Читать книгу "Философия без дураков. Как логические ошибки становятся мировоззрением и как с этим бороться? - Александр Силаев"

Жак Лакан. «Значение фаллоса»

Про фаллос отсюда понятно не до конца. Но зато проясняется с фрейдомарксизмом.

Но давайте отойдем от философии.

То же самое правило – чем проще, тем лучше – относится к сбору информации и планированию. Кажется, что чем больше собрал информации – тем лучше для дела. До определенного момента – да. А потом – нет. И момент перелома функции полезности наступает быстрее, чем кажется.

Можно выбирать акции в портфель, обращая внимание на 3–4 критерия раз в год, а можно анализировать 30–40 критериев каждый день, дополнительно советуясь с консультантами. Кажется, что второй вариант – удел профессионалов. Так вот нет. Специально ставили эксперименты. Разбивали людей на две группы, первая имела минимум информации (в основном динамику котировок), вторая – максимум (любая отчетность, плюс прогнозы аналитиков, все в режиме реального времени). В итоге первая группа заработала в два раза больше денег (подробнее об этом смотри у Джона Лерер, «Как мы принимаем решения»). Дополнительное знание не улучшило, а ухудшило результат.

Для принятия решений нам нужен не максимум, а оптимум информации, и оптимум далеко не максимум.

Вряд ли люди каждодневно заняты отбором акций, но это касается чего угодно. Переизбыток информации может вредить при любом прогнозе, любом решении. Например, чтобы предсказать итог футбольного матча лучше, чем «50 на 50», достаточно знать статистику игр двух команд и на чьем поле играют. Все! Это оптимальный набор данных, любая другая информация – уже избыточна, она не улучшает прогноз (подробнее см. Дункан Уоттс, «Здравый смысл врет. Почему не надо слушать свой внутренний голос»). Между тем, при желании, можно учесть еще сотни параметров. Состояние здоровья игроков, их возраст, личную жизнь, биографию тренера, погодные условия, месяц и день недели и т. д. Можно, но не нужно.

Аналогично при любом решении. Можно выбирать работу, место жительства, деловых партнеров, одежду, еду. В каждом случае можно учесть сотни параметров, но не нужно. Тридцатый по весу фактор мало что добавит в оптимизацию, но усложнит и запутает задачу. При сборе и анализе информации важно понять, что действительно важно, и вовремя остановиться.

Напоминает анекдот про эстонца. Надеюсь, эстонцы простят, но медленный рассудительный человек в анекдоте часто эстонец. Едет машина, на дороге дохлая кошка. Эстонец медленно выходит, кладет ее в багажник и едет дальше. «Пригодится», – поясняет своим спутникам. Ездит туда-сюда, спустя пару дней наконец выбрасывает кошку: «Не пригодилась».

Так вот, не надо подбирать «дохлых кошек» – они скорее не пригодятся, чем пригодятся, но занимают место в багажнике и плохо пахнут.

При этом правило универсально, касается не только информации, но и обычных вещей. Когда мы выходим из дома, нам могут пригодится на улице сотни вещей. Можно проявить фантазию и представить все эти сценарии. Именно сотни, если так не кажется, то фантазия еще не включилась. Но мы не набиваем ими карманы, место там стоит больше, чем учет вероятности в 0,1 %. Если эта вероятность реализуется, мы как-нибудь обойдемся без этой вещи или зайдем за ней в магазин. Точно так же с ментальными вещами: не набивайте ими ментальные карманы.

Например, если можно не планировать тщательно, то лучше не надо. Все равно все пойдет не так. Важны не 256 пунктов плана на все случаи, а общее представление, что нам надо и что для этого есть: цель, компас, ограничения, средства. Все это помещается в небольшом мысленном рюкзачке, а повозка планов, как правило, избыточна. Ввяжитесь во что-либо, а там видно будет.

Не стоит переусердствовать и с классификацией. В группу можно объединить что угодно. Например, людей, рожденных в понедельник. Людей с именем на букву А. Эта группа может даже найти у себя много общего, помимо дня рождения и буквы. Можно даже выпускать монографии: «Психопатологии понедельничных личностей». Многие будут кивать, как это точно, как это про них и тех, кого они знают. Но это будут ложные множества. Это все дохлые кошки, в хозяйстве не пригодятся.

Нужна данная классификация или нет, можно проверить на простом тесте. Позволяет ли она как-то предсказывать будущее? Изменять мир успешнее, чем без нее? Приносить очевидную пользу? Если такие следствия незаметны, то перед нами в лучшем случае интересная выдумка. В худшем – неинтересная.

Глава 26

Неуязвимая теория – это мусор

Непристойное предложение. – По правилам положено подставляться. – Профессиональные убийцы гипотез.

Поддерживай контакт с миром. Ищи обратной связи, хотя иногда это больно.

Почему так важна фальсифицируемость наших гипотез? Потому что если ее нет, гипотеза никак не связана с миром. Она произвольна. На ее месте может быть что угодно при условии, что кому-то почему-то так хочется. Если мы считаем, что Иксы негодяи, но при этом не раскрываем условия, при которых мы передумаем, то про Иксов можно подумать вообще что угодно – например, что это летающие бессмертные существа. Если мы вне зоны проверки, мы свободны и открыты любому бреду, лишь бы нам нравилось.

А теперь сравните, каково соотношение полезных, сильных гипотез на некую тему – и каких угодно вообще. Подумать что угодно, и чтобы оно оказалось лучшей гипотезой – все равно что ловить преступника, наугад сев на любую скамейку в городе: возможно, он сейчас сядет рядом, ведь это не исключено – раз, а скамейка нам нравится по каким-то своим, далеким от криминалистики мотивам – это два. Но это чушь, преступников так не ловят. И сильные гипотезы тоже.

Если непонятны условия опровержения теории и при этом предлагаешь ее принять – это просто непристойное предложение. Нельзя так не уважать людей.

Не обязательно прописывать специально «я изменю свое мнение, если…». Но это должно быть понятно. Например, вот данный текст, который сейчас перед вами – как обстоит с ним? Очень просто: речь в нем о правилах эффективности мышления. Я готов немедленно взять свои слова обратно, если будет доказано и показано, что более эффективен способ, поступающий наперекор этим правилам. Что люди, мыслящие наоборот, в среднем чаще достигали бы успеха. Отдельные случаи, конечно, не считаются. Ссылками на отдельные случаи можно обосновать любой бред. Покажите на корректной выборке, что это не работает, и я… нет, я не обязуясь распечатать файл на принтере и прилюдно съесть (боюсь, это невкусно), но обязуюсь всячески, как могу, откреститься от плохой идеи и пресечь распространение.

Видите, я очень легко подставился – как и следовало. А теперь попробуйте зайти, например, в любую церковь любой религии и спросить, какое событие в мире, какой факт заставили бы священника (или кто там за него?) поступить схожим образом. Или попробуйте зайти в любую партию и спросить любого политика. Между тем любой нормальный ученый (и шире – любой рационалист) всегда подставлен целиком и полностью. Их это не смущает. Смущало бы, если это было не так.

Также повторим: теория должна быть жесткой, в единственном экземпляре, без вариаций. Если там все можно поменять, и будет столь убедительно, как и раньше, и ничего не захрустит, то значит, мы опять занимаемся произвольной блажью. Снова ловим преступника, сидя на самой симпатичной (или первой встречной) скамейке. Снова ищем клад, тыкая пальцем в карту.