Читать книгу "Уроки правильной ориентации - Александра Ермакова"

— Да-а! Как и договаривались, к девя. ти, — косится на меня, и теперь её недоумение становится таким же ярким, как и моё.

— Саша, это. — понимаю, блин, что вот сейчас нужно быть мудрее. И унижать Валикову — не время! Самой нужно уносить ноги, чтобы собраться с мыслями!

Упираю руки в бока, и гляжу на Альбину не как на соперницу, а как на подругу по несчастью, и это. работает! Валикова тут же мимикрирует в новый образ и тоже упирает руки в бока.

— Так ты нас обеих?.. — бросает она упрёк, повышая тон.

— Да я. — бодро начинает Саша, но я не даю оправдаться.

— Вот потаскун! — обвиняю Великого, а смотрю на Валикову. Она и рада кивать.

— Да мы же с вами. — он явно хочет укорить, что мы все просто друзья и не более, но мне это не выгодно. И Але, очевидно, тоже.

— Просто что-то! — восклицает она, взмахнув свободной рукой. — Это же надо. неужели ты хотел два свидания подряд?

— Свид. — бедолага даже оправдаться не успевает. Мы с Валиковой все фразы перетягиваем на себя, всё сильнее оголяя ЕГО!

— Воу-воу! — перебиваю несчастного снова, категоричным жестом возмущения. — Серьёзно! Он этого и хотел!!!

— Да-да! И я в такое не играю! — Альбина делает шаг назад.

Делать нечего. Есть такое страшное выражение “женская солидарность”, под которое можно вершить крутые злодеяния, и радоваться вескому пусть и размытому оправданию!

Нарочито обиженно срываю с вешалки куртку и сумку:

— А знаешь, что? — обращаюсь к Валиковой, ныряя рукой в рукав.

— Что? — она прищуривается, рьяно кивает, уже заранее готовая на всё, лишь бы и я ушла из этой квартиры! Ути, крошка… да-да, верь каждому моему слову.

— Пусть сидит сам с собой! Романтик на одного! — заявляю с гордостью, донельзя довольная собой.

— Точно! — Аля по-глупости думает, что выходит “непроигравшей” из ситуации, наивно бросается к лифту. Жмёт кнопку, обнимая бутылку и судя по её чумному взгляду, она вот — вот предложит раздавить на двоих купленное винцо.

Капкан захлопывается!

Уходим, не прощаясь, и уже в лифте, Валикова пытается со мной заговорить, а я терплю, как могу. Да-да, милая, мы просто подруги по несчастью… Главное не возвращайся в ту квартирку, где уже готовенький и перевозбуждённый герой, может и на твоё мясцо со злобы броситься.

— Удачи, — киваю уже на улице и с самым непроницаемым видом, шагаю к машине, чтобы не вызывать такси, стоя на холоде.

— Погоди. что? — останавливается Аля.

Она что, и правда решила, что сейчас между нами будет заключено перемирие?

Пфф! Она ещё большая дура, чем я думала!

Глупая! ГЛУПАЯ! Ведь могла остаться и утешить несчастного… Я же его ей просто на блюдечке с голубой каёмочкой. Ну бери и радуйся! А она… женская солидарность. Так и просидит со своей солидарностью всю жизнь, обнимая бутылку вина.

— Ничего, я домой. Пока, — натянуто улыбаюсь, закрывая дверь машины.

Но не успеваю продумать, как вести себя дальше, приходит СМС от Саши с извинениями. Украдкой слежу за Валиковой, пришло ли ей, но надо же, вроде тихо! Валикова стоит потерянная и жалкая, как бы не старалась это завуалировать задумчивостью. Что ж её компания на сегодня, как я и предрекла — бутылка вина! С ней она и ретируется до ближайшей остановки.

И мне становится злорадно хорошо! Полагаю, она Великому не интересна… и можно устыдиться сейчас, НО я никого за руку не тащила и обещаний не давала. Он сам профокапил момент, да и я почти на финишной прямой.

Наверное. Хотя кто его знает. Но после того, что сегодня между нами было, а это как минимум два трепетных, сшибающих молниями момента! И Александр мне почти доказал, что, или я победила по части перевоспитания, или попросту он никакой не гей!

Так гей или не гей…

Такси никак не ищутся! даже обидно, сделала-то всего пару глотков, ну может бокальчик, но права дороже. И вкус вина ещё во рту чувствуется. Да и не настроена я сейчас следить за дорогой.

Меня одолевают мысли, вот и сижу, барабаню пальцами по рулю, проговаривая про себя заветное: гей или не гей?

Да так проваливаюсь в задумчивое решение глобального вопроса века, что запоздало реагирую на открывающуюся дверцу со стороны пассажира.

— Чего тебе? — с недоумение спрашиваю, когда в тачку садится он. Тот самый гей или не

гей…

— А тебе чего? — парирует с той же злой простотой Великий.

— Ты гей? — вот так просто вопрос слетает с языка, и всё. Теперь уже мы играем открыто!

— Гей ли я? — идиотски коверкает фразу Саша. — Это важно? — он явно бросает вызов. А это уж ни в какие ворота! Что за времена пошли?! ВСЕ бросают вызов!

— Важно! — киваю рьяно, словно вот-вот поставлю жирную точку. — Потому что, если да. будь готов к перевоспитанию, милый!

— Готов ли я перевоспитываться… — бормочет он совсем тихо и так ошарашенно, будто я или его совсем уничтожила вопросом, или попала в цель.

М-м-м?

Это что значит?

Вы не сказали нет, вы не сказали да.

Твой Василёк, от моей Василиски далёк!

Александр

Я-то готов, но только вместе с тобой, — киваю зло.

Это что значит?

— То, что тебе пора преподать урок вежливости и деликатности, — меня буквально раздирает от негодования. Тем более, не ожидал, что мой слегка пьяный порыв приведёт к такому разговору.

— А я разве хамлю? — выпучивает и без того большие глаза Вера.

— Ты бестактно ткнула…

— Прости, не знала, как ещё спросить.

— Поэтому в лоб? Вот так с наскоку и без смазки? — еле сдерживаюсь от смеха, потому что Вера застывает от этой шутки. Прямо вижу, как у неё вертятся шестерёнки в голове, примеряют одно к другому. — А если для меня это… болезненная тема? — задача не из простых.

Дурёху нужно и пристыдить, и не спалиться и ответа не давать однозначного. Да ещё вино говорит само за меня, так и тянет на безумные поступки.

— Так поделись! — робко улыбается Вера, у меня сердце из-за этого нежного тона в груди кульбиты выписывает. Так и хочется сдавить тонкую шею, и прекратить наши мучения.

— Я готова выслушать, понять. — она кивает, разыгрывает тут все понимающую святошу — прям сама Мать Тереза, — и взяться за твоё…

— Ну так возьмись!.. — вскидываю брови, переводя шутку в пошлую плоскость. Она понимает, что я не про “перевоспитание”, потому что нагло и самоуверенно кошусь в область паха, намекая, что самое-то главное там.

Опасный момент. с одной стороны это выглядит как вызов гетеросексуальной девушке, решившей ввязаться в унизительную и бестолковую возню с чьим-то там переделыванием. Это можно обставить, как “Стыд тебе, Вера, и позор!”. Рассмеяться ей в лицо! Обвинить, что мыслит узко и пошло. А с другой стороны…