Читать книгу "Другая река - Людмила Астахова"

– Разбудишь Ванхай – убью, – шепотом пригрозил Жекк.

Он не потрудился даже выползти из спальни. Так что разговор происходил под негромкий храп с присвистом безмятежно спящей женщины.

– Говори, и я уйду.

– Твой принц попался Могенсаю. Сидит под замком в Ар-наг-Улле уже месяц.

– Откуда знаешь?

– Птичка какнула. Я перед тобой в долгу, хатами.

– И чего хочет Могенсай?

– Откуда я знаю? За что купил – за то продал.

– Спасибо, Жекк, мы с тобой в расчете.

Джасс уже собиралась убраться из чужого дома, когда Крот ее остановил, поймав за руку.

– Еще нет. Я тебе кое-что расскажу. Маленькую тайну, которая тебе поможет. Наклонись ухом.

Когда он закончил свой маленький рассказ, глаза у Джасс стали изумленными и круглыми.

– Ты все запомнила? Или повторить?

– Запомнила.

– Теперь мы точно в расчете, хатами. Береги себя.

И крепко сжал ее горячую сухую ладонь.

А вот сделать что-то плохое Яримраэну она не позволит никогда. Не только у мужчин есть честь и чувство долга. Зачем тогда вообще нужны друзья, если не для того, чтобы прийти на помощь в тяжелые времена? Да она по камню разнесет Ар-наг-Уллу, чтобы выручить Ярима. Как вообще смеет кто-то покуситься на синеглазого принца?

Ты чувствуешь, как внутри разгорается пламя? Все сильнее и сильнее. Как под кожей бегут его горячие лепестки? Ты не боишься огня, потому что сама и есть огонь. Ты сильная, Джасс. И пусть, ты страшишься оллавернских магов. Их все боятся. Но обыкновенного разбойника и головореза ты бояться не станешь. Пусть он сам боится тебя. Потом. Когда ящерка обернется саламандрой.

Глава 4

РИТАГОНСКИЕ СКАЗОЧНИКИ

Мы рождены, чтоб сказку сделать былью.

Ириен Альс, эльф. Весна 1692 года

Одэнна не любила конные прогулки и всегда боялась лошадей. Да и ранний подъем никогда не внушал ей оптимизма. Но лучше трястись на лошадиной спине под открытым небом и вдыхать свежий морской воздух, чем день-деньской торчать в своих душных покоях, слушать сплетни фрейлин и трястись от страха. Говорят, есть на Эрмидэйских островах такие люди, чьей профессией стало пробовать разные вина, которыми славятся тамошние виноградники. Они умеют распознавать сотни оттенков вкуса и могут по одному глотку вина определить, где, на каком винограднике и в каком году созрела лоза. Называют таких мастеров дегустаторами. За годы своего замужества Одэнна сама стала дегустатором, только она пробовала на вкус страхи, в основном свои собственные. С тех самых пор, как отец сговорил ее за Норольда Лейнсрудского, она только и делала, что боялась. Сначала самого герцога – мужчину вдвое старше себя, потом свадьбы и брачного ложа, потом беременности, потом отсутствия таковой, потом неизбежного развода, а потом… Потом выяснилось, что все предыдущие страхи Одэнны были сущей мелочовкой в сравнении с настоящим страхом. Впрочем, герцогиня никакой особой вины за собой не чувствовала, она просто хотела понести от Норольда, подарить ему долгожданного наследника. Простое и естественное желание для женщины. Отец и братья возлагали на нее такие надежды, Норольд оказался хорошим мужем, щедрым и незлым, но подлое чрево отказывалось исполнять свое истинное предназначение. Не помогали ни лекари, ни знахари, в один голос твердившие, что герцогиня совершенно здорова и способна к деторождению. Три года, отпущенные законом для супруги герцога, истекали, и Одэнне грозил позорный развод, когда появился мессир Ситири. Он пообещал помочь и действительно помог. Вот только Одэнна невнимательно слушала, когда чародей объяснял некоторые условия их договора. Колдун исполнил свою часть соглашения, теперь пришла пора герцогине расплатиться… Именно тогда она узнала подлинный вкус страха. И еще неизвестно, кого она боялась больше – самого мессира Ситири или своего мужа, когда тот дознается о правде.

– Одэнна! Не отставай! – окликнул ее Норольд.

Несмотря на резкий ветер с моря, он остался простоволос, отказавшись не только от шапочки, но и от капюшона своего плаща. Его примеру последовали все остальные мужчины, и теперь их волосы летели по ветру, как птичьи крылья. Темные, светлые, рыжие, свободные, как хвосты и гривы их коней. Вороной жеребец герцога плясал от нетерпения, вздымая фонтаны серого мокрого песка. Холодная невидимая рука ужаса стиснула внутренности Одэнны с такой силой, что женщина едва не свалилась с лошади. Боги, куда вы смотрите? Что же делать?

То ли Одэнна побледнела сверх меры, то ли герцог решил лишний раз проявить внимание к жене, но он оставил своих спутников и направился прямиком к замершей на месте Одэнне.

– Что случилось, миледи? Вас что-то напугало? – с тревогой спросил он, подбирая из рук жены поводья. – В чем дело, Одэнна, что с вами?

Сколько можно бояться, спросила она себя, сколько можно оставаться презренной трусихой, когда под угрозой жизнь твоего ребенка? Посеревшие губы герцогини нервно дрогнули, она судорожно вздохнула, собираясь с духом, как перед прыжком с высокого обрыва в воду.

– Мне срочно нужно поговорить с вами, Норольд. Срочно! Это важно! – сказала она так серьезно, как не говорила никогда в жизни, и твердо посмотрела в глаза мужа.

Ритагон издавна был разделен на Нижний и Верхний город. Над ними высились остроконечные башни герцогского замка, именуемого Асиз. В Нижнем городе кипела торговая жизнь на ста сорока базарах, в неисчислимом количестве лавок и трактиров продавалось, пропивалось и проедалось все, что только можно придумать и привезти со всех концов мира. Нижний город никогда не спал, так же как и все его храмы, алтари и святилища, посвященные всем существующим богам – Старым и Новым. Нижний город широким полукольцом охватывал бухту, распахивая объятия всем своим гостям, не разбирая ни сословия, ни расы. В гаванях круглые сутки швартовались корабли, рекой текли товары и разноголосый, разноязыкий гомон поднимался в небеса.

Верхний город, чисто символически отделенный от Нижнего изящной Львиной площадью, купался в зелени парков и садов, разбитых еще во времена прадеда нынешнего герцога. Старые пышные деревья, росшие вокруг ритагонских дворцов с высокими окнами, балконами и затейливыми башенками, держали своими корнями весь холм. А его вершину венчал древний замок Асиз. Такой огромный и мрачный, что, казалось, он был построен не руками людей, а вырос исполинским грибом из гранитной скалы. С вершины его самой высокой башни в любую погоду были видны все окрестные земли на множество лиг вокруг, и никакой враг не мог подобраться к городу незамеченным. Хроники утверждали, что Ритагон никогда не был взят штурмом, и даже в Темные века неприятельские орды разбивались о неприступные стены замка, как волны о широкие ленты волнорезов.

И во все времена в этом городе находилось место для всех желающих жить в мире и достатке. Кварталы, населенные огнепоклонниками-тангарами, плавно переходили в уютные улочки, застроенные эльфами, и на каждом углу стояли орочьи харчевни, где жаждущим подают к жирной ароматной лапше самое лучшее пиво по эту сторону Внутреннего моря. И что самое удивительное, людям в Ритагоне ни тангары, ни эльфы, ни орки ничуть не мешали жить.