Читать книгу "Ваш мозг. Что нейронаука знает о мозге и его причудах - Марк Дингман"

К концу 1990-х гг. некоторые полагали, что разгадали суть наслаждения и связанных с ним зависимостей (поскольку они представляют собой навязчивое преследование того или иного вида наслаждения). Дофамин был виновником всех бед, ведь система вознаграждения работала как раз благодаря ему. Именно дофамин вызывал у людей приятные ощущения в ответ на любой положительный опыт. А прием наркотиков, который приводит к всплеску дофамина, нередко оканчивался зависимостью, поскольку человек отчаянно не желал расставаться с однажды испытанным чувством наслаждения.

Тем не менее у данного взгляда на наслаждение и зависимость есть изъяны. Такие сложные явления, как получение удовольствия и развитие зависимости, низвели до простых механизмов, возможных благодаря одному-единственному нейромедиатору. А мы уже успели усвоить, что в нейробиологии ничто не объясняется так просто.

О дофамине по-новому

В то же время, когда дофамин обрел известность как «нейромедиатор удовольствия», исследователи предположили, что его задачи намного сложнее. Один из недостатков гипотезы, по которой дофамин вызывает чувство наслаждения, обнаружился из-за опытов, в которых крысам резко понижали уровень дофамина в мозге. После этого животные будто теряли интерес к жизни (не хотели даже есть или пить), но все еще могли испытывать к чему-то «любовь». Например, если дать крысе с недостатком дофамина воду с сахаром (которую крысы очень любят), она все равно сможет наслаждаться ее вкусом7. То же происходит и с людьми, которым прописывают лекарства, снижающие дофаминовую активность мозга: невзирая на препараты, они могут получать удовольствие от приема, скажем, амфетамина8.

На закате XX в. вся вина за возникновение у человека зависимостей легла на нейромедиатор дофамин. Журнал Time даже назвал его «главной молекулой зависимости».

Еще один изъян в гипотезе о «нейромедиаторе наслаждения» обнаружился после того, как оказалось, что дофаминовые нейроны системы вознаграждения активируются и во время отрицательного опыта (после легкого удара током)9. Разве можно называть «нейромедиатором наслаждения» тот нейромедиатор, который помогает человеку запомнить нисколько не приятный опыт?

Как итог, исследователи усовершенствовали свое представление о дофамине. В новых гипотезах дофамин все так же связывали с приятным опытом, однако никто больше не заявлял, будто он отвечает за удовольствие. Чтобы разобраться в новых гипотезах, возьмем в качестве примера наслаждение вкусным мороженым. Представьте: вечер пятницы, вы приходите в новый магазин мороженого в своем городе и обнаруживаете, что там есть мороженое, которое вы никогда не пробовали прежде. Оно сочетает в себе самые любимые ваши вкусы (в моем случае это была бы смесь яблочного пирога, банана, булочки с корицей и, возможно, карамели). Вы покупаете это мороженое, и вам дают рожок, вкуснее которого вы в жизни не пробовали.

Согласно первой гипотезе, дофамин помогает мозгу сформировать воспоминания, которые связывают это мороженое – награду – с обстоятельствами его приобретения (с тем, что вы купили его в новом магазине мороженого, вечером пятницы и т. д.). Награда может быть связана с мельчайшими подробностями – с тем, как пахло внутри магазина, какая музыка играла по радио, пока вы были там, и даже в каком настроении вы ели это мороженое.

Связав вкус мороженого со всеми этими подробностями, мозг поможет вам в будущем повторить этот восхитительный опыт. Теперь вы ни за что не забудете, где именно приобрели такое вкусное мороженое. Когда бы вы ни сталкивались с намеками на это приятное событие, мозг будет напоминать вам о вкусе того самого мороженого – из-за чего у вас будет резко появляться желание попробовать его вновь.

По второй гипотезе дофамин в основном отвечает за порождение мотивации, необходимой для поиска этого мороженого. Каждый раз, когда вы будете проезжать мимо того магазина, или каждым вечером пятницы, или каждый раз, когда будете слышать ту песню, благодаря дофамину у вас будет появляться стойкое, целенаправленное желание купить то восхитительное мороженое.

Третья гипотеза: дофамин помогает мозгу распознавать ошибки предсказания вознаграждения. Другими словами, мозг, столкнувшись с чем-то, способным принести человеку удовольствие, заранее прикидывает величину возможного вознаграждения (как сильно у человека повысится настроение, сколько будет длиться это состояние, насколько человеку будет приятно). Если последующий опыт превысит ожидания мозга, то дофамин вызовет у человека бурный эмоциональный отклик. Если же ожидания мозга не оправдаются, он подавит в себе дофаминовую активность. С помощью дофамина мозг учится предугадывать величину возможного вознаграждения, а человек благодаря этому осознает, какое вознаграждение для него важнее всего – то есть к чему он должен стремиться в первую очередь. Перенесем это на наш пример с самым вкусным мороженым в жизни: когда вы пробуете его впервые, оно оказывается намного вкуснее, чем ожидал мозг (несмотря на то, что вы уже пробовали мороженое прежде, именно это оказалось особенно вкусным). Дофаминовые сигналы помогают мозгу запомнить, что мороженое из этого магазина – самое вкусное. А потому мороженое оттуда будет для вас желаннее любого другого мороженого и в следующий раз вы наверняка возвратитесь именно в этот магазин.

С ГЛАЗ ДОЛОЙ – ИЗ СЕРДЦА ВОН

Если вы хотите заставить мозг забыть о каком-то приятном опыте (например, о вкусной пище), уберите все напоминания о нем с глаз долой – или хотя бы перекройте к ним доступ. Во время одного исследования в кабинетах, где находились испытуемые, стояли миски с крекерами. Иногда их оставляли прямо на столе, за которым сидел испытуемый, иногда – в ящике стола, а иногда – на шкафу в паре метров от испытуемого (так, чтобы достать их можно было, только поднявшись из-за стола). Люди съедали примерно на 34 % меньше, если крекеры находились вне поля зрения (то есть в ящике), и на 30 % меньше – если до них было сложно добраться (на шкафу)10. Значит, если какой-то предмет спрятать или поместить в труднодоступное место, это поможет быстрее избавиться от связанной с ним вредной привычки.

Все перечисленные гипотезы (или даже их сочетание) способны объяснить причины состояния, настигшего господина С. из начала главы. Согласно первой гипотезе, повышение дофаминовой активности в его мозге привело к тому, что он особенно хорошо запомнил наслаждение, которое получил от первой игры в лотерею. Согласно второй, у него появилось стойкое желание покупать лотерейные билеты. Согласно третьей, когда господин С. побеждал в лотерее, его мозг из-за высокой дофаминовой активности оценивал эти победы неоправданно высоко и ставил их на первое место среди всего, что для господина С. было приятным.

Ученые так и не сошлись во мнении, какая гипотеза верна. Возможно, все они правильны хотя бы отчасти: то, что дофамин выполняет различные задачи в системе вознаграждения, слишком уж похоже на правду. А может, ни одна гипотеза не верна – есть ученые, которые даже сегодня уверены в том, что роль дофамина в системе вознаграждения переоценена11. По их мнению, дофамин – лишь один из множества нейромедиаторов, важных для системы вознаграждения. Как бы то ни было, большинство современных исследователей все-таки согласно с тем, что дофамин не стоит называть «нейромедиатором удовольствия».