Читать книгу "Вспомни меня - Эми Маклеллан"

– Включайте телевизор, местные новости на Би-би-си, – командует сосед. – Я зайду обсудить в десять. Не забудьте поставить чайник, дорогая.

Что?! Однако он уже положил трубку. Я нажимаю кнопку на пульте, ощущая подползающий трепет перед тем, что увижу. И не зря – комментатор как раз заканчивает репортаж о течи в магистральном водопроводе, и картинка на заднем плане сменяется видео с нашим домом сразу после убийства. У двери еще растянут белый тент, криминалисты в спецкостюмах с деловитым видом ходят прямо по клумбам.

Съемка вдруг переключается на группу людей, стоящих возле административного здания. Пара из них держит самодельные плакаты «Справедливость для Джоанны!». Потом дают крупный план мужчины с редеющими, наполовину седыми волосами и щетиной на щеках. Внизу подпись: «Алан Уорнер, сосед и друг убитой».

– Мы здесь, чтобы обратиться к возможным свидетелям, – поясняет он корреспонденту. – Прошло уже больше недели, и мы озабочены тем, что полиция, вместо того чтобы кого-нибудь арестовать, третирует членов семьи.

Я напрягаюсь. Чем нам могут помочь нападки на следствие? Камера переключается на худощавого юношу с мягкими каштановыми волосами и выступающими скулами. «Джеймс Бейли, сын убитой». Я задерживаю дыхание – справится ли он с волнением?

– Мама была чудесным человеком, ее все ценили и уважали. Мы просим откликнуться тех, кто обладает хоть какой-то информацией, которая может помочь полиции поймать ее убийцу. Если кто-то что-то знает – пожалуйста, прошу вас…

У него обрывается голос. В кадр вновь вступает мужчина постарше.

– Пожалуйста, свяжитесь с полицией, если вы находились в той части города вечером двадцать восьмого марта. Убийца должен был испачкаться в крови. Если вы видели кого-то, кто пытался избавиться от одежды или вообще странно себя вел, позвоните по этому номеру. – Он поднимает написанный от руки плакат.

Репортаж переключается на миловидную смуглую женщину с очень коротко остриженными черными волосами. Подпись поясняет, что это детектив-сержант Нур.

– Мы, разумеется, поддерживаем призыв к тем, кто что-либо знает об этом преступлении, обращаться в полицию. Я, однако, просила бы их воспользоваться нашим телефоном доверия. – На экране появляется другой номер.

Едва я выключаю телевизор, как раздается стук в заднюю дверь. «Бежал он, что ли?» – думаю я, внутренне застонав. Открыв, я осматриваю мужскую фигуру перед собой: высокий, плотный, примерно нужного возраста. На голове, правда, ничего нет, однако голос исключает все сомнения.

– Извините, Сара, забыл про кепку, но это я, Алан, – бормочет он, уже стоя в кухне.

Я заглядываю ему через плечо, надеясь увидеть племянника.

– А Джеймс не с вами?

– К сожалению, дорогая, ему нужно было вернуться на работу. Между нами, по-моему, он просто боится сюда возвращаться – вы понимаете, из-за чего. – Мужчина кивает на пол. – Я говорил ему, что здесь все отмыли, но ему, кажется, только еще больше поплохело. Ну, он ведь совсем молодой парнишка, правда же?

Я стараюсь скрыть разочарование. Конечно, я все понимаю, но мне все же хотелось бы, чтобы он вернулся. Это же глупо – вкалывать посменно на какой-то заправке и жить в дурацком съемном доме, когда есть свой, где о тебе могут позаботиться.

– Ну, – говорит Алан, хлопнув в ладоши, – что думаете? Как вам мой дебют на телевидении?

Он выжидающе улыбается.

– Здорово получилось. – Оценивать чужие усилия по поимке убийцы сестры странно, однако некрасиво одергивать человека, который пытается тебе помочь. – Правда, детективу Нур, похоже, что-то не понравилось.

