Платону. И теперь мы втроем стояли под темной аркой и понимали, что спокойно могли бы и не приезжать. Если Ромашова похитили или он сам вошел в один из окрестных домов, мы все равно его до утра не отыщем. Ночью нам просто никто не откроет дверей. Да и утром нам одним не справиться. Нужна бригада из десяти человек и ордера на повальные обыски. Еще одна версия – Ромашова увезли на машине. Въехать через узкую арку она не смогла бы, но вот с другой стороны дома вполне приличная асфальтовая дорога. Ромашову достаточно было проскользнуть узким проходом между домами, сесть в машину – и привет родственникам.

Немного побродив между домами, мы постарались утешить расстроенного Тимура и снова поехали в гостиницу. Всю дорогу я думала, как бы поделикатнее сказать Платону, что безумно хочу спать. Ничего не придумав, сказала без обиняков:

– Платон, я просто засыпаю на ходу. Давай придем и сразу спать, хорошо? Иначе помру ведь, честно!

Платон молча кивнул. Может, и обиделся, но не подал виду. Мы доехали до гостиницы, зашли в номер, молча переоделись и на сей раз действительно легли каждый в свою постель.

Мне удалось поспать часов пять, после чего меня разбудил сильный шум воды из ванной комнаты. Оказалось, Платон уже проснулся и принимает душ. Я нервно села на кровати и машинально запахнула халат. Надеюсь, ему не придет в голову немедленно продолжить то, что так кстати прервали ночью?

Платон вышел из ванной, завернувшись в махровое полотенце, и я тут же бросилась в душ. Стоя под горячими струями, я пыталась привести мысли в порядок, но пока не очень получалось. Чего я хочу на самом деле? Ромку?.. Нет, надо забыть о Ромке. Он бросил меня, теперь уже точно бросил. Так что я теперь свободная женщина и могу получать удовольствие от жизни. Меня хочет красивый парень, он мне тоже нравится. Он умный, добрый… да сколько можно себя уговаривать? Его жалко и хочется приласкать, как ребенка, но достаточно ли этого для меня? Впрочем, что я тут разнылась? Не замуж же мне выходить за этого провинциального мальчика! Почему я не могу расслабиться и просто получить удовольствие?