Читать книгу "Вечность и еще два дня - Владимир Колычев"

Но не будет никакого заявления. Потому что у Вадима тоже рыльце в пушку. Он все знал и ничуть не жалел Полину, пока сам не оказался в ее шкуре. Варвара предала его, своего сообщника, и теперь Вадим собирался свести с ней счеты в обход закона. Сначала он разберется с ней, затем с Полиной, останется с Антошкой, а потом женится на какой-нибудь молодой красотке.

А Полине бояться нечего, ее совесть чиста. Она пойдет к дяде Леше и расскажет ему все как на духу. Он арестует и Варвару, и Вадима, и всех, кто с ними. Антошка вернется к матери.

Полина осторожно поднялась, тихонько, чтобы не разбудить Вадима, вышла из комнаты. Но пройти мимо него ей не удалось.

— Ты куда? — спросил он, резко потянулся к ней, схватил за руку.

Вадим не пускал Полину к Антошке, не хотел, чтобы сын вернулся к матери.

— Мразь! — вскрикнула Полина и бешеной кошкой набросилась на Вадима.

Той рукой, за которую он ее держал, она схватила его за волосы, другой царапнула по лицу. Вадим растерялся, разжал захват, но Полина не убегала.

Она знала, что должна убить всех, кто стоит у нее на пути, вцепилась Вадиму в горло, повалила его на диван и завопила:

— Убью!

Полина сама понимала, что сошла с ума, но так ведь не она в этом виновата. Не надо было отбирать у нее сына!

Вадим с ужасом смотрел на нее. Он пытался, но не мог сбросить Полину с себя. Но и задушить его она не могла, ей не хватало сил. Вадим крепко держал ее за руку, а на полу валялся топор, упавший с его колен.

Вадим напрягся, оттолкнул Полину от себя. Она вырвалась, упала на пол как кошка, на все четыре лапы. Вадим вскочил, снова пихнул ее, но уже куда крепче. Полина повалилась на бок. Он набросился на нее, уложил на живот, дотянулся до шторы, сорвал ее с карниза.

— Пусти, тварь! — закричала она, извиваясь.

— Дура долбанутая! — прохрипел он, связывая ее.

— Ненавижу всех вас!

Чувство ненависти захлестнуло сознание Полины и понесло его куда-то в море.

Очнулась она на диване, связанная по рукам и ногам. Вадим сидел на стуле и водил тампоном по царапинам на щеке.

— Психопатка! — глянув на нее, сказал он.

— Верни мне сына!

— Да не отбирал я у тебя Антошку!

— А Герман?

— Это не я его придумал!

— Варвара тебя в погребе закрыла! Почему ты не заявишь в полицию?

— Нельзя мне в полицию.

— Потому что рыло у тебя в пуху!

— Может, и в пуху. Но не в том, в котором ты думаешь.

— Я не хочу думать! Мне нужен только мой сын!

— Ты сама его заберешь.

— Когда?

— Варвара останется здесь, а мы поедем ко мне домой. Там и заберешь.

— Я тебе не верю!

— Да я это уже понял.

— Сволочь!

Вся ее злость уже выкипела. Остался только горький осадок, от которого из глаз Полины покатились слезы. Она заплакала.

— Да не виноват я перед тобой. Это все Варвара устроила.

Полина мотнула головой. У всех Варвара виновата. И у Вадима, и у Миши, и у нее самой. Но ведь Варвара действительно заварила эту кашу, а расхлебывать ее приходится всем, но по разные стороны стола. Полина с одной, а все остальные — с другой.

— Люблю я ее, понимаешь? А она хвостом виляет! Думаешь, почему я от нее ушел? Да потому, что рога она мне наставляла. Даже не знаю, с кем именно. Ни разу ее за руку не ловил. Но ведь изменяла! — проговорил Вадим. — Был у нее кто-то. Я даже знаю, почему так вышло. Она думала, что это из-за меня детей у нас не было, решила на стороне попробовать. А у меня получилось! Сама знаешь. Я ведь и правда хотел тогда с тобой остаться. Нравилась ты мне очень, да. Но Варвару я любил. А она с Махориным спуталась. Может, это он и организовал все.

— Кто такой Махорин? — спросила Полина.

— Мой новый компаньон. Знаешь, что такое слияние и поглощение? — Вадим не стал дожидаться ее ответа и сказал: — Вот я и думал, что поглощаю, а оказалось, что сожрали меня. Махорин все хитро придумал, а Варвара ему подмахивала. И мне, и под ним. Я только сейчас понял, что так оно и было. Раньше только подозревал, а теперь вот и уверенность появилась. Меня она в подвал отправила, а сама к Махорину подалась. Меня в землю, а мою долю себе. И замуж за этого козла. А что, это не самый плохой вариант.

— А в полицию почему нельзя?

— Почему нельзя? Можно. Даже нужно. Но сначала я сам должен во всем разобраться. Тут осторожно нужно, без суеты. С Махориным разойтись, с Варварой развестись. И мне хорошо, и эти свиньи довольны. А ведь она могла мне с ним изменять. До тебя еще. Да и после. Всегда. Ну не сука ли она после этого? — Вадим с грохотом опустил кулак на стол.

Полина пугливо вздрогнула и спросила:

— Зачем Варваре Антошка?

— Он не ей нужен, а мне. Я его получил.

— Может, я потому отдала тебе сына, что кто-то меня разыграл?

— Махорин вполне мог, — сказал Вадим. — Возможно, твой Герман — его человек.

— Был еще и Кирилл, который пришел меня убивать. Ножом. А дружок этого типа, уж не знаю, как его звали, прострелил мне плечо.

— Да, я видел, оно у тебя перевязано.

Полина усмехнулась. После того ада, в котором она побывала, пулевое ранение казалось ей сущей мелочью. Она копала как проклятая, забыла про больное плечо.

— Зачем они хотели меня убить? — спросила Полина.

— А зачем они заперли меня в леднике? Все, я им больше не нужен. Ни ты, ни я… — Вадим вдруг замолчал, явно встревожился и поднял указательный палец, призывая ее к тишине.

Полина навострила уши, но ничего подозрительного не услышала.

— Как будто кто-то в дом зашел, — тихо сказал Вадим.

— Развяжи меня! — потребовала Полина.

— Да, сейчас, — сказал он, поднялся и склонился над ней.

Тут за его спиной подозрительно скрипнула половица. В комнату кто-то входил.

Полина повернула голову на звук и увидела Мишу. Он смотрел на нее и улыбался, приложил палец к губам, а правую руку держал за спиной.

Вадим вскочил, повернулся к ним, но Миша уже сблизился с ним. В правой руке у него мелькнул нож. Им-то он и ударил Вадима в живот.

Одной рукой Миша бил его, а другой держал, обхватив за голову. Вадим уже не мог стоять на ногах, а он все размахивал ножом. Наконец мертвое тело бухнулось на пол.

Полина в ужасе повернулась на бок, попыталась вскочить с дивана, но Миша надавил ей на грудь и поднес нож к ее животу.

— А ты чего это такая страшненькая? — спросил он, вытирая нож о сорочку Полины.