– А, путаница с телефонами… Сами виноваты, что не захотели сотрудничать. Пришлось взять общий номер с их сайта. Она потом со мной говорила – они, понятно, не хотят, чтобы туда посыпалась куча звонков. Ну если ни к кому не обращаться, то и звонить никто не будет, понятное дело. Уж лучше неправильный номер, чем вообще никакого, вот что я думаю.

– Да, вы, наверное, правы.

Он ухмыляется, и я замечаю желтый налет у него на резцах. Похоже, Алан не особенно утруждает себя чисткой зубов.

– Ну еще бы! – Он плюхает на стол пакет с покупками. – В мире есть два типа людей, Сара. Одни ноют, другие делают. Когда я вижу что-то неправильное, то просто не могу пройти мимо.

Он открывает шкафчик.

– Кстати говоря. Я тут кое-что прикупил – вы ведь домоседка, и я подумал, что у вас на кухне наверняка шаром покати. Вот булочки по пятнадцать пенсов, для тостов подойдут идеально.

В пакете еще тушеная фасоль, консервированные сосиски, снова печенье и несколько сырных лепешек собственного приготовления. С голода я теперь не умру, а вот цингой могу заболеть. Или витамин C есть в вине? Его все-таки из винограда делают. Попросить, что ли, Алана взять для меня из супермаркета бутылочку-другую в следующий раз? Нет, не надо, чтобы кто-то знал, сколько я пью, обо мне может сложиться превратное впечатление.

Алан тем временем щелкает кнопкой на чайнике – прямо по-хозяйски, осваивается на глазах. Я и хотела бы рассердиться, однако на самом деле в компании как-то даже приятнее. Без Джоанны дома совсем пусто. Алан все болтает о чем-то – вроде об акцизе на сладкую газировку, – хотя уже через силу, словно спортсмен после важной игры. Как будто выдохся – вот правильное слово.

– А как вам наши плакаты? Мне помогал Поляк Боб. Мы хотели сделать с фотографией Джоанны, но тогда они обошлись бы по пятнадцать фунтов каждый. Джеймс молодец, хорошо выступил и выглядел отлично, а это в таком деле не повредит. Не смотрите на меня, сами знаете, что так оно и есть. Вы тоже, кстати, были бы к месту в качестве лица кампании – двое лучше, чем один.

– Ни за что! – Я продолжаю читать книги о психопатах и знаю, что для главного подозреваемого типично попытаться влезть в разворачивающуюся драму полицейского расследования. Мне меньше всего нужно сейчас привлекать к себе внимание.

– Хорошо, хорошо. – Алан поднимает руки, как бы признавая, что сдается. – Это была последняя попытка. О, у вас здесь местная газета свежая – я гляну, пока вы готовите чай? Вода, кстати, закипела.

Я отыскиваю чайные пакетики и нюхаю молоко – не испортилось ли? Алан читает вслух о дорожных работах на трассе и сокращении ассигнований на библиотеку. Я стараюсь абстрагироваться, сосредоточившись на поднимающемся из чайнике облачке пара, на распускающемся в темном чае белом цветке молока, на звяканье ложечек в чашке. Сейчас это называют осознаванием – о нем пишут во всех газетах, каждая звездулька утверждает, что его практикует. Мы на форуме как-то смеялись – с нашими диагнозами поневоле так залипаешь над каждой мелочью.

«Кувалдой по башке, и ты «в текущем моменте» навсегда и бесплатно. По эффекту с антероградной амнезией ничего не сравнится», – язвительно прокомментировал некто Реднек82. Судя по постам, у него было довольно бурное прошлое – вплоть до драки в Челтнэме (не на джазовом фестивале, конечно, а на ипподроме). Закончилось все вмятиной в черепе, пожизненной апраксией, хронической усталостью и проблемами с памятью. Помню, я ответила тогда вереницей смайликов и предложением открыть совместный бизнес: «Ахаха!!! Кто притащит кувалду?!!» А ну как Нур, просматривая мои комментарии, сочтет эту шутку – довольно сомнительную, конечно – доказательством моей склонности к убийству? Я невольно вздрагиваю.