Читать книгу "Женщины Парижа - Летиция Коломбани"

За одну погибшую – одна спасенная.

В тот вечер Солен дала еще одну клятву. Она вытащит Лили с улицы, чтобы искупить смерть Синтии.

Тут уж редактированием писем не обойдешься. Ей придется задействовать все свои связи, все рычаги, и активизировать все контакты во Дворце. Перетянуть на свою сторону директрису, соцслужащих, Сальму, всех волонтеров, технических работников. Солен должна будет мобилизовать всю свою волю, упорство, мужество и терпение. Но победа возможна, она это чувствует, знает. Если Ангелу с Рене это удалось, почему она не сможет?

Синтия была права. Иногда одних слов бывает недостаточно.

А уж когда они бессильны, нужно переходить к действию.

Глава 27

Мы должны верить в нашу работу и наши методы, верить, что это может произойти, и тогда это произойдет.

Уильям Бут

Париж, 1926 г.

Снизу вверх Бланш смотрела на выгравированную на фасаде здания надпись: «Дворец женщины». Рука ее скользнула в руку Альбена, стоявшего рядом. Они это сделали!

В последние недели оба они работали не щадя сил, буквально днем и ночью. Кампания по сбору денег стала еще активнее. Сами Пейроны умножили выступления, статьи, лекции, выкладываясь до последнего. И наконец им удалось завершить эту гигантскую, почти нечеловеческую работу. Дворец перестал быть призраком, теперь он реально существовал. Вот он, здесь, перед ними, величественный, отмеченный знаком «Крови и Пламени» Армии спасения.

Дворец женщины был официально открыт 23 июня 1926 года. Генерал Брэмвелл Бут специально по этому случаю приехал из Лондона. В тот день в огромном конференц-зале Дворца собралось около двух тысяч человек. Члены Комитета[38] заняли свои места на сцене по обе стороны от представителя президента Республики. Господин Дюрафур, министр труда и гигиены, сказал приветственное слово, выражая благодарность, восхищение и признательность членам Армии спасения. Затем слово взял Альбен, уставший, измученный, но весь лучившийся радостью. Благодаря кампании по сбору средств им удалось собрать три миллиона франков! Однако вопреки их ожиданиям возникла необходимость собрать четвертый миллион для оплаты размещения жильцов, ибо нужные для этого средства значительно превысили запланированные суммы. Борьба еще продолжалась.

Стоя рядом с ним на сцене, Бланш вспоминала свою давнишнюю встречу с Маршальшей в Глазго, которая ей тогда бросила: «А чему лично вы собираетесь посвятить свою жизнь?» Теперь ответ на этот вопрос был здесь, в стенах Дворца, в этой крепости, предназначенной для обездоленных женщин. Она думала и обо всех тех, кто в будущем найдет здесь убежище и будет спасен. Думала о монахинях, прежде живших в этом монастыре и когда-то изгнанных, о тех, кто был тут погребен, прямо под их ногами.

На лице Бланш было отражено все: бесчисленные бои, слезы несчастных, некогда орошавшие ее лицо, все разочарования, которые пришлось пережить, неблагодарность и презрение, сыпавшиеся на нее со всех сторон. И вот Бланш стоит здесь, в своем Дворце, да, она больна, изнурена непосильным трудом, с телом, покрытым бесчисленными шрамами, полученными в битвах, но и с великими трофеями.

На собрании присутствовали и ее дети: трое сыновей и три дочери, все также вступившие в Армию спасения, все в одинаковой униформе. Дети ее были красивы и мужественны. Когда-то, пока сыновья ее сражались на войне, дочери, совсем юные, тоже вступили в Армию спасения в роли офицеров-салютистов. Пройдет еще несколько лет, и ее старшая, Ирен, будет назначена комиссаром и возглавит парижское подразделение, следуя по стопам родителей.

Ее подруга Эванджелина тоже приехала из Англии на церемонию открытия Дворца.

Это была самая верная подруга Бланш, подруга на все времена, и за годы разлуки ее привязанность к Бланш нисколько не изменилась. Оставшаяся незамужней, она одна из них двоих осталась верна их юношеской клятве, которую они когда-то дали друг другу.

В рядах приглашенных Бланш увидела и Изабель Манжен, свою Манженетту, как она привыкла ее называть, – модисточку с улицы Катр-Септамбр[39], одновременно с ней вступившую в Армию спасения. Вместе с ней она делила горький дебют, вместе они голодали, мерзли. Но и смеялись вместе, и плакали тоже. Именно ей, своей преданной союзнице первых лет существования Армии спасения, Бланш решила доверить управление Дворцом. В ее сильных и надежных руках это гигантское судно всегда будет двигаться верным курсом.

Наконец в начале июля Дворец женщины распахнул двери для своих первых обитательниц. Среди них Бланш узнала молодую мать и ее ребенка, которых она когда-то нашла дрожавшими от холода в картонной времянке, под толщей снега. Им удалось выжить: они смогли найти себе временное пристанище в разных ночлежках, питаясь «Полуночным супом», который салютисты раздавали беднякам. В просторном фойе Дворца эта женщина ласково улыбнулась Бланш. На руках у нее был ребенок, и этот образ стал для Бланш образом победы, настоящей победы, самой подлинной из всех побед, единственно достойной внимания.

Но если час славы и пробил, то бой еще не закончился. Опять, опять у Пейронов была куча новых планов. Перед глазами Бланш уже вырисовывался новый грандиозный проект: Дом матери и ребенка. Альбен же все силы отдавал проекту приюта для бездомных мужчин в Тринадцатом округе, строительство которого он собирался доверить архитектору Ле Корбюзье.

Наконец 7 апреля 1931 года Ассоциацией французских благотворительных обществ Армия спасения была объявлена «общественно-полезным и значимым учреждением». Организация Уильяма Бута, долгое время считавшаяся полулегальной и семейной, в конце концов получила не только одобрение парижского общества, но и была признана правительством Франции.

В том же году, 30 апреля, Бланш получила, сразу после Альбена, титул кавалера ордена Почетного легиона, который ей вручили в большом зале Дворца. Этот день совпал с сороковой годовщиной их брака. Они дружно отпраздновали его в окружении детей и внуков, собравшихся по такому случаю все вместе в Париже.

Увы, эти великолепные дни супружеской четы Пейронов не продлились долго. Внезапно и резко ухудшилось состояние здоровья Бланш. Некоторое время спустя доктор Эрвье обнаружил у нее последнюю стадию рака. Горькую новость Бланш приняла, как и все остальное, – мужественно. Она предпочла никому ничего не сообщать, держать всё в секрете. До самого конца она отказывалась от морфина и других медикаментов, которыми доктор пытался облегчить ее боль. Бланш всю свою жизнь сражалась, не могло быть и речи, чтобы она спасовала, даже перед вечностью.

Альбен находился возле нее до последней минуты, не отлучаясь от жены ни днем, ни ночью.

Когда он почувствовал, что силы окончательно готовы ее покинуть, он наклонился к ней и прошептал несколько слов, которые когда-то написал ей в письме. О, это было так давно, кажется, с тех пор прошла целая вечность! Тогда они только что поженились, и Бланш неожиданно послали в командировку в Соединенные Штаты. «Я буду так же надежно хранить тебя в своем сердце, как если бы ты взяла меня с собой», – говорилось в том письме.