Читать книгу "Магия пространства - Светлана Ермакова"

— Ты весь такой правильный, что аж противно, — выдала я.

Цертт хмыкнул, но не стал комментировать сей плод моих долгих и тяжких раздумий о своей жизни.

Обратная дорога до дома у нас заняла гораздо больше времени — на этот раз мы никуда не спешили, и мне захотелось посмотреть те страны, которые мы проезжали, чуть более подробно — когда ещё предоставится такой случай? Так мы постепенно продвигались из жаркого лета к более холодным широтам. Ректор меня не торопил, мне даже показалось, что ему тоже интересно снова посмотреть мир, уже как бы моими глазами. Я ему пообещала, что буду сдавать выпускные экзамены в академии вместе со старшекурсниками этого года, чтобы он наконец-то выдал мне диплом. А уж потом я с него стребую и магистерскую степень за свои исследования портальной магии, которые он давно уже мне задолжал. А то беспредел какой-то, я в этом мире уже столько научных открытий сделала и описала, а до сих пор даже завалящего диплома о профессиональном образовании не имею, и на работу меня никто не возьмёт в незнакомой стране. Максимум — амулеты посадят заряжать и здешние копейки платить будут. Ну, пока я им порталы не продемонстрирую, конечно.

Когда мы вернулись в академгородок в начале весны, нас встречали как вернувшихся с того света, только что осанну не пели. Мы пообещали, что скоро соберём в самый большой зал всех, кто захочет послушать о нашем путешествии, включая представителей официальной прессы, и тогда сделаем заявление о том открытии, что совершили. А пока, мол, извините. Вот так, заинтриговали всех и загадочно помалкивали. Пригласили только ментального мага, чтобы он помог нам обоим вспомнить все детали увиденной плиты-артефакта оракула и нарисовать её. А я втихаря ещё решила увековечить своим рисунком Катькиного гуся — вождя племени аборигенов, которого сгубила его собственная алчность при содействии одного некроманта. Тоже отдам рисунок журналистам, пусть общественность вздрогнет и ужаснётся. Это будет моя месть ректору за то, что запретил рассказывать о его родоплеменном прошлом.

Потом Цертт отправился в тайную службу, чтобы подать заявление об обнаружении останков Арнель Бринн. Я попросила его сделать так, чтобы меня держали в курсе расследования, ведь это именно моя идея была — поискать останки практикантки с помощью оракула. Я только магистру-артефактору Хидинну заранее рассказала об этом, мне не хотелось, чтобы он узнал из прессы о возобновлении расследования обстоятельств гибели его подруги и тайной симпатии.

В результате на следующее утро я присутствовала при том, как на задний двор дома с аптекой Бринна нагнали гвардейцев, и они раскопали яму в том месте, которое мы видели у оракула, возле кустов малины, пока не обнажились почти истлевшие кости и приготовленные к экспедиции вещи пропавшей Арнель. Всех жителей дома сразу арестовали и допросили. И вот что выяснилось:

В тот день девушка зашла к родителям и брату попрощаться перед отъездом, как и планировала. А когда вышла, встретила у двери свою лучшую подружку детства и юности по имени Мириль, которая работала в аптеке и собиралась выйти замуж за брата Арнель. Они разговорились, и Арнель прошла вместе с Мириль в сарай, где та сушила некоторые травы и делала заготовки для лекарств. Ту самую Мириль, которая раньше была юной красавицей и мечтала выйти замуж за брата Арнель, став таким образом в будущем владелицей аптеки. Той аптеки, где работала Арнель до обнаружения у неё магического дара. За прошедшие пять лет Мириль сильно изменилась внешне в худшую сторону, впечатления от чего, видимо, не смогла или не захотела скрыть Арнель. На лице Мириль уже тогда стали появляться мимические морщинки, а руки огрубели от нелёгкой работы. Да и молодой Бринн уже не с таким интересом поглядывал на неё, так что ей пришлось даже забеременеть, чтобы вырвать у него обещание жениться на ней. Тот взамен на обещание поставил условие, что его жена будет продолжать работать в аптеке как раньше, чтобы им не понадобилось нанимать служанку. Всё это невыразимо злило Мириль, и когда она увидела свою бывшую подружку Арнель — юную, образованную, воодушевлённую своим будущим, сердце её преисполнилось злобой. Она заманила Арнель в погреб, попросив достать из холодного места настойку какого-то корня, а сама после этого убрала лестницу и плотно закрыла погреб крышкой.

— Я не хотела её убивать! — рыдала почти уже сорокалетняя обрюзглая женщина, мать троих детей, которая в моей архивной памяти была весёлой юной красавицей, — Я хотела только попугать её, за то, что мне придётся всю жизнь работать вместо неё в этой аптеке, чтобы она почувствовала, каково мне приходится, когда она там в своих высотах вращается, такая молодая да образованная. Я через два дня пришла, чтобы её выпустить, а она, оказывается, выпила настойку корня веха и отравилась. Наверное пить хотела, и спутала в темноте с настойкой из калгана… Потом я её и закопала во дворе. Испугалась я сильно! Следователи допрашивали всех родных, а меня не допросили, потому что мы с её братом ещё не поженились тогда.

Было ужасно грустно. Я вспоминала, что рассказывал мне Цертт о том, что маги нередко становятся жертвами своих близких, и я, получается, видела сейчас типичный случай такой трагедии. Как-то мне раньше не приходилось задумываться о столь вопиющем неравенстве между магами и обычными людьми, и о том, насколько последними это может восприниматься несправедливым. Меня ведь окружали в этом мире в основном либо маги, либо благородные и воспитанные люди, либо те, кто почитали во мне прежде всего аристократку.

Ещё я подумала о том, что и Филис не особо ценила свой магический дар, потому что была воспитана с осознанием необходимости равенства со своими родными, а обретение нового статуса, оторвавшее её в шестнадцатилетнем возрасте от семьи, было для неё чем-то чуждым и пугающим. Надо бы, кстати, нам пообщаться. Теперь можно — когда я спокойно всё обдумала, подготовилась, и уж точно не сигану в портал, что бы я там ни узнала и ни увидела.

ИНТЕРЛЮДИЯ

Что есть земля? Раньше, когда он был маленький, казалось, что это только почва — а о дальнейшем он и не задумывался, пока не выяснилась разновидность его магического дара. Но и тогда, одно дело было — читать учебники, содержимое которых, казалось, надо было запомнить наспех лишь для того, чтобы сдать профильный экзамен в академии, а потом спокойно заняться более приятными вещами; и совсем другое дело — осознать возможности той стихии, которой ты отчасти можешь повелевать.

Что именно подвластно этой стихии, какая материя? Почва, глина, песок, камень… А потом оказывается — почти всё, что находится в космосе. Заставлять это "почти всё" двигаться и принимать нужные формы — далеко не все процессы, на которые способна твоя стихия. Об этом не написано подробно в учебниках, потому что предшествующим магам не дано было повелевать стихией до такой степени, словно она сама желает делать всё то, что ты задумал. А ведь это стихия земли, главным образом, создаёт планеты. Или — тот разум, кому она служит и который использует все стихии как свои инструменты.

Итак, собрать материю в ближнем космосе в одно место, придать ей нужную форму — это даже не полдела. То, чему были посвящены последние годы исследований и расчётов учёных их страны — математиков, физиков, астрономов и других — главным образом составляло решение самой трудной задачи. Материю надо было сжать. Сжать до такой степени, чтобы в центре полого шара образовалась микроскопическая чёрная дыра. Именно такое решение было предложено учёными в самом начале для того, чтобы на поверхности каменного шара диаметром, сравнимым по величине с большим городом, образовалась гравитация, примерно одинаковая с гравитацией их Земли.