Читать книгу "Три цвета счастья - Наталия Полянская"

– Поговорить зашел. – Брат сидел, сгорбившись, сцепив пальцы. – Марьян, Иван в курсе наших с тобой проблем?

– Нет. – Начало разговора ей совсем не понравилось. – И не хотелось бы впутывать.

– Во что это вы не хотите меня впутывать? – поинтересовался Райковский подозрительно.

– В неприятную историю. Я сейчас расскажу. – И, несмотря на безмолвный протест Марьяны, объяснил сжато: – Я задолжал много денег одному криминальному приятелю. Он такой… гопота, конечно, но под серьезными людьми ходит. Я брал на развитие нашей группы. Альбом записали, с гастролями ездили, но не получилось ничего. Долг повис, проценты капают. Марьяна помогает мне отдавать.

– Серьезно? – Иван посмотрел на нее с непонятным выражением. – И ни слова мне не сказала?

– А ты бы сказал? – Марьяна взъерошила волосы. – Это… очень неприятно. И стыдно. И глупо. И уж точно тебя не касается. Я по доброй воле согласилась Антону помочь, он мой брат, мне его жалко. Прости, что скрывала. Потом бы рассказала, наверное.

– Могу понять, – медленно проговорил Иван, пристально смотрел на нее в течение нескольких секунд, а потом отвел взгляд. – Родственнички у тебя… Любящие и нежные. Хорошо, парень, ты кому-то должен, и что? Вернее, сколько?

– Было больше миллиона, – вздохнул Антон, – сейчас уже меньше.

– Ого! Горазд ты брать долги, братец! Ещё и на сестру вешать. – Марьяна видела, что Иван разозлился. Почему он так переживает за нее? Но, кажется, она начинала догадываться.

– Да, я сглупил, – четко произнес Антон, не отводя взгляда, – да, был дурак, я и сейчас не очень умный, но, может быть… Короче, дело вот в чем: ты коллекционируешь картины, да?

– Ну да. – Райковский явно не ожидал такого поворота в разговоре. – А это тут при чем?

– Ты недавно в Москве купил несколько полотен одного художника, Вавилов его фамилия, Михаил Вавилов. Есть такое дело?

– А, да. Увидел аукцион еще в Америке и, собственно, купил онлайн. Подумал, все равно лечу, почему бы и нет. А что? Какие проблемы? Я их отсюда вывезу в США по всем правилам, как полагается. Я уже на них документы оформляю.

– Это те пейзажи, что у тебя в кабинете висят? – уточнила Марьяна. Она вспомнила, что Ева ей говорила об этом.

– Да, совершенно верно, те самые пейзажи. При чем тут они?

– А ты знаешь, что этот Вавилов, с-сука, очень дорогой? – почти выкрикнул Антон. – Ты знаешь об этом?!

– Дорогой, конечно, но я могу себе это позволить. А в чем дело-то?

– Дело в том, что есть один человек… К тебе не подходили с вопросом, вернее, с просьбой продать эти картины?

– Было что-то такое, да. – Иван пожал плечами. – Звонил какой-то мужик, говорил, что ему эти картины дороги как память, какие-то у него сентиментальные воспоминания с ними связаны. Я с ним побеседовал, конечно, но я честно выкупил их на аукционе. Захотел бы он их сам купить, предложил бы лучшую цену. Антон, я все равно не понимаю, к чему ты завел разговор о картинах?

– В общем, дело такое, – вздохнул брат. – Москва – город маленький. Червонец, Витька, это тот тип, которому я задолжал, связан с ребятами, которые занимаются вот этим самым, произведениями искусства.

– Коллекционеры, что ли? – насмешливо спросил Иван.

– Угу, коллекционеры, – кивнул Антон, – конечно! Работают они на коллекционеров, причем на тех, кто не остановится перед покупкой или добычей вожделенных предметов искусства любой ценой. Вот и дошли до Червонца слухи, что у некоего Ивана Райковского, гражданина, вернее, почти гражданина США, приехавшего в Москву ненадолго по делам, есть несколько картин, которые одному из заказчиков очень нужны, а у меня, – тут он посмотрел на Марьяну, – у меня есть сестра, которая с означенным Райковским знакома. А Райковский как раз ищет себе помощницу.

– Подожди-подожди, – до Марьяны доходило медленно, но верно, – подожди, ты что, не просто так меня Ивану порекомендовал?

– Серьезно? – спросил Райковский, глядя на Антона даже с некоторым уважением. – Серьезно? Это крутой план?

– Ну, в общем, да, – вздохнул Антон и снова сгорбился, – был крутой план. Я рекомендую тебя, Марьяна, работать к Ивану. И через некоторое время уговариваю тебя открыть дверь некоторым моим друзьям, они просто забирают картины и уходят, а долг с меня списывается. Вот и все.

– Ух ты, как продумано! – Иван покивал. – Точно голливудское кино! Вы случайно фильмов не пересмотрели, молодой человек?

– Слушай, это все не шутки, – устало сказал Антон, – они меня реально к стенке прижали, грозились убить. Убить меня, девушку мою, Катьку. И тебя, Марьяна, маму обещали пристукнуть. Я честно тебе скажу, я испугался, я поэтому согласился, но… но сейчас я больше не могу. Я знаю, что здесь ты и что у Ивана дочка маленькая, я просто не могу запустить их сюда, зная, что они вам могут навредить. И я понимаю, если я сделаю так, поступлю, как они хотят, я всегда буду у них на крючке, всегда, понимаете, всегда! Я никогда с этого не слезу, а я очень хочу слезть, – он снова посмотрел на Райковского, и его плечи расправились. – Да, я ошибся, Иван, вот реально ошибся. Мы с тобой сто лет не виделись, да и я мелкий был, когда ты в Америку уехал, но, блин, ты же знаешь, что люди имеют свойство ошибаться. И, конечно, я оболтус, конечно, я раздолбай, я это все прекрасно про себя знаю, и Марьяшка мне постоянно об этом говорит, и мама тоже намекает, хотя и любит очень. Но я… я не преступник, я не хочу им становиться, правда, и когда они меня об этом попросили, меня все время совесть страшно мучила. Я все думал, а вдруг они решатся все провернуть без меня и как-то тебя, Марьяна, прижмут, как-то заставят силой пропустить их в квартиру…

– Подожди, так это не твои ли дружки вокруг нашего дома крутились, пока мы на Крите были? – сообразил Иван.

– Угу, они, разведывали обстановку. Под видом курьера Червонец сам пошел. Умудрился замок на черной лестнице вскрыть, а потом застрял. Не обломалось ему естественно, он, как увидел здешние замки, так развернулся и обратно отправился.

– Все ясно, – протянул Иван, – все с вами ясно, криминальные элементы.

– Антон, ты вот сейчас меня поразил до глубины души. Хотя, казалось бы, я удивляться уже не могу. – Марьяна глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. – Они действительно грозились всех убить?

– Они не грозились, Марьяна, они обещали. И это абсолютно разные вещи. Когда ты видишь пустые угрозы, когда понимаешь, что тебя просто немножко пугают, – это одно. Так было раньше, но тут на кону очень серьезные деньги. Там на каждого за эти картины несколько миллионов полагается, понимаешь, на простых исполнителей! Ты ведь осознаешь, насколько высоки ставки, а дело-то всего – в квартирку впустить, замки вскрыть, я не знаю, девчонку прижать, тебя… Но я так не хочу, я не преступник, я не хочу им становиться. – И он заключил совершенно беспомощным голосом: – Помогите мне, пожалуйста.

– Интересное кино, – пробормотал Иван, – очень интересное. То, что ты явился к нам с повинной, уже говорит в твою пользу, оболтус, – он посмотрел на Антона со странным выражением на лице. – Пожалуй, если над тобой поработать, человек еще выйдет. Хочешь над собой поработать, Антоха Ковалев